Сквозь тусклое стекло - Михаил Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы ей доверяли?
— Золото? Да. Она два года у нас проработала. Мужа я ей не доверяла, но они обходились без моего благословения.
— Вот оно что!
— Седина в бороду, бес в ребро. Пустился старик во все тяжкие. Перед смертью не надышится, наверстывает упущенное.
Анна саркастически хмыкнула.
— Скажите, а вы пользовались индивидуальными сейфами в банке своего мужа?
— Не очень часто. Но я там ничего не хранила. Иногда он звонил мне домой и просил что-то забрать. Я приезжала в банк и забирала из ящика какие-то пакеты, конверты или коробки. Что в них, я не знаю, все было упаковано.
— Номер сейфа помните?
— Нет. Спросите у Саввы. У них дорожка высвечивается. А… ключ лежит у меня в трюмо. Верхний правый ящик. На брелоке стоит номер.
— Вы не задумывались, зачем муж просил вас что-то забрать, если сам мог принести эти пакеты домой?
— Бог ты мой! Это же банк. Они все друг друга ненавидят. Наверное, Савва что-то воровал втайне от своих. Не деньги, конечно, а документы. У них идиотские порядки. Служба безопасности может проверить ваш портфель на выходе, не взирая на должность. Порядки устанавливались еще до нас, и муж не стал их менять.
— Вы знаете, где живет Оксана?
— Теперь знаю. Где жила. К нам милиция приходила. Ее нашли мертвой в шикарной квартире. Совсем рядом с нашим домом.
— Что вы можете рассказать о ней?
— О покойниках либо хорошо, либо ничего. Я выбираю второе.
— Ваш муж беспокоится о безопасности? У него есть оружие?
— Смеетесь! Он от зажигалки в виде пистолета шарахается, как от гремучей змеи. Была у меня такая игрушка, пришлось передарить. Нет, Савва и пистолет — вещи несовместимые.
— На сегодня хватит, господа, — раздался голос доктора Чваркина.
Спорить с ним не стали.
Сев в машину, Кулешов позвонил капитану Степанову.
5
Списки жильцов проверили самым тщательным образом, сделали копии и переписали телефоны. Начальник вневедомственной охраны Симаков, сам бывший оперативник, уволенный из органов по инвалидности после ранения, старался помочь сыскарям, чем мог.
— Что это за жилец под именем Гост?
Капитан ткнул пальцем в строчку списка.
— Сокращенно от гостиницы. Десятый этаж, девяносто вторая квартира. Ее арендует Академия наук для своих командированных.
— Значит, в дом могут заходить посторонние? Жильцы, которых вы не знаете?
— Они предъявляют ключ с брелоком, на котором выбит номер квартиры. Только на академиков не похожи.
— Кто не похож?
— Жильцы. Сплошные длинноногие красотки. Недели по две живут и меняются. Какие из них ученые! Смех.
— Ключ им выдают в Академии наук?
— Наверное. Мы не суемся в их дела.
— Сейчас там кто-нибудь есть?
— Вчера женщина приходила. Новенькая. Как уходила, не видел. Выходящие из дома нас мало интересуют.
Они сидели в комнате охраны на первом этаже, и на столе стоял телефон.
Степанов снял телефонную трубку и набрал записанный в журнале номер жильцов:
— Никто не берет трубку.
— Значит, ушла, — пожал плечами Симаков.
Появился лейтенант Жиров.
— Ну что? — спросил Степанов.
— Чердачная дверь железная, а замок примитивный, врезной, монеткой открывается. Скважина разработана — дверь часто открывают. Я перочинным ножиком открыл. Пол на чердаке дощатый, чистый, как ни странно. Но что важно, через чердак легко попасть в соседний подъезд.
— А смысл какой? — ухмыльнулся охранник. — Там тоже сидят мои ребята. Мнительные вы мужики. На чердак последний раз антенщики лазили, весной. Чистота там соблюдается, протечек нет, гулять могут только кошки.
— Послушай, Симаков, дело ведет сам Кулешов. Оно на личном контроле министра. Тут каждая пылинка имеет значение. Мы не можем исключать версию убийства. Проморгаем, с нас голову снимут. Я не хочу работать охранником в подъезде, через месяц мне майора должны дать.
— Все, все, врубился, — замахал руками Симаков.
— Врубайся дальше. В других подъездах есть квартиры, сдаваемые внаем?
— В третьем подъезде на пятом этаже. Тоже Академии принадлежит.
— А у вас в доме живет хоть один академик?
— Там же, в третьем подъезде. Доктор наук. Молодой. Уфимцев Денис Сергеич. Он дома, наверное. Книгу пишет.
— А в этой квартире кто-нибудь живет?
— В какой?
Степанов тяжело вздохнул.
— Так. Чтобы не путаться. Мы находимся во втором подъезде, где живет Гурьев. На десятом этаже есть съемная квартира, арендованная Академией наук, в которой проживают сомнительные красотки. Вчера появилась новенькая. К телефону она не подходит. Значит, ушла, но вы не видели когда. В соседнем, то есть в третьем подъезде, есть вторая съемная квартира, тоже арендованная Академией, и там же живет ученый Уфимцев. Так?
— Все так.
— Так вот, я тебя спрашиваю, кто сейчас живет в съемной квартире соседнего подъезда? Тоже красотки?
— А при чем тут соседний подъезд?
— Потому что туда можно пройти через чердак!
— Теперь понял. Там жил один очень солидный мужчина, похожий на ученого. Туда часто приезжает курьер на «Жуке». Долго не задерживается. Всегда с дипломатом или чертежами. Нет, та квартира деловая, а эта бабья.
В кармане Степанова заиграла мелодия мобильного телефона. Он достал трубку и ответил:
— Да, я вас понял, товарищ полковник.
Убрав трубку, спросил у Жирова:
— В квартире убитого остался кто-то?
— Нет. Все закончили. Юсупов мне мобильник Гурьева передал перед отъездом, чуть не забыл про него.
Лейтенант достал из кармана телефон и передал Степанову.
— Отпечатки сняли, выписку звонков сделали. Он возле кровати лежал, на тумбочке.
Степанов проверил последние звонки, скорее машинально, чем с определенной целью. На некоторое время он застыл и наморщил лоб, будто ему задали сложный вопрос. Он глянул в журнал жильцов, и лицо его приобрело удивленное выражение.
— Последний звонок, на который ответил покойный, был произведен из 92-й квартиры, значащей у вас как гостиница. Мы только что звонили туда, никто не ответил. Ему звонили в тринадцать часов семь минут. Перед смертью. В эту квартиру вчера приехала новая красотка.
— Сейчас Кулешов звонил? — спросил Жиров.
— Да. Надо подняться в квартиру Гурова и взять ключ из ящика трюмо. Бери ключи от обеих квартир, Симаков, и пошли наверх.
Ключ в трюмо нашли, и тут пришло время удивляться охраннику.
— Какой номер стоит на брелочке?
— 923, — ответил капитан.
— У нас нет такой квартиры.
— А при чем здесь квартира? — не понял Степанов.
— Так брелочки такие же, как от гостиничных квартир. Один в один.
— Вот оно что. Этот ключ от сейфа в банке Гурьева. Любопытно. Может, ему принадлежит идея? В банке достаточно показать ключ с брелоком и тебя пропускают к сейфу, не спрашивая имени. Здесь та же система — вам только ключ показывают, а не паспорт. Академия наук до этого не додумалась бы.
— Значит, квартиры принадлежат банкиру? — спросил Жиров.
— Это ничего еще не значит. Давайте глянем на загадочную квартирку, из которой звонили Гурьеву.
Они поднялись с шестого этажа на десятый. Перед тем как открыть дверь, Симаков заглянул в щиток, где стояли электросчетчики.
— Крутится.
На звонки им никто не открыл. Пришлось воспользоваться запасным ключом.
С этой стороны лестничной клетки располагались двухкомнатные квартиры. Гостиная и спальня. Огромная кровать, трюмо, платяной шкаф, богатая обстановка, много косметики и женского белья. В спальне стоял опьяняющий аромат нежных духов.
— Квартира предназначена для женщин, — твердо заявил Степанов.
— Ни одной мужской вещи, — подтвердил Жиров, осматривая шкаф.
— Кроме презервативов, — добавил охранник, указывая на трюмо. — Банкир развлекался. Конечно, его жена целыми днями дома торчит, куда ему баб водить? Устроил себе гнездышко под боком. Но при чем тут Академия наук?
— Вчера сюда пришла женщина, — начал рассуждать Степанов. — Когда она ушла, никто не видел. В час дня из этой квартиры звонили Гурьеву. До баб ли ему было, если мужик собрался стреляться? Или ему помогли? Жены дома нет, ее в больницу увезли еще ночью. Он мог позвать квартирантку к себе. Нам нужно ее описание.
— Бесполезно, ребята, — отмахнулся Симаков. — Килограмм штукатурки на роже, столько же помады, парик, темные очки. Бери любую кралю с обложки журнала, и она подойдет. Их здесь столько перебывало. На «шпильках» они все длинноногие.
— Ладно. А теперь навестим съемную квартиру в соседнем подъезде.
— Холодильник полный, Стас, — уходя, заметил Жиров. — И шампанское есть. То самое, французское.