Место отсчета - Николай Басов

Не обратив внимания на хлестнувшую, впрочем, довольно быстро оборванную очередь из Белого дома, Ростик добежал до горящей машины. С той стороны, которая осталась невидимой для него, дверь кабины была открыта, и в ней, конечно, никого не оказалось.

Возвращаясь к Белому дому, Ростик склонился над кузнецом. Его плечи превратились в кровавое месиво, а тело в тазе было согнуто, как кусок проволоки. На залитом кровью лице странно блестели яркие голубые глаза, устремленные в низкое серое небо.

Когда Ростик дошел до райкома, бой был окончен. Два десятка пленных предателей вывели на крылечко, среди них стоял один пурпурный губиск. У него вполне по-человечески дрожали руки.

Отдельные выстрелы еще щелкали в здании, но по тому, как редко они звучали, не составляло труда догадаться, что все кончено.

— Так, — Ростик не мог собраться с мыслями, — этих в подвал, потом будем их судить. Пурпурного посадить отдельно, чтобы эти с ним чего не сделали. Он нам еще пригодится... — Внезапно Ростик увидел бойца, с которым сидел в подвале больницы во время нашествия саранчи. Это был настоящий солдат, попавший в город, когда устраивали летний лагерь для Боловского гарнизона, к тому же, кажется, из старослужащих. — Сержант Балашов!

— Я!

— Сержант, возьми двадцать человек, займи здание. Задача: контролировать центр города, если потребуется — держать оборону, стеречь пленных, если получится, прослушивать связь. Тут, кажется, где-то была радиостанция.

— Товарищ командир? — Сержант хрестоматийно сдвинул на лоб каску и почесал затылок. Ростик посмотрел на него. — А как я различу наших и тех... против кого должен держать оборону?

— Не знаю, сержант. Но ты уж различи как-нибудь. Сделай милость, не дай себя обмануть.

— Есть! — Сержант, наверное, не очень понял ответ, но вкус самостоятельности ему явно нравился.

Тогда Ростик посмотрел на неторопливо собирающийся вокруг батальон. Людей было по-прежнему много, хотя выкупом за это здание смерть выкосила человек пятьдесят, а то и больше. И каких людей! Он посмотрел на горящую БМП.

— Боец, — обратился он к первому из тех, кому, похоже, не досталось ничего существеннее арбалета, — выбери себе друга и сбегайте: у побитой машины лежит один наш, возьмите его противотанковое ружье и патроны. — Потом он посмотрел на серые лица людей вокруг себя. Он был командир, эти люди ждали его команды. — Ну, ладно. Стройся. Пойдем дальше, на стадион. Не дадим супостату передышки!

Они построились, постояли, пошли дальше. Все получилось как бы само собой. Ростик больше не сказал ни слова, он задумался. Он пытался вспомнить, не произносили ли кто-нибудь при нем имя кузнеца? Почему-то это было очень важно.

28

Летающих лодок было много, гораздо больше, чем Ростик ожидал — штук пятьдесят, не меньше. Иные из них взлетали, таких было много. Ростик решил, что это хороший признак — люди научили пурпурных уважать себя, несмотря на огромное преимущество, которым те сначала располагали. Один раз откуда-то приковыляло три основательно подраненные лодки. Из одной даже валил дым, но уже не очень, чувствовалось, что пожар на борту в основном погасили.

Все это было отлично видно из окон водолечебницы. Тем более что между ней и стадионом находился небольшой прудик, в котором Ростик, несмотря на запрет мамы, привык купаться с детства. Этот прудик давал открытую перспективу на все поле, занятое губисками.

— Вон смотри, командир, видишь, у них в кустах пост? — почему-то шепотом спросил Чернобров.

Ростик перевел взгляд на кусты сирени. В самом деле, пост, человек пять.

— Это уже третий, Чернобров. Запоминай, один у входа на дальние трибуны, второй у ворот в парк, третий — у прудика.

— Да, этот парк...

Парк культуры и, как положено, отдыха под названием «Металлист» был едва ли не самым заросшим местом в городе. То, что он зеленым языком протягивался от заводских окраин до центральной части города, почему-то не мешало ему быть довольно диким местом. До определенных лет Ростик даже не ходил сюда, тем более что заводские мальчишки излишним милосердием не отличались. Впрочем, от них всегда можно было и убежать.

Но если представить все его аллейки, на которых можно было устроить засаду, или площадь перед аттракционами, на которой без труда разместилась бы дюжина лодок пурпурных, то желание штурмовать парк культуры пропадало.

— Парк пока оставь в покое. Главное — охрана. По всем постам следует ударить одновременно.

— А летуны не поддержат своих?

Вопрос задал белобрысый солдатик без каски или пилотки, сжимающий арбалет насекомых. Колчан с запасными стрелами у него был почти полон. Солдатик сидел за подоконником рядом с Ростиком и пытался выглянуть в то же окно, что и он. Только еще осторожнее, самым краешком глаза.

— Поддержат, — согласился Ростик, — но у нас есть бронебойщики.

— Тогда постовых лучше снять арбалетами, — предложил белобрысый. — Тише будет.

Ростик посмотрел на него, он был взволнован, перспектива близкого боя его пугала, но соображения он не терял.

— Вот ты и пойдешь старшим, справишься? — спросил он.

— Куда пойду?

— На пост, который у парка загорает.

— Да как же я... Их же там пять морд.

— Не один пойдешь, деревня! — подсказал Чернобров. — Возьмешь в подмогу пятерых арбалетчиков, еще пятерых автоматчиков на всякий случай — и вперед.

— А, ну тогда... — Белобрысый задумался, посмотрел еще раз. — Можно, только нужно точно время знать. Вдруг скрытно не получится, тогда будет важно, чтобы стадионных не переполошить.

— Может, ты и прав, рисковать не стоит. Тогда так — мы начнем первыми, а ты сразу поддержишь и на постовых навалишься. Задача — не дать им во фланг атакующим ударить, солдаты у нас — не очень, от флангового огня залечь могут... Чтобы выйти на рубеж атаки, у тебя двадцать минут, больше дать не могу, время дорого. Ну, вопросы есть?

— Есть! — Солдатик выпрямился, аккуратно прячась за стенку между окнами, зачем-то козырнул, а потом согнулся и на корточках, переваливаясь как гусь, убежал куда-то вниз.

— Пост у прудика, Чернобров, снимать тебе. И скрытно, чтобы они батальон не засекли.

— Сниму, не сомневайся, командир. Вот только...

— Что?

— У меня же вот эта бандура, — и шоферюга провел рукой по бронебойному ружью, которое лежало между ним и Ростиком. — А я бы хотел...

Ростик выволок из кобуры, сдвинутой, как у фронтовиков, на правый бок, почти на спину, наган. Он и не помнил, как у него этот револьвер оказался, кажется, перед боем у обсерватории его всучила вместе с кобурой одна из теток.

— Бандуру отдай кому-нибудь. Вот, возьми револьвер... Мне пока и карабина хватит.