Войска СС. Кровавый след - Ник Уорвол

После расширения и последовавшего объединения плацдармов «Меч», «Джуно», «Золото» и «Омаха», при условии абсолютного воздушного господства и обеспечении регулярной высадки свежих дивизий к середине июня союзники контролировали долину Вира и Орна по линии Изиньи — Сен-Ло — Оне — Уистреам. 17 июня спецпоезд фюрера прибыл в Марживаль под Суасоном, где со времен так и не состоявшегося вторжения в Англию располагался его бункер. Верховный главнокомандующий мрачно выслушал доклады Роммеля и начальника штаба группы армий «Запад», генерала Блюментри-та. Гитлер до последнего дня надеялся на то, что обстрел плацдарма крылатыми ракетами «Фау» изменит ход войны. Однако конструктивные недоработки не позволяли произвести прицельный залп. Состоявшиеся 12–16 июня испытания показали, что отклонение ракеты от цели может составлять свыше 25 км. 18 июня спецпоезд отправился в Берлин.

25 июня американцы, захватившие и расширившие плацдарм «Юта» в районе Валонь — Сен-Мер-Эглиз, предприняли мощное наступление на южном участке полуострова Котантен. В то время как британцы и канадцы связали в районе Кана 7 немецких танковых дивизий, 6 американских дивизий 1 и 3 армий нанесли удар в южном направлении. На этом участке Нормандского фронта им противостояли 2 танковая дивизия СС «Рейх» и 17 мотопехотная дивизия «Гетц фон Берлихенген». При подавляющем превосходстве противника в технике и живой силе немцы отступали на юг и несли тяжелые потери в кровопролитных арьергардных боях.

Судьба фронта решилась 31 июля. 4 танковая армия американцев пробила брешь в оборонительных порядках под Авраншем, и танки Паттона покатили по полям Бретани. Окончательно выдохшаяся немецкая пехота была не в состоянии оказать серьезного сопротивления. Только дивизии СС сражались за каждую пядь чужой земли. 2 августа американцы вошли в Вир. На следующий день их выбили из города танкисты «Рейха» и гренадеры дивизии «Гетц фон Берлихенген». И только сверхусилия и сверхпотери американцев позволили им вытеснить немцев на восток.

Левый фланг немецкого фронта перестал существовать. Для нанесения контрудара по коммуникациям Ав-раиша не хватало сил. Тем не менее, Гитлер решился на эту безумную авантюру и отдал приказ «нанести удар из района Мортена в направлении на Авранш и далее к побережью, не обращая внимания на прорвавшегося в Бретань противника, с выходом на север, северо-восток в тыл западного фланга американской группировки…»

Под командованием Пауля Гауссера был сформирован ударный кулак все еще огромной разрушительной мощи: лейбштандарт, «Рейх», 116 танковая дивизия, армейская пехота и полки 17 мотопехотной дивизии СС. 7 августа танковый клин вонзился в боевые порядки противника. Однако американцы были готовы к такому повороту событий. Когда танки Гауссера прорвали фронт и завязли в оборонительных порядках американцев, с неба обрушились тысячи бомб и противотанковых ракет. Наступление вначале замедлилось, потом прекратилось и, в конце концов, закончилось напоминающим бегство отступлением.

Настал момент истины: опыт Восточного фронта, где атака двух элитных дивизий СС неизменно заканчивалась частичным, ограниченным или даже минимальным, но всегда успехом, оказался неприменим в материальной войне на истощение и уничтожение, которую вели союзники на Западном фронте. Обстрел из корабельной артиллерии главного калибра, полная моторизация пехоты, превосходство союзников в артиллерии, абсолютное господство в воздухе, бесконечные колонны танков — такое положение дел вызывало гнев и возмущение фронтовиков. На фронте понимали, что их бросили в неравный и заведомо проигранный бой. Только неимоверное напряжение сил и огромное число жертв приводило к незначительным успехам на отдельных направлениях. 25 июля 1944 г. Гитлер подписал директиву о тотальной войне и назначил Геббельса «уполномоченным по вопросам ведения тотальной войны». На практике это означало усиление репрессий в обществе и армии. Только за первую половину 1944 г. военно-полевыми судами СС были приговорены к смертной казни свыше 400 членов СС — больше, чем когда бы то ни было за все время войны. Министр вооружений Шпеер призывал «беспощадно и без колебаний заставлять немцев участвовать в войне».

Неудача Гауссера не остановила Гитлера. Он требовал продолжить наступление на Авранш, снимая дивизии с других направлений и бросая их в железобетонную мясорубку американских оборонительных построений. 10 танковая дивизия СС «Фрундсберг» и бригады реактивной артиллерии вермахта стали единственным подкреплением, которое получила действующая на авранш-ском направлении боевая группа Гауссера. Сомнение в целесообразности фронтальных атак стали выражать до сих пор беспрекословные офицеры СС.

Мрачная атмосфера подземелий фюрербункера рождала маниакальную подозрительность, мнительность и предубежденность против армии. Гитлер искренне считал, что Гюнтер Ганс фон Клюге, назначенный командующим группами армий «Запад» и «Б» после ранения Роммеля и отстранения Рундштедта, «не одерживает победу, потому что не хочет». А когда Клюге едва не попал в окружение и 12 часов не мог связаться со своей штаб-квартирой, Гитлер решил, что он договаривается с американцами о капитуляции, и снял его с должности. Временным главнокомандующим группой армий был назначен Гауссер. Вместе с «Зеппом» Дитрихом Гауссер официально потребовал прекратить бессмысленный штурм Авранша, впервые в жизни заставив Гитлера усомниться в лояльности СС. «Бунт» высших офицеров «политической гвардии» остался гласом вопиющего в пустыне. По-прежнему эсэсовцы сражались с фанатизмом и тем самопожертвованием, которые изумляли даже их врагов. По-прежнему дивизии СС до последнего человека и до последнего патрона удерживали позиции, оставить которые требовала даже не военная наука, а банальный здравый смысл.

Все завершилось тем, чем и должно было завершиться. Вырвавшиеся на оперативный простор американские танки в середине августа завершили окружение пяти танковых дивизий СС, шести танковых и восьми пехотных дивизий вермахта, зажатых с трех сторон 3-й американской, 2-британской и 1-й канадской армиями. Узкий проход сохранился только между Фалезом и Аржантаном. Героические усилия 12 танковой дивизии «семнадцатилетних» не позволили противнику окончательно сомкнуть стальные челюсти капкана. К 17 августа «Фалезский проход» сузился настолько, что в отступающих немецких войсках возникла паника — предвестник больших неприятностей. 2 танковый корпус СС («Рейх» и «Хоенштауфен»), вырвавшийся из окружения несколькими сутками раньше, нанес удар навстречу пробивающимся из котла дивизиям. В этом бою тяжелое ранение получил командир корпуса Гауссер. В то время, пока деморализованные остатки немецкой армии катились к Сене, стенки котла еще более сомкнулись. Немецкая пехота капитулировала в массовом порядке и без тени сомнения. Реальное сопротивление до последнего оставшегося в живых человека оказывали только истекающие кровью СС. 20 августа британцы и американцы соединились под Шамбуа, вколотив последний гвоздь в крышку «фалезского гроба». К 21 августа все было кончено: из 100 000 солдат, участвовавших в прорыве, 10 000 остались на поле боя, свыше 40 000 попали в плен, остальным удалось прорваться. Все дивизии СС, кроме 10-й «Фрундсберг», вырвались из котла, но оставили на поле боя 350 танков и САУ, 2450 автомобилей, 250 орудий, несколько тысяч транспортных средств на лошадиной тяге и самих лошадей. Наиболее пострадавшая из всех эсэсовских частей 12 танковая дивизия «Гитлерюгенд» потеряла свыше 80 % личного состава, 80 % танков, 70 % бронетехники, 60 % артиллерии, 50 % автопарка. К началу сентября в строю осталось 600 семнадцатилетних парней. Потери других дивизий были менее катастрофическими, но настолько большими, что в сентябрьских сводках ОКВ они именовались не дивизиями, а «боевыми группами». После отступления из Франции уцелевшие 62 дивизии групп армий «Б» и «Г» (полную боеспособность сохранили только 16 из них) заняли 800-километровые позиции от Северного моря до Швейцарии. Без тяжелого вооружения и танков, потеряв в жестоких боях около 400 000 человек, в основном пропавшими без вести, западная группировка немецких войск представляла собой достаточно жалкое зрелище.

Собственно говоря, на этом война закончилась. Дальнейшее ведение боевых действий было абсолютно бесперспективным и не могло принести ничего, кроме ненужных жертв. Совершенно противоположной точки зрения придерживался Гитлер. 31 августа 1944 г. на оперативном совещании в «Волчьем логове» фюрер сообщил генералитету о своих ближайших намерениях:

«Время политиков и дипломатов еще впереди. Наивно ожидать, что в час тяжелых военных поражений Германия могла бы рассчитывать на приемлемое для себя политическое решение проблемы. Как правило, такая возможность возникает на гребне военных успехов…