Фима и всё. Том 1 (СИ) - Анна Гращенко

Тётушка ласково, едва касаясь, взяла мужчину за оба предплечья и прошептала:

— Впоустиши.

В то же мгновение в комнате стало темно. За окном, несмотря на ранний час, опустились сумерки, и единственным источником света оказались глаза тётушки. Это не выглядело страшно, скорее даже наоборот. Никто не осмелился даже шевельнуться, чтобы не дай Бог не помешать женщине, пока она медленно, осторожно оглядывала Бологова-старшего.

Фима наконец разглядела его: неестественно худой, с серым цветом лица. Тусклые волосы собраны на затылке в длинный хвост, а щёки покрывала отросшая щетина. Всё в его облике говорило о том, что перед ними был пустой сосуд. Всё, кроме глаз: те были яркими и цепкими. Такие же болотисто-зелёные, как у сына. Он внимательно глядел на женщину перед собой, и глаза его блестели нездоровым блеском.

— Совсем слаб, — заключила тётушка Негомила, отпустив мужчину. Свет тут же пришёл в норму. — Он держится за счёт отваров, но они всё равно не блокируют утечку жизненных сил. Мы закрыли основные бреши, но какая-то течь продолжает вредить. Я сделала новый сбор, думаю, он даст положительную динамику, но лишь кратковременно.

— Нам нужно избавиться от порчи, — сделал вывод Красибор.

— Удачи, крошки, — кивнула тётушка. — Только отведи меня на кухню, милый, чтобы я приготовила отвар.

— Хорошо, — Красибор с готовностью направился вон из комнаты. — Без меня не уходите, пожалуйста.

— Мы подождём в коридоре, — впервые подал голос Роман.

— Конечно.

Бажена вновь оставили наедине с дождевыми каплями. Хотел бы он, чтобы его переместили в сад. К чему эта пустая, серая спальня? Когда совсем близко ключом бьёт жизнь. Возможно, скоро сад разрастётся ещё больше и достигнет этих сиреневых кустов. Но доживёт ли он до этого чудесного момента?

Фима затянула воротник толстовки и вгляделась в коридор: тот расходился в обе стороны длинными галереями с картинами и фотографиями. Девушка подошла к ближайшему снимку: на нём стоял статный молодой человек с забранными в хвост светлыми волосами. На его плечах сидел мальчишка лет трёх и сиял щербатой улыбкой. Фима сразу узнала черты Бажена и Красибора. Сын был очень похож на отца в молодости.

«Интересно, какой дар у Бажена, — подумала она. — Если такой же, что и у Краса, то будут у меня кое-какие вопросы».

— О, ты в его толстовке, — заметил Роман. — Снова.

— Сегодня довольно тепло, — промямлила Фима.

Язык её стал вдруг ватным. Появилось ощущение, что Роман поймал её за чем-то постыдным.

— Да ладно тебе, — он похлопал её по плечу. — Не кипишуй.

— Рома, я не… — она замялась. — У меня иммунитет к его чарам.

— Знаю, — только и ответил тот, пожав плечами.

Фима хотела ещё как-то оправдаться, но её оглушал вопль внутреннего голоса. Тот был мощным, будто берсерк среди внутренних голосов, и орал, что ей не за что оправдываться. И уж тем более нет смысла врать. В конце концов, не в первый раз она толстовку эту надевала. И вообще Красибор её подарил, так что она имеет полное право.

Вскоре вернулся Красибор. Он быстрым шагом приблизился к ним и бросил на ходу:

— Пойдёмте.

Он провёл их до конца коридора, где их ждала винтовая лестница. Фима шагала медленно и держалась за перилла — ступеньки были крутыми, а голова слегка закружилась. Она так и замерла на середине спуска, когда её взору открылась гостиная Бологовых.

— Ты здесь живёшь? — выдохнула она.

— Дом, конечно, запущен, — Красибор скрестил руки на груди и наклонил голову в бок. — Но да, живу. Мы с отцом.

— Тут потрясающе! — воскликнула Фима и тут же зажала рот руками, боясь, что побеспокоила кого-то.

Если бы эта комната была частью дома Фимы и тётушки Негомилы, они бы точно прозвали её «Зелёной гостиной». Стены, потолок и часть пола были плотно увиты плющом и вьюнками. Последние только-только зацвели. В центре стояли пара мягких кресел и большой диван, на котором могли уместиться четверо людей. Перед ними расположились низкий столик и добротный, сложенный из белого камня камин, скучающий по дням, когда его нутро щекотал огонь.

Одна из стен была практически полностью отдала под огромное сводчатое окно: оно тянулось от пола и до самого потолка, упираясь в него своей острой верхушкой. Покрытое затейливым рисунком, оно походило на одно из тех потрясающих готических окон, что сохранились в европейских замках. Центральная его часть и арка вдоль рамы были витражными: как раз сейчас они рисовали на полу яркий цветочный орнамент на оранжевом фоне.

Фима едва дышала, смотря на заглядывающие в гостиную ветви деревьев и пушистые кустарники, закрывавшие всю землю за окном. Было сложно определить, пытался ли сад захватить территорию людей, или люди строили своё жилище так, чтобы саду было уютно жить вместе с ними. Растительность буйствовала на всём пространстве перед домом, сколько хватало глаз. Но девушка безошибочно определила ещё одного участника этой утренней встречи: до её слуха дотянулся плеск волн.

Фима сорвалась с места и выбежала в приоткрытый в окне проход. Она пробралась на несколько метров вперёд — дальше не пустили заросли шиповника. Они цеплялись колючками за её одежду, кусали за руки. Но и отсюда она разглядела океан, который волновался совсем близко. Настолько, что Фима могла разглядеть мелкую гальку, которую облизывали волны, и делового краба, спешащего по своим крабьим делам.

— Я смотрю, такой буйный рост в начале мая тебя не смущает? — спросил Роман, опасливо шагнув за порог.

— Так всегда происходит там, где много колдуют, — Фима с восторгом разглядывала зелёное буйство вокруг себя. — Лес рядом с моим посёлком в цвету с середины марта, а в теплицах Александра все растения были на пике своего роста круглый год.

— Но ни я, ни отец не колдуем, — мрачно заметил Красибор. — Мог сад так разростись из-за порчи?

— Теоретически да, — девушка задумчиво гладила плотный лист на веточке дерева. Ветки его были усыпаны готовыми вот-вот раскрыться бутонами. — Но я думаю, что скорее всего кто-то здесь колдует регулярно.

— Не может быть, — нахмурился Красибор. — Мы бы заметили.

— Ну так вы и заметили, — Фима развела руками. — Вот это вот всё.

Оба мужчины мрачно наблюдали за тем, как Фима, едва переставляя ноги в зарослях, подходила то к одному дереву или кустарнику, то к другому.

— Смотрите, это вот — лиран. Или тюльпановое дерево. Я сразу на него обратила внимание, — она указала на самое высокое дерево в саду. — Давно оно тут?

— Не уверен, — признался Красибор. — Я не вникал в то, какие растения тут есть. Это мамин сад, она в