Сектант - Константин Костинов

Посмотреть бы телевизор… Интересно, американцы здесь его уже изобрели?

Вздохнув, Сергей поднялся, нашарил в полумраке спички на столе и зажег свечу. Хоть газету, что ли, полистать в достижениях местных рабочих…

Просмотрев, Сергей наткнулся на художественный рассказ и неожиданно вчитался. Сначала по заголовку, упоминающему голову некоего профессора с нерусской фамилией, он решил, что речь пойдет о каком-нибудь выдающемся ученом. А что фамилия незнакомая — так и мир параллельный. Потом Сергей понял, что действие в рассказе происходит за границей, и вообще это — детектив. Он заинтересовался, продолжил чтение и неожиданно обнаружил, что перед ним — фантастика. При большевиках!

Подручный того самого профессора, судя по всему, ученого прикончил, отрезал ему голову и, с помощью открытия профессора же, сумел голову оживить. Теперь от профессора осталась одна живая голова, которая, чтобы не умереть окончательно, помогает подлому подручному в научных исследованиях. А дочка профессора что-то заподозрила…

Даже жалко стало, что рассказ не окончен. Интересно, как они выкрутились из этой истории? Сергей положил газету и обдумал ситуацию.

При большевиках печатали фантастику. Причем не только «советскую», о том как доблестные рабочие придумали некую приспособу, чтобы выдавать не сто шатунных колец в час, а целых двести, и теперь борются со шпионами, пытающимися украсть такую полезную штуку. Нет, фантастика в этом мире вполне себе фантастика. Вон, фантастический детектив, да еще с таким изощренным сюжетом. Что это значит для нас?

Можно самому писать фантастику и печататься в газетах. Какая-никакая, но денежка. Разве что…

Сергей сильно сомневался в своих способностях писателя. Трезво их оценивая, он навряд ли сможет переплюнуть даже автора вот этого рассказа о голове. А если не хватает способностей, можно взять разве что закрученностью сюжета. А для этого опять-таки нужна фантазия. Или просто переписать рассказ из двадцать первого века?

Нет, навряд ли. Фантастику здесь, судя по всему, любят научную, а он Сергей больше увлекался фэнтези. Интересно, оценят ли большевики эльфов и гномов? Навряд ли утонченные и ушастые дети лесов придутся по вкусу рабочим и крестьянам. Разве что описать их в следующем ключе: эксплуататоры-эльфы гнусно порабощают пролетариат в лице гномов, но те не выдерживают и поднимают восстание… Ой, бред…

Может, описать приключения Конана? Хотя тоже не выход: во-первых, Конан — герой-одиночка и придется не ко двору, особенно со своей идеей завоевать королевство, во-вторых, Конан — герой старинный и вполне возможно рассказы о нем уже написаны в Америке. Кто-нибудь сопоставит и заметут, как американского шпиона.

Ладно, идея хорошая, но оставим ее до тех времен, пока тебе, Сергей Аркадьевич, хватит фантазии сочинить что-то свое, а не переделать чужое. Так и решим. И вообще, если

Пока он читал и размышлял, рассвело. На кухне чем-то стукала хозяйка, тетя Таня.

Будем вставать.

— Тетя Таня, — спросил Сергей за утренней кашей с молоком — каша отдельно, молоко отдельно — А сосед уже уехал?

— Уехал, Сярежа, уехал, он и приязжал-то ненадолго, дянька на три.

— Тетя Таня, а откуда он знает про капитана Ждана? И про меня, ну, что я… с ним…

— Так как же ня знать, если про тябя в газете напясали…

Хорошо, что не ел…

— Где???

— А нашей губернской газете-то. Вон ляжит, купила нядавно, все-таки про Загорки написано было…

Сергей схватил газету.

«Песковский набат». Так… Так… Блин…

Длинная статья под названием «Конец капитана Ждана». Только испорченному мышлению детища двадцать первого века это название могло показаться двусмысленным, Сергею было не до каламбуров.

«…в этот момент в Загорках гостил у своей невесты тов. Вышинский. Отданный родителями в секту пятидесятников он в настоящий момент порвал с религиозным дурманом и жил честным крестьянским трудом в д. Козья Гора. Белобандиты ошибочно приняли тов. Вышинского за агента ОГПУ и пытали его с целью узнать необходимые им сведения. В пытках принимал участие лично капитан Ждан. Однако тов. Вышинский вырвался из кровавых лап и в неравной борьбе прикончил как самого капитана, так и двоих его подручных…»

Сергей обхватил голову руками. Газетчики… Такие газетчики. Спрятался… В этой статейке не хватало только завершающей фразы: «В данный момент тов. Вышинский прибыл в г. Песков, где и проживает у своей дальней родственницы по адресу: ул. Кривоколенная, д. пять».

Всё, «Сярежа», отныне ты — официально признанный сектант. На всю жизнь. Твою мать.

Стребовать с газеты, что ли, опровержение? А на кой связываться? Деньги есть и так, ему стабильный заработок нужен, а не разовая акция. Да и что опровергать-то? В принципе, все написали правильно: да, религиозный дурман, да, вырвался из кровавых лап, да, жил крестьянским трудом, да, гостил…

Что??? У невесты???

Воображение быстро представило Алену в пышном белом платье. Бррр!

Нет, девчонка она хорошая… Но невеста?!

Мало того, что теперь каждая собака узнает в нем «сяктанта», так его еще и женили!

— Тетя Таня, а можно я газету с собой возьму?

— Да ради бога, Сярежа, бяри, он уже процитана…

Сергей сложил газету и спрятал за пазуху. Если по дороге в городе попадется редакция… Я им покажу и «невесту» и «кровавые лапы»!

— Тетя Таня, не подскажете, как до рынка добраться?

Сергей сидел на деревянной скамейке трамвая и рассматривал город.

Да, трамвая! В Пескове двадцать пятого года ходил трамвай!

Небольшой красный вагончик, внутри деревянные лавки, на крыше — вместо привычного трамвайного параллелограмма — высокая дуга, похожая на троллейбусную.

Надо же, трамвай. А ведь в Пескове современности трамваев не было, Сергей это точно помнил, хотя в городе до сих пор не был. Просто как-то он слышал, как перемещаться по городу — речь шла об автобусах и маршрутках — и на вопрос о трамвае посоветовали отрыть еще и метро.

В настоящем не было, в прошлом — есть.

Тетя Таня так и сказала: «Выйдешь из дома, повярнешь налево и иди до самого вокзала. Там сядешь на трамвай, доедешь до плосцади… как яе, беса… в обсцем, до плосцади, которая раньше называлась Торговая. Там рынок и будет»

Сергей и ехал. Смотрел в окно, чувствуя себя экскурсантом в каком-то старинном городке.

Яркое солнце, зелень деревьев, голубое небо — все это мешало почувствовать себя в прошлом. Наверное, потому, что прошлое ассоциируется у нас с мутными черно-белыми фотографиями или пожелтевшими кадрами кинохроники. Вот и кажется, что в прошлом все должно быть серым, пожухлым, потускневшим.

А здесь все — яркое.

«Да, — думал Сергей, — это точно не розыгрыш. Отстроить для розыгрыша Козью Гору — легко, Загорки — потруднее, но целый город… Невозможно».

Все было необычным.

Все дома — старинные. Понятно, что старинные они для глаза жителя двадцать первого века, а для местных они новее, чем для нас — хрущевки, но все равно… Кажется, что попал в огромный музей.

Улицы, по которым катил трамвай, были не асфальтированными, не грунтовыми — булыжными. Как по ним люди ходят? А ездить как?

Автомобилей не просто мало — Сергей пока не увидел ни одного. Зато много коней: в телегах, в повозках, и просто народ верхом скачет.

Вон милиционер проскакал на коне: блестящие сапоги, синие штаны с узким желтым лампасом, белая рубаха, серебристые пуговицы блестят на солнце, желтые петлицы на воротнике — Сергею уже объяснили, что петлицы здесь вместо погон — белая фуражка с красным околышем.

А вон протрюхал на телеге мужик: те же сапоги, черные штаны, серая, подпоясанная рубаха, и кепка-картуз.

Ха, а вот и автомобиль: колеса со спицами, фары на крыльях, высокий угловатый кузов. Цвет, естественно, черный.

По улице идет солдат, без винтовки, видимо в увольнении: зеленые шаровары и гимнастерка, на голове — буденовка, уж ее-то Сергей опознал. Серая, с красной звездой. Сразу видно: красноармеец.

А вот две непонятные личности: высокие сапоги, форма синяя, тоже буденовка, но и та — синяя, звезды на буденовках — зеленые. Зеленоармейцы, что ли?

Обдумать эту мысль Сергей не успел: трамвай выкатился на площадь и остановился. Сергей подхватился и выскочил. То, что рынок именно здесь понять было несложно.

Большая площадь, полностью вымощенная булыжником. Слева — здания, колокольня, за ними — огромный собор. Сергей подумал, что точно такой же он видел во второй части сериала «Диверсант».

Справа — Гостиный двор, почти такой же, как в Питере: двухэтажный, с арками вдоль стен. За ним — людское море.

После нескольких часов ходьбы по рынку Сергей понял три вещи.

Первая: очень хорошо, что он не стал брать с собой деньги. Вернее, не стал брать все деньги. Несколько бумажек были надежно припрятаны во внутреннем кармане, а кошелек, тот здоровенный трофейный лопатник лежал в котомке. Сергей специально бросил его там пустым: выбрасывать рука не поднимается, а вещь приметная, пусть уж лучше воры украдут. Лопатник выполнял роль отвлекающего маневра: если попадутся карманники, то первым делом утащат именного его и не обратят внимание на деньги в кармане. Через некоторое время Сергей заглянул в котомку и обнаружил кошелек на прежнем месте. А в нем набросанную на клочке бумаги записку: «В таком бумажнике надо деньги носить». Вот, собаки…