Гончаров и Бюро добрых услуг - Михаил Петров

Ну вот, Константин Иванович, кажется мы приехали, прошу вас вытряхиваться.

Она напрасно это сказала, ежу было понятно, что мы приехали. Машина остановилась в лесу, в самом конце расчищенной дороги. Бампер почти уперся в пятиметровый бруствер снега намертво утрамбованного бульдозером. Справа и слева стояла сплошная стена из сосновых стволов. Прямо, хоть и с трудом, но просматривался просвет. Туда вела уходившая вниз траншея протоптанная в глубоком снегу ногами каких - то придурков. Ну а сзади нас, по косогору змеилась узкая дорожка, по которой мы только что спустились. Спуститься то спустились, а как подниматься?

- И куда ты меня привезла? - Спросил я затравленно оглядываясь по сторонам. - Ты думаешь, что это место подходит для нашего пикника?

- Как никакое другое. - Озабоченно склонившись над багажником лаконично ответила она. - Тридцать лет назад, меня сюда привез отец. Мне здесь ужасно понравилось и в дальнейшем я стала приезжать одна, а потом и с кавалерами.

Что стоишь? Бери корзину и спускайся вниз по тропинке.

- Не буду. - Отчаянно замотал я головой.

- Что так?

- Я спущусь вниз, а ты уедешь.

- Зачем мне это нужно? - Захлопывая багажник удивилась она.

- А просто так, для пакости.

- Не примеривай свой идиотизм на других. Иди и не майся дурью. Я сейчас прийду.

Обогнув снежный бруствер траншея резко повернула нанаправо и через два десятка метров вывела меня на утоптанную площадку с беседкой посредине. Множество пустых бутылок и смятых сигаретных пачек свидетельствовало о то, что беседка пользуется повышенной популрностью.

Подобрав хилый веничек я смахнул со скамеек снег и безобразные следы пребывания предыдущих посетителей. Потом вытащил из корзины волосатый гепардовый плед и любовно застлал им скамью, после чего подложил в изголовье куртку и удовлетворенно завалился на него прямо в сапогах.

- Здесь ты, товарищ, ошибся. - Наклонившись надо мной усмехнулась Верещагина. - Ты совершенно напрасно разделся, ваша дама ещё не готова и хочет показать вам достопримечательности Парижа.

- А мне и лежа хорошо видно, можешь показывать.

- Видишь ту электроопору? - Показала она пальчиком на другой берег, где словно спички в грязной заднице белого медведя торчали высоковольтные опоры.

- Вижу. - С готовностью согласился я. - Но их там много, какая из них твоя?

- Самая большая, она почти посередине. Уловил?

- Уловил, что дальше?

- А теперь встань и подойди ко мне, лежа ты ни черта не увидишь.

- Ты и мертвого из могилы поднимешь. - Подходя к ней вплотную проворчал я. - Батюшки, а это, что за заведение. - Указал я на крышу развалившегося барака, который лежал прямо подо мной.

- Это все что осталось от дома отдыха какой - то осветительно отопительной организации. Еще десять лет назад здесь отдыхали люди, но стараниями ретивых и непоседливых "демократов", все это превратилось в кучу мусора.

Вообще-то здание строилось в расчете на больших московсковских друзей, которые переодически приезжали проверять здешних строителей плотины, но как видно оно их не устроило и оно было передано простому люду.

Однако их политический снобизм не имеет к нам никакого отношения. Главное, что у этого здания уцелела крыша. Проведи от неё и до той опоры мысленную прямую. Есть? Отмерь на ней примерно треть от нашего берега и обозначь точку. Отмерил? Ну вот и все, теперь ты знаешь, где находился дом Василия Верещагина. Когда откроется Волга ты можешь заглянуть к нему в гости.

- Глупости! - Сразу вспомнив свой сон передернулся я. - Сплюнь три раза!

- Что с тобой, родимый? - Послушно сделав нужное количество плевков уставилась она на меня. - Ты позеленел как покойник. В чем дело?

- Пустяки, пойдем в ротонду. В твоей корзине я заметил беспечную головку коньяка, которую мне не терпится открутить.

- Ну вот, таким ты мне нравишься больше, сейчас ты соответствуешь тому Гончарову, о котором мне рассказывала Елена.

- Далась тебе эта Елена. - Занимая первоначальную позицию недовольно проворчал я. - Где ты её нашла и чем она сейчас занимается?

- Это не я её нашла. - Выгружая содержимое пакета на шаткий столик ответила Верещагина. - Это она меня нашла. Пришла устраиваться на работу и сразу мне понравилась. Ну а потом мы подружились и я увеличила её жалование вдвое. Давай, Гончаров, выпьем за успешный исход нашего безнадежного дела.

- Почему сразу безнадежного? - Принимая стаканчик обиделся я. - У меня уже появились кое - какие наметки и сегодня оно мне не кажется таким уж безнадежным.

- Наш приезд сюда связан с этими наметками?

- В какой - то мере да.

- Расскажи, мне интересно. - Незаметно подсаживаясь мне под бок попросила она.

- Ты кто по специальности? - Я по дружески положил руку ей на бедро.

- Зубной врач. - Стискивая коленями мою кисть ответила мучительница.

- Я же у тебя не спрашиваю с какой стороны тебе удобней рвать зуб.

- Ты прав, поехали ко мне домой.

- Так быстро? - Разочарованно хмыкнул я. - Даже неинтересно...

- Со мной быстро не получится. - Ангажируя свое самое сокровенное она прикрыла глаза. - Со мной долго и очень интересно... Поехали.

- А почему бы нам не занятся этим на природе? Свежий воздух, легкий морозец, а под нами скованное льдом лежит необъятное лоно Великой реки. Величаво...

- Гончаров, перестань трепать языком. - Массированно поднимая мой жизненный тонус скрозь стиснутые зубы выдавила она. - Ну что ты там на полпути застрял?

- Да так... Показалось, что ветка хрустнула. - Стянув с неё куртку я добросовестно принялся за пуговки пиджака.

- Не надо... - Дернулась она. - Холодно. Пойдем хоть в машину.

- Бежим, а то разольется. - Заржал я и хлопнув её по заднице первым бросился к траншее. - Догоняй и открывай машину, или я своим тараном разворочу весь бруствер.

Спешный процесс раздевания мы закончили уже в салоне. Видимо свою иномарку она успела обновить и освоить ещё до меня, потому что сразу же заняла выгодную и удобную для себя позицию предоставив мне роль партерного акробата. Может быть благодаря именно этому обстоятельству я и остался живым.

Потный и злой я извивался червяком и долго не мог справиться со своей задачей, а когда это все таки произошло я с облегчением вздохнул. Так после трудовой вахты вздыхает стахановский шахтер выдавший на гора миллион тонн угля.

Вытирая мокрый лоб я невольно глянул в заднее стекло. То что я увидел на секунду лишило меня дара речи. По косогору, с выключенным двигателем на нас медленно и неотвратимо катился гусеничный трактор.

Над комизмом ситуации в духе Леонида Гайдая, можно было только посмеяться, потому как времени, до того как нож бульдозера коснется нашего бампера, было предостаточно. Его с лихвой хватало, чтобы трижды выскочить из салона, но из - за солнечных бликов я не видел машиниста. Кто он такой и что делает? Просто шутит или его там вовсе нет. Последнее было самым неприятным, в любой момент с наката дизель мог самопроизвольно завестись и тогда от "немецкого чуда" моей партнерши останется коровья лепешка.

Мужественно решив остановить неуправляемый трактор монстра своей твердой рукой я открыл дверку и тут заметил такое, отчего шестнадцатитонный монстр мне показался маленькой и безобидной букашкой.

С обеих сторон склона, прячась за стволами деревьев, крались два ублюдка в камуфляжных костюмах и черных масках. Слева и справа от трактора они двигались под углом в девяносто градусов и острие этого угла было нацелено на нас. С этим безобразием ещё как-то можно было смириться и попробовать вступить с ними в переговоры, кабы не одно обстоятельство... Это "обстоятельство", зажатое у них в руках очень напоминало мне продукт умственной деятельности Николая Федоровича Макарова.

Времени на размышления больше не оставалось. Выскочив сам я за ноги, буквально выдернул Верку и забросив её за бруствер и упал следом.

- Ты что!!! - Заорала она благим матом.

- Заткнись, дура, нас обложили... - Вместе с ней я скатился в траншею.

Два выстрела подтвердили всю горечь и правоту моих слов. Она поверила и окаменела. Ничего другого как гнать её по траншее на пинках мне не оставалось. Не оставалось и другой дороги. "...Неудобно коммунисту

Бегать как борзая!

Прямо кинешься - в тумане

Омуты речные,

Вправо - немцы-хуторяне,

Лучше я погибну в поле

От пули бесчестной!.."

Нет, погибать от пули я не хотел, ни от честной, ни от бесчестной, потому-то и понукал бегущий у меня под носом голый Веркин зад. И все бы ничего, можно бежать бесконечно долго, когда ты видишь перед собой цель или финиш, а с этим у нас была напряженка. То есть нет, в дефиците была только цель, а с финишем все обстояло благополучно. Еще полсотни метров и мы выскочим к беседке. Впереди нас обрыв с бараком, а справа и слева открытое место, где они нас положат как зайчиков.

Именно поэтому, как только мы миновали ротонду, я с лету столкнул Верещагину с шестиметрового обрыва. Успев краем глаза заметить как один из преследователей вскинул пистолет, я не мешкая прыгнул следом.