Подари мне пламя. Чернильная мышь (СИ) - Дана Арнаутова

— Темные силы! — подхватил кофейник с мокрой постели Алекс. — Простите… Обожглись?

— Н-нет, совсем чуть-чуть…

Голос неуверенный, хриплый. Это ничего, сущие пустяки. Главное, говори, девочка. И не думай. Думать тебе сейчас решительно не полезно. Лучше бы, конечно, расплакалась. Я бы тебя обнял, рыдающую, утешил… Такое ненормальное спокойствие куда хуже. Что же ты подставляешь руки под горячее, когда людям свойственно их отдергивать?

— Все равно, прошу прощения, — покаянно вздохнул Алекс. — Зато ваш кофе уцелел…

Действительно, почему бы ему не уцелеть в отведенной в сторону руке? И расчет оказался верным. Девочка, стесняясь чужой неловкости больше, чем своей собственной, послушно взяла кофе, чтоб еще больше не смущать сконфуженного, как ей показалось, Алекса. Отпила, покосилась в сторону канапе и подрумяненных круассанов. Голодная же вчера уснула!

Алекс опять ругнулся, про себя, но на этот раз искренне. Подвинул ближе крошечные бутербродики и взял сам, чтоб эта глупышка не вздумала стесняться.

— Я… мне нужно в ванную комнату, — все-таки покраснела Маред.

— Разумеется. Вы точно не обожглись?

Встав, Алекс подобрал отставленный в сторону кофейник. Обернулся к Маред, натянувшей одеяло до подбородка. Вот и славно: стыдливость — это больше на нее похоже…

— Пожалуй, принесу еще кофе. Не ехать же вам на собеседование голодной?

Он почти вышел, держа кофейник на отлете, чтоб не запачкаться, когда в спину прозвучало растерянное:

— Куда ехать?

— На собеседование, — повторил Алекс с точно отмеренной порцией удивления. — Разве вам не позвонили?

— Н-нет! Но… сегодня же суббота!

— Проверьте сообщения, — пожал плечами Алекс, выходя. — Вас ждут к двум.

Это было предсказуемо просто: что значат моральные терзания по сравнению с собеседованием на должность? Вчера девочка напрочь забыла про фониль, но стоило ей проверить письма…

— Успокойтесь, — часом позже лениво посоветовал из кресла Алекс, глядя на Маред, нервно мнущую воротник форменного платья у зеркала в гостиной. — На встречу вы успеваете — я отвезу вас лично. И как бы ни была ужасна эта ваша форма, следует признать, что в данном случае она идеально подходит. Только оставьте в покое воротник, иначе его придется зашивать.

— Но что мне говорить на собеседовании?

Отпустив воротник, Маред отошла от зеркала и замерла у кресла, испуганно глядя на Алекса.

— Ничего лишнего, и только если спросят. Вас вызвали в деканат и представили лэрду Монтрозу. Потом пришло сообщение о собеседовании, на которое вы прибыли в назначенное время. Вот и все.

— Все? — недоверчиво повторила Маред. — Вопросов больше не будет?

— Будут, разумеется. Но на другие вопросы вы и сами прекрасно ответите. Главное, говорите правду обо всем, что не касается щекотливого момента нашего знакомства. И не бойтесь. Вас возьмут в любом случае.

Вот это он сказал напрасно, осознав, когда уже было поздно. Девчонка передернула плечами, глянув пасмурно и зло, и вернулась к зеркалу комкать воротник.

Вздохнув, Алекс поднялся, подошел и встал рядом, глядя на их отражение в зеркале. Поймал взгляд Маред. Тоскливый взгляд, но упрямый — значит, пока все поправимо.

— Маред… Тье Уинни, не ищите намеков там, где их нет. Вы вполне могли бы получить приглашение независимо от факта нашего знакомства. И даже непременно получили бы, не в этом году, так в следующем. Умные и трудолюбивые работники в цене по определению. А я не не собираюсь приносить извинения за каждое слово, в котором ваша трепетная душа углядит повод для обиды. Вам понятно?

— Да, лэрд Монтроз, — выдавила Маред, краснея.

— Тогда нечего смотреть на меня, как кролик на удава, — усмехнулся Алекс. — Приберегите этот взгляд для спальни, там он будет на диво уместен.

Сейчас бы погладить плечо, взъерошить еще чуть влажные кудри — и пусть отдернется. Пусть. Но раз за разом будет привыкать к прикосновению чужой руки. Хозяйской руки, если называть вещи своими именами.

В «Драккарус» Маред села все такая же напряженная, как струна, и сразу отвернулась к окну. Алекс молча тронул мобилер с места, включил ветрогон, разогнавший духоту в салоне. Спустя примерно час так же молча остановился у маленького скверика в паре кварталов от здания «Корсара». Дождался удивленного взгляда и поинтересовался равнодушно:

— Хотите, чтоб я высадил вас на нашей стоянке для мобилеров, под самыми окнами?

— Нет! — выдохнула сообразившая Маред. — Благодарю вас, лэрд. Я… могу идти?

— Конечно, — кивнул Алекс, доставая фониль. — У меня дела в городе. Когда освободитесь, пришлите мне письмо на фониль — я подъеду. И желаю вам успеха.

— Благодарю… — помолчав несколько мгновений, отозвалась Маред.

Будто смутившись, она отвела взгляд, снова поправила многострадальный воротник и вышла, закрыв дверь мобилера чуть резче, чем следовало.

Оставшись один, Алекс проверил письма на фониле и заметки в списке дел, откинулся на спинку сиденья и посмотрел в непривычно густую синеву неба — редкость для Лундена. Впрочем, в Старом городе, центре деловых кварталов, что причудливой кляксой расползлись вокруг королевской резиденции и здания Парламента, чистый воздух никого не удивляет. Это окраины заполнены дымом и чадом заводов, которые пока слишком дорого перевести на астерон.

Старый же город не терпит грязи и суматохи. Три квартала от Парламента — адрес, который для понимающих людей говорит куда больше любой рекламы. Тем более что рекламу «Корсар» и не заказывает. Юридический дом Александра Монтроза не нуждается в рекламе. Юридический дом Монтроза может еще и отказать клиенту с ненадежной или запятнанной репутацией. Или вообще без объяснения причин, хотя и с безупречной вежливостью.

Алекс мечтательно улыбнулся, представив, как Маред сейчас идет по прохладным коридорам и лестницам, дыша совершенно особым воздухом «Корсара». Смотрит на приоткрытые двери личных кабинетов и общих комнат, на проходящих мимо стряпчих, счетоводов, техников… Опытные старые мастера правоведения и совсем еще юнцы — его люди напоминали Алексу волчью стаю, всегда готовую к охоте или защите своих. Только тот, кто совсем не знает волков, может усмотреть в этом сравнении что-то обидное. И их вместе с «Корсаром» отдать Мэтью?

Не в юридическом доме же дело, как в таковом. Можно, продав «Корсар», хоть завтра зарегистрировать в Торговой Палате новое предприятие, снять помещение, завезти мебель и вычислители. Через неделю большая часть старой клиентуры будет снова у него. А вот люди… Подобранная, отлаженная, спаянная команда! Кто-то, разумеется, тут же положит новому начальству на стол прошение об увольнении и придет к Монтрозу. Но кто-то и останется, понимая, что на новом месте старое жалованье будет еще не скоро — любая перестройка всегда поначалу ведет за собой потерю прибыли. Механизм, более точный и сложный, чем знаменитые часы-колокол на башне Большого Тома, рассыплется, а пока его соберешь снова… И репутация! Если станет известно, что Монтроз дрогнул, беспрекословно отдал свое — пусть и за хорошие деньги, но по принуждению — кто помешает завтра кому-нибудь другому прийти к нему с новым ультиматумом? Алекс мог бы легко назвать пару-тройку таких контор. Эх, Мэтью, что же ты наделал.