Клан Пещерного Медведя - Джин Мари Ауэл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проходя через лужайку, Эйла перебирала в памяти подробности происшедшего. Приблизившись к шесту, она заметила валявшуюся на земле пращу, которую в злости швырнул Бруд. Ее забыли подобрать перед уходом. Она уставилась на нее, боясь прикоснуться. Это было оружие, и ее бросало в дрожь от одной мысли, что Бран может обрушить свой гнев на нее, как только что на Бруда. События, свидетелем которых она стала только что, не шли у нее из головы, и полоска кожи на земле напомнила о том, что Зуг рассказывал Ворну и как трудно было тому выполнить указания учителя. «Неужели это действительно так трудно? Интересно, будь я на месте Ворна, получилось бы у меня?»
Устрашившись собственного безрассудства, она огляделась, чтобы удостовериться, что вокруг никого нет: вдруг кто-нибудь, увидев ее, сможет догадаться, что она задумала. «Даже Бруд не сумел этого сделать», – подумала она, не без удовольствия вспомнив его неудачные попытки попасть в шест и унизительные замечания Зуга по этому поводу.
«Представляю, как бы он взбесился, узнав, что я сделала то, что не удалось ему!» Ей нравилось думать, что она в чем-то преуспела больше Бруда. Еще раз оглядевшись, она нагнулась и подняла пращу. Ощутив в руке эластичный кожаный ремешок старенькой пращи, она вдруг подумала о наказании, которое на нее обрушится, если кто-нибудь увидит ее сейчас. При этой мысли она чуть не выпустила пращу из рук, в страхе озираясь по сторонам. Тут ее взгляд упал на кучку камней.
«Любопытно, получится ли у меня попасть камнем в шест? О, Бруд сошел бы с ума, если б у меня это вышло! Даже не знаю, что бы он сделал. Креб сказал бы, что я поступила дурно. А я и так поступила дурно, потому что прикоснулась к оружию. И что плохого в том, чтобы прикоснуться к куску кожи? И все только потому, что из него бросают камни. Интересно, Бран побьет меня? Насчет Бруда не сомневаюсь. Он был бы рад случаю меня поколотить. А как бы он взбесился, если б узнал, что я сегодня видела. Интересно, разгневались бы они еще сильнее, если б узнали, что я из пращи еще и стреляла? Семь бед – один ответ. И все-таки удалось бы мне попасть в шест или нет?»
С одной стороны, она жаждала выстрелить из пращи, с другой – ее останавливало то, что этого делать нельзя. Это было запрещено. Она это знала. Но ей очень хотелось попробовать. «Какая разница – одним дурным поступком больше или меньше? Да и вообще, никто об этом не узнает, – кроме меня, здесь никого нет». Она еще раз посмотрела вокруг и направилась к кучке камешков.
Заправила один из них в пращу и стала вспоминать, что говорил Ворну Зуг. Аккуратно сложила оба конца кожаного ремня вместе и крепко сжала их в руке. Петля слегка натянулась и повисла. Эйла долго мудрствовала, не зная, как поместить камень внутрь. Он то и дело выпадал, едва она начинала движение. Тогда девочка стала напряженно воспроизводить в памяти, как это делал Зуг. Сделала еще одну попытку и почти что удержала камень, но, как только праща стала подниматься, голыш из нее выпал.
В следующий раз ей удалось придать праще некоторое движение и выстрелить на несколько шагов. Приободренная удачей, она взялась за следующий камень. После нескольких неудачных попыток она наконец преуспела – правда снаряд не попал в цель, но был к ней уже ближе. Постепенно у нее появилась сноровка.
Перекидав все камни, она собрала их и все повторила по второму кругу, а потом по третьему. В четвертый раз ей удалось удержать и метнуть большую часть голышей. Когда оставалось три камня, она взяла один из них, зарядила в пращу, раскрутила и бросила. Бум! Снаряд попал в цель и резко отскочил от шеста. Эйла запрыгала от радости.
«Получилось! У меня все вышло!» Это была чистая случайность, но она не умаляла веселья девочки. Следующий камень ушел слишком в сторону, хотя и пролетел далеко за шест, а последний приземлился всего в нескольких футах от нее. Но если ей удалось однажды попасть в цель, значит удастся и еще раз – в этом она не сомневалась.
Она стала вновь собирать камни, но заметила, что солнце уже клонится к горизонту. Эйла вспомнила, что ей нужно принести Изе кору дикой вишни. «Как получилось, что прошло столько времени? – размышляла она. – Неужели я пробыла здесь целый день?» Сунув пращу в карман, она ринулась к вишневым деревьям, стесала с помощью ножа внешний слой коры и оторвала несколько длинных и тонких полос от внутреннего. После чего бросилась изо всех сил бежать в пещеру, но близ ручья перешла на походку, приличествующую женщинам. Она и так провинилась тем, что задержалась, поэтому не хотела давать лишний повод для гнева.
– Эйла! Где ты была? Я вся изволновалась. И уж решила, что на тебя напал какой-то зверь. Я собиралась просить Креба и Брана, чтобы они пошли тебя искать, – принялась бранить ее Иза.
– Я все смотрела и смотрела, где что растет, забралась дальше лужайки. – Эйла, чувствуя себя виноватой, начала оправдываться. – Я не заметила, что уже поздно. – Она не врала, но и недоговаривала правду. – Вот тебе кора вишни. Лаконос растет там же, где вы его собирали в прошлом году. Помнишь, ты говорила, что его корни хорошо помогают Кребу от боли в суставах?
– Да, примочки с его отваром уменьшают боль. Из ягод хорошо заваривать чай. Их сок способствует росту и рассасыванию опухолей, – начала было Иза, но вдруг осеклась. – Эйла, не старайся заговаривать мне зубы. Ты знаешь, что не следовало так долго пропадать и заставлять меня тревожиться. – Она уже не сердилась, потому что девочка вернулась цела и невредима, но Иза хотела, чтобы впредь такого больше не повторялось. Она всегда волновалась за девочку.
– Обещаю, больше без твоего разрешения такого не будет. Просто я слишком поздно опомнилась.
Едва они вошли в пещеру, как их тут же заметила Уба и побежала на своих толстых кривых ножках к девочке. Эйла подхватила пытавшуюся вскарабкаться к ней на руки малышку и закружила в воздухе.
– Можно мне как-нибудь взять Убу с собой, Иза? Я далеко уходить не буду. Я могла бы ей кое-что показать.
– Она еще слишком мала для этого и едва начинает