Одинокий голос в темноте - Л. Лилич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Сегодня день агрессии Томпсонов», — подумалось ей.
Эми вошла в кухню. Лаура, только завидев дочь, кинула хлеб на стол и застыла, вперяя в нее полный недоумения взгляд.
— Что ты наделала? Ты хоть понимаешь, что ты наделала? Я ведь объясняла тебе, что Ри… его больше не существует для нас. Он предал всех нас, самого себя, тебя тоже! Предатель, трус и убийца! — ее глаза искрили такой обидой, будто предала тут всех именно Эми.
— Ты даже не знаешь до конца что произошло. Никто из вас не хочет выслушать его. — Раньше Эми бы сжалась под вспышкой чужого гнева, но сейчас считала себя как никогда правой, защищая того, кто ей дорог.
— А он и сам не хочет, чтобы его слушали. Испугался и убежал! Мне бесконечно стыдно за него, видела бы ты, как я ползала за бедной матерью Коула!
— Может, он убежал не из-за страха, может, он в беде?
Лаура устало покачала головой.
— Ты такая наивная, Эми. Не пытайся обелить его.
— Я и не п…
— Нужно просто признать, что ему нет прощения. И он отказался искуплять свой грех. Если бы он ответил по всей строгости закона, ничего бы не произошло. Ты не представляешь, как мне сложно делать вид, что… — она потерла переносицу, едва сдерживая слезы, — это решение Гейла. Он наш глава семьи.
Эми больше не могла смотреть на расстроенное лицо матери. К тому же спустя мгновение Лаура открыла самый дальний кухонный ящик, извлекая маленькую баночку с хорошо знакомыми таблетками. Она не принимала их уже очень давно, но видимо напоминание о сыне вскрыло старые раны. Эми стало стыдно, что она довела ее, однако запал раздражения никуда не пропал.
— Неправильно как-то. Мало того, ваше показательное отрицание его существования выглядит просто смешно. Чего стоит только эта сцена с велосипедом, обхохочешься.
— Велосипед мы убрали. И просто забыли о нем. Сейчас Гейл от него избавится. Надеюсь, — она выпила таблетку, прошла мимо Эми, задевая ту плечом, — надеюсь, ты теперь довольна.
Брови Эми взлетели от удивления. Уж она-то точно не чувствовала себя довольной. Но, надо признать, лица Лауры и Гейла тоже не светились от радости. Когда отец вернулся домой, Эми поняла, что не может находиться возле него. Все еще вне себя от состоявшегося разговора, она поднялась по лестнице, застыла перед дверью Ричарда.
Краска местами откололась, открывая вид на древесину, ручка тоже уже совсем стерлась. Но Эми было не до этого. Она лишь бросила осторожный взгляд в сторону первого этажа, а потом тихо открыла дверь. Из-за потемневшего неба внутри комнаты тоже было достаточно темно. Однако не настолько, чтобы не понять — комната пустая. Абсолютно. Эми уставилась на голые стены, с которых содрали даже обои. Словно тут никогда и не жил человек. Тот самый человек, что читал младшей сестре сказки перед сном.
Эми почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы, но зажмурилась, не позволяя им спуститься по щекам. Дверь заняла прежнее место, ручка щелкнула. А Эми скрылась в комнате напротив, падая в свое кресло в углу комнаты. Наверное, стоило лечь на кровать, так как рана никак не желала проходить. Эми дотронулась до кожи, но повязка не слезла, кровь не выступила.
— Итан, — позвала Эми, удивляясь тому, что действительно делает, — пожалуйста, если слышишь, приглуши немного эту боль. Как тогда, в котельной. Если можешь. — Он мог. И, кажется, слышал. Потому что Эми вдруг почувствовала, как ее начинает отпускать. Цепкие руки жара проскользили по нервным окончаниям и исчезли. Осталось только небольшое онемение. — Спасибо, — произнесла Эми.
Все же Эми поразительно быстро смирилась с мыслью, что в ее теле поселился кто-то еще. Она не могла избавиться от мысли, что все же в ней что-то сломано. У всех людей все работало нормально, а в Эми — нет. И от этих мыслей ее отвлекли громкие шаги на первом этаже. Семейная ссора набирала обороты. Но каждая ссора родителей заканчивалась одинаково, поэтому она не стала вмешиваться. Гейлу нужно выплеснуть эмоции, и он будет кричать на Лауру. А та, устав в итоге, расплачется и уйдет в спальню.
Эми еще раз подумала о родителях Дерека. Властная мать и подчиняющийся отец, а у нее наоборот. Баланс? Инь-ян? Некоторые вещи она никогда не поймет.
Эми приезжала в родительский дом, движимая своими воспоминаниями и уверенностью в безопасности, но теперь, когда она познала другой мир, пути назад не было. Что-то внутри просто не могло позволить ей наслаждаться детской невинностью. Приехав сюда, Эми растоптала свое прошлое. Она не настолько поругалась с родителями, чтобы вычеркнуть их из жизни, но поняла, что уже слишком выросла. Гейла и Лауру их дочь любила, но не могла позволить окунуть себя в иллюзию счастья. Потому что каждый из них был глубоко несчастен, но Эми хотя бы хватило смелости признать это. К сожалению, легче от них не становилось. Эми чувствовала себя так, словно собственными ногами вытоптала последнюю светлую дорожку в своем сердце, и скоро его заполонит колючий лес сомнений и тревог.
Дом вдруг перестал быть дружелюбным. Свет торшера показался холодным, слишком выбеленным, он отпугивал спасительную и теплую тьму, что гораздо приятнее сердцу Эми. Ведь именно темноту она ассоциировала со своей собственной душой, принимая ее неоднозначность и более глубокую, чем можно было бы подумать, пустоту. Эми еще немного посидела в кресле, разрешив себе насладиться шумом дождя, бьющимся о стекло. Так спокойно. Все портили непрекращающиеся грозные шаги на первом этаже. Дом вибрировал под их мощью.
Эми почувствовала укол вины. Сильный и мощный, будто массивную иголку от огромного шприца ткнули в сердце. Ярость уже схлынула, оставив после себя ворох проблем. Эми не сможет остаться здесь, несмотря на кажущуюся безопасность. Будет гораздо хуже, если Льюис приедет сюда в поисках Эми. Такая картина, нарисованная воображением, заставила занервничать. Определенно нужно хоть что-то выяснить.
Эми почувствовала, как перехватило ее дыхание. Вломившийся в ее квартиру вор пришел именно за книгой из личной библиотеки Льюиса. К сожалению, Эми не могла припомнить ничего существенного из рассказов. Ее мало интересовали сказки, которые там упоминались. Эми читала их сквозь сон, пропуская важные
