Пятница (СИ) - Яна Кельн

- Был у врача? – Стас стряхивает воду и вытирает руки полотенцем.

- Даже не заикайся, - шиплю, сходя с места, и подхожу ближе к мужчине.

- Понял, понял! – поднимает руки.

Слишком расслабился, поэтому не успеваю заметить, как Стас обхватывает талию, притягивает к себе, вжимая в собственное тело, смотрит на меня, облизывает губы, но не спешит требовать оплату своего труда. Смотрит, пытается что-то прочесть. Не удерживаюсь и кладу голову на плечо. Так скучал. Жадно втягиваю его аромат. Запретный плод слишком сладок и притягателен. Стас гладит спину, он возбужден, чувствую его твердую плоть, но он больше наслаждается сейчас просто возможностью быть рядом со мной, не пытаясь соблазнить.

- Хочешь погулять?

- Хочу, - трусь щекой о его плечо и быстро отступаю, пряча глаза, он не должен знать.

- Просто пройтись по улицам?

- Да.

Выходим из кафе, закрываю двери, включаю сигнализацию. Здесь пусто. Тусклый свет фонарей, где-то слышится шум машин, чьи-то голоса. Но в этом переулке стоит мягкая тишина. Стас берет меня за руку и ведет вперед. Черных начинает рассказывать об Ане. Все события, начиная с момента моего отъезда. Я слушаю, не перебиваю, плевать, что я и без него все знаю. Аню не так легко выгнать из своей жизни и совсем невозможно, если девушка сама этого не хочет. Она часто приезжает с Егором. Я даже однажды познакомил ее с Раулем. Она ничего не сказала мне после ужина, но красноречивый взгляд голубых глаз говорил сам за себя. Она осуждала, но уважала мое право на выбор. Стас, действительно, изменился или меня очень легко обмануть. Но нет больше деспотизма в нем, властность да, но тиран в этом мужчине испарился. Хочется верить, что он, и правда, многое переосмыслил и изменил в себе. Сейчас, неспешно прогуливаясь по темным улицам, понимаю, один очень грустный для себя факт, что человека дороже Стаса для меня нет. Пусть наша история любви – провальна, наполнена болью, но он слишком прочно засел в моем сердце. Держу его за руку, слушаю звук голоса, совершенно потеряв смысл повествования, рискую все сильнее с каждой секундой. Влипаю в него. Сожалею, что не прощу и не дам ему шанса на реабилитацию. Тут же гоню эти мысли прочь. Нельзя.

- Саша, ты меня слушаешь? – в голосе слышен смех.

- Нет, - какой смысл врать, все равно не смогу поддержать разговор, потому что пропустил все мимо ушей.

- О чем ты думаешь?

- О тебе.

- Не можешь простить? – голос вмиг меняется, становится глухим и тяжелым.

Стас останавливается, смотрит на меня, ждет правды. Стоит ли врать ему? Может, он и заслужил ложь, но я не смогу соврать.

- Смог бы, наверно. Но не буду даже пытаться, - не смотрю ему в глаза, разглядываю черную воду Сены.

От воды веет мокрой прохладой, передергиваю плечами. На них тут же опускается пиджак Стаса, согревая его теплом.

- Почему? – вздрагиваю от надломленного шепота.

- Тебе нет места в моей жизни. А я никогда не вернусь в ту, где был ты.

- Даже не допускаешь мысли о том, что я могу прийтись ко двору?

- Нет.

Отталкиваю его в сторону, ухожу. Стас не препятствует, не останавливает, не идет за мной. Возможно, будь он настойчивей в данный момент, этот разговор мог бы закончиться иначе. Но он заметил за собой множество ошибок, кроме одной, не научился останавливать, когда я ухожу. Говорят, мужчины не плачут. А как тогда они избавляются от острого комка с шипами, который рвет грудную клетку? Пьют? Мне не помогает. Не замечаю, как мутнеет улица за окном такси, не понимаю, что плачу, пока соленые капельки не попадают на губу. Слизываю, утираю щеки ладонями, запрещаю себе проявлять слабость. Ведь все было так замечательно. Как один человек может разрушить мир? Какой силой нужно обладать, чтобы одним своим появлением смести все, что было построено?

И эта ночь для меня стала адом. Но к кафе я подъезжал, зная, что Стаса там не будет. В его глазах я вчера прочел о полной капитуляции. Пусть так. Пусть еще немного будет больно, но время идет и все вернется в свое русло. Главное подождать.

Сотрудники меня не беспокоят сегодня. Вероятно, мой внешний вид сказал о многом. Поэтому лежу, на столе, положив под щеку коврик для мыши, и бездумно смотрю в одну точку на стене. Руки висят плетьми, но сил шевелиться совершенно нет. Чувствую себя выпотрошенным чучелом. В мозгах так же пусто. В кармане пищит телефон, сигнализируя о том, что пришло смс-сообщение. Не реагирую. Спустя пять минут «яблоко» пищит вновь. Вздыхаю. Поднимаю чугунную голову, тру красные и зудящие глаза. Достаю телефон. Первое сообщение от Рауля. Он пишет, что вернулся и ждет меня дома. По телу тут же разливается теплый поток радости. Мой мужчина меня спасет. Читаю следующее смс, уже на ходу. На сегодня мой рабочий день завершен. Не сразу понимаю, что там написано. Адресат – Аня.

«Стас вытряс из меня твой парижский адрес. Прости!»

Понял суть только с третьего раза. В мозгах тут же сложилась ужасная картинка. Рауль, который ждет меня дома и Стас, который знает мой адрес, а значит, непременно наведается в гости.

- Блядство!

Вылетаю из кафе, кидая Франческе, что меня не будет сегодня. Выбегаю на Сен-Мартен, забыв о том, что моя машина стоит перед входом в кафе, несусь по улице в сторону дома. Господи, помоги мне! Пусть Стас не решится приходить, хотя бы не сейчас! В подъезд влетаю меньше чем через десять минут, поднимаюсь по лестнице, старенький лифт игнорируется. Уже в коридоре замедляю шаг, тяжело дышу, смахивая пот. Мне кажется или где-то, что-то упало. Прислушиваюсь, грохот повторяется вновь, совместно с криками и отборным русским матом. Со стоном хватаюсь за голову. Кажется, моим молитвам не суждено было сбыться.

Дверь в квартиру открыта. Толкаю ее, вхожу и замираю на пороге, не отрывая взгляда от сцепившихся тел, катающихся по полу. Вокруг бедлам, мебель перевернута, в воздухе летают перья из разорванной подушки, пол устлан лепестками роз вперемешку с остальными частями цветов. На минуту становится смешно. Два солидных бизнесмена, владельцы компаний с международными именами, а бьют морды друг другу, как дворовая шпана. Беру стул, сажусь верхом, закуриваю, не собираюсь их разнимать, сами выдохнуться. Стас учуял сигаретный дым, перевел на меня взгляд и пропустил неслабый удар в челюсть от Рауля.

- Хватит, - встаю, когда и француз заметил мое присутствие.

- Стас, уходи. Я все сказал тебе вчера. Не стоило убеждаться в моих словах, разгромив мою квартиру.

- Кто это? – рычит Черных, тыкая пальцем в Рауля.

- Мой любовник, - пожимаю плечами, спасибо Верамандуа, что он не вмешивается, а ждет своей очереди выяснить со мной отношения.

- Любовник, конечно…

- Скажешь, что я шлюха? – злой смешок против воли вырывается из груди, оказывается я все отлично помню, не смотря на то, что пытался избавиться от своих воспоминаний всеми силами. Если было бы возможно, но я без раздумий бы стер память о Стасе.

- Нет. Глупо было бы надеется, что ты вновь будешь засматриваться на девушек, после того, как тащился от того, что тебя дерут в зад, - слизывает кровь с губы и сплевывает на мой ковер.

- Пошел вон, - произношу тихо, потому что глаза жгут слезы, а в горле ком. И ему я едва не поверил вновь? Видимо, меня ничему не учит жизнь.

Черных уходит, с силой задев мое плечо, шатаюсь, но стою на ногах. Хлопок дверью такой силы, что с потолка летит мелкая крошка и пыль. Рауль молча подходит ко мне и просто обнимает. Он видит, что мне плохо. Бессмысленно скрывать эмоции от человека, который знает тебя, как самого себя. Не замечаю, как оказываюсь на кровати. Пусть постель и разворошена, но с Раулем здесь хорошо и уютно, заботы отступают под натиском губ, рук и языка, ласкающих меня. Мужчина необычайно нежен и бережен со мной, нет обычных болезненных ласк, нет грубого проникновения, толчки в мое тело слишком бережные и аккуратные, губы француза не перестают меня целовать. Он молчит, не выговаривает ни слова за некрасивую сцену, за мои слезы, которые текут из глаз беспрерывным потоком, только берет, постепенно увеличивая скорость скольжения в моем теле, дарит удовольствие и поддержку.

- Я помню его, - произносит Рауль.

Лежу на его груди, слушая звуки ударов сердца, поэтому его фраза вибрирует, приподнимаю голову, заглядываю в серые глаза.

- Тогда в лифте, это был он, - Рауль и правда помнит.

- Он, - глухо отзываюсь и кладу голову обратно, так устал…