Непал для братвы - Сергей Николаевич Окунев

– Вот тебе двадцатник для начала, когда выполнишь-получишь еще сто. Напиши, куда тебе послать, я или тот человек это сделаем.

Достопочтенный Шри (и как его там далее) приободрился, как будто ничего плохого и не произошло, через Ху заверил, что, если его сейчас отпустят, то через два дня поручение почтенного братка будет выполнено. Видимо, находиться дальше в деревне он считал бессмысленным и опасным. Стас сказал старосте, чтобы не чинили препятствий его отъезду, и через пятнадцать минут достопочтенный чиновник со своим слугой и запасным конем уже трусили в сторону уездного городка Тингджегаон. Он отдал Стасу пару блокнотов, несколько листков цветной бумаги и пару шариковых ручек производства Аргентины, неизвестно как сюда попавших. От обеда он поспешно отказался, но добродушный Стас велел дать ему стопку лепешек, кусок сыра и копченого мяса, дабы чиновник от не-доеда и переживаний не загнулся где-нибудь по дороге. На прощанье он все-таки не удержался и втихаря, чтобы не видели другие жители деревни, покрутил своим кулаком размером с голову чиновника перед его носом. Чиновник закивал головой, как фарфоровый китайский болванчик и преданно посмотрел на Стаса.

* * *

Ортопед отшвырнул обломки телефона и этим, видимо, нарушил хрупкое равновесие: медленно, миллиметр за миллиметром слой снега начал скользить вниз, увлекая находившегося на нем Михаила и запамятовавшего, по причине редкого применения, основное правило гор: «Говорить только шепотом, двигаться медленно и плавно, как во сне».

Это во многом предопределило его дальнейшую судьбу.

Через несколько мгновений он почувствовал, что сугроб вместе с ним сначала тихо, а потом, стремительно набирая скорость начал скользить вниз, где уже раздавалось все усиливающееся шуршание, переходящее в низкочастотный звук. Мише это очень не понравилось. В молодости он не один раз ходил с альпинистами в районе Большого Кавказского Хребта и очень даже неплохо знал звуки сопровождающие сход лавин, и чем эта штука грозит. Главное это было не оказаться под надвигающимися друг на друга слоями снега. Если тебя завалит хотя бы метровым слоем, то наиболее реальной становится встреча с апостолами Петром и Павлом, а там уже только от них зависело черным или светлым ключом они откроют ворота для твоей прилетевшей души. Такая перспектива Мишелю отнюдь не казалась своевременной. Он вспомнил свою семью в городе и родную деревню и родственников, которые наконец-то признали в нем настоящего героя, способного после литра неочищенного самогона оглоблей с первого раза снести кирпичную трубу с разваливающегося колхозного гаража. Вспомнил пару десятков барыг, расчеты с которыми, по его мнению, не закончились и около полусотни ментозавров, которым следовало настучать по тыквам. Подумал, сколько еще раз надо посидеть с братками, послушать их душеспасительные истории и обсудить с Денисом совершенно не терпящие отлагательства проблемы обустройства России. Без этого решительно никак нельзя обойтись, а Паша и Петруха пусть подождут маленько, все равно он от них никуда не денется!

И Ортопед сделал единственно правильное в его очень не простом положении. Он забросил тело на металлический лист, вцепился руками в край, слегка приподнял его, чтобы между основным снежным потоком и его импровизированным средством скольжения по лавине был небольшой угол. Поскольку сие сооружение двигалось немножко медленнее основного потока, то снежные слои на поверхности, попадая под щит, приподнимали его. А рулил Михаил ногами, выдерживая направление движения параллельное лавине. Получилось этакое сноубордист-ское соревнование, призом в котором было остаться в живых. Все это Ортопед проделал совершенно рефлекторно, мозги в этом процессе не участвовали, и слава Богу! Иначе он начал бы искать варианты, думать и просто был бы погребен под очередным пластом снега.

Через некоторое время Михаил уже проделывал все это достаточно автоматически, и у него появилась мысль поглядеть, куда же он, собственно, падает. Однако отвлечься, чтобы посмотреть, что его ожидает внизу, он пока не решался. Не исключено, что, вздумай он нарушить динамическое равновесие системы, и движение тотчас же могло стать неупорядоченным, своеобразный спасательный плот пассажиром начал бы беспорядочно крутиться, перевернуться и тогда кранты! Конечно, Ортопед все эти премудрости из области механики и слыхом не слыхивал, но действовал правильно, полагаясь на судьбу. Уж если в первый момент его о камень не расплющило и под лавину не затащило, то, может быть, и дальше чуть-чуть повезет. Как говорил его знакомый, служивший на подлодке, переживший на ней три серьезных аварии и вернувшийся на гражданку с половиной седых волос: «Не бзди, продуется!»

Правило мудрое, всегда надо надеяться на лучшее, тогда оно вероятнее всего и наступит!

Когда пальцы Ортопеда закоченели и уже почти разжимались, а снег почти залепил ему глаза и ноги, которыми он хоть как-то регулировал движение, нисходящая лавина неожиданно замедлилась и вскоре остановилась. Сколько прошло времени с начала этого циркового представления, Михаил не знал, то ли минуты, то ли часы, но результат радовал – он остался жив! Полежав некоторое время неподвижно и, наконец, осознав, что этот этап гонок с препятствиями кончился, он осторожно перевернулся и медленно, боясь нарушить хрупкое равновесие сел, и решился посмотреть вниз. Спуск, по которому он съехал, упирался в поперечную возвышенность, которая и остановила лавину, внизу проглядывалась местность уже свободная от сплошного снежного покрова. Ему повезло еще в одном, он находился не на гребне снежного выноса, а где-то сбоку, метрах в тридцати-сорока был виден склон, где лежал нетронутым не очень толстый слой снега, из-под которого торчали верхушки каких-то кустарников или деревьев и плоские камни, вокруг которых уже образовались проталины.

Ортопед осторожно, словно в замедленном кинофильме, развернулся. Потом попробовал скользить в сторону твердой земли, отталкиваясь ногами и по возможности оставаясь на щите, чтобы давление на снег было минимальным. Это оказалось не таким простым делом. Снег в лавине был весьма рыхлым и для того, чтобы хоть от чего-нибудь оттолкнуться, приходилось сначала ногами «уминать» ямку, потом, осторожно упершись в ее край, подтягивать ноги и пару метров катить в нужном направлении. Это оказалось очень трудной задачей, и через двадцать минут Михаил взмок от напряжения, но половину дистанции он прошел. Дальше было легче, толщина слоя под ним уменьшалась, и вскоре Ортопед почувствовал твердую почву под ногами; однако, не удалившись покуда на порядочное расстояние от края лавины, он использовал в качестве спасительного щита обломок железяки, которая так удачно оказалась в зоне его досягаемости.

На пути ему попался вертикальный выступ скалы, под которым солнце высушило небольшую площадку, а на укрытом от постоянно тянущего с