Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Улыбка прощальная. Рябиновая Гряда (Повести) - Александр Алексеевич Ерёмин

Улыбка прощальная. Рябиновая Гряда (Повести) - Александр Алексеевич Ерёмин

Читать онлайн Улыбка прощальная. Рябиновая Гряда (Повести) - Александр Алексеевич Ерёмин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 61
Перейти на страницу:
целый десяток пряженцов, та ставит на стол чашку густого липового меду. Это мне «на зубок». Все знают, что я родила дорогой, и соболезнующе ахают, дивятся, что младенец такую вытерпел муку. Наперебой советуют приметы запомнить:

— До году рыбой, Танюша, не корми, а то бессловесным будет.

— Когда спит, на другое место не переноси: душенька у него во сне летает, воротится, а его тут нет, оба тосковать будут.

— В семик не забудь его через венок поцеловать: вырастет, девки будут любить.

По шутливым голосам баб угадываю, что они и сами приметам не верят, передают их так, по стародавней привычке.

Приходит Вася. Дичится посторонних. Нерешительно встает около меня. Отвык. Притягиваю его к себе, целую.

— Что долго не шел?

— Я шел. Тетя сапоги у меня спрятала. И забыла куда. Искала, искала…

Показываю ему на братика.

— Хороший? Будешь его любить?

— Можно. Мал больно. А вырастет скоро?

— Скоро. И не заметим как.

Дома у нас холодно. Чтобы не простудить малыша, укладываю его на печке, затопляю голландку. Лаврик, зорянка моя, то и дело принимается звенеть. Плачет. Взлетаю к нему по приступку, беру на руки.

Минутами испытываю такую слабость, что темнеет в глазах и все передо мной покачивается. Хватаюсь за что попало, чтобы не упасть. К вечеру подкрадывается озноб. Даже под двумя одеялами и Митиным полушубком дрожу, поджимаю колени к подбородку и никак не могу согреться. В дремоте не замечаю, подступает жар. Сталкиваю на пол и полушубок, и оба одеяла, ловлю пересохшими губами хоть глоток прохлады. Мысли путаются, проваливаюсь куда-то и ничего не помню. Свекровь после говорила, что я много всего плела: ехать торопила куда-то, Митю поминала, Москву, Рябиновую Гряду… Бог знает что горожу, а заплачет Лаврёнок мой, тут же проясневшим голосом говорю:

— Неси его мне, покормить надо.

Покормлю и опять лечу куда-то и падаю. Досталось и свекрови около нас. Два раза ездила за доктором. Первый раз решительно отказался: и некогда ему, и Татьяна Камышина сама виновата, — говорили ей, что рано выписываться. Во второй встретил не лучше: покою ему от родниковских нет. Вдруг согласился:

— Поедем. Ваш председатель породистого петуха мне обещал, леггорна, мой что-то от куриц начал бегать. Старичок. Обветшал.

Между петушиных дел доктор и ко мне завернул. По обыкновению с шуточками, вроде — молодой бабенке бегать надо! — посмотрел язык у меня, пощупал пульс.

— Не тифчик ли у вас, голубушка. Возможно, и пневмония, штука тоже не из приятных. Порошочков оставлю. Положимся на защитные силы организма.

О мальчике моем даже и не спросил. Похвалил председателева петуха, меленько помахал мне рукой от порога — будьте здоровеньки! — и уехал.

Одну ночь глаза в глаза переглянулась со смертью, рядом она стояла и ждала, когда оборвется мое дыхание. Непроглядная темь, и кажется мне, что надо мной земля; там, наверху, свет, прохлада, блеск зелени, а я задыхаюсь под этой смертной земной тягой. Еще немного, и сердце стукнет последний раз. Какой-то чуть светящей точкой сознания, единственной, еще не погасшей, думаю, что не должна умереть: как же без меня Лаврик и Вася? Надо собрать все силы и оттолкнуть эту могильную тягу. Хочу позвать Митю, но — чуть светящая мне точка гаснет. Тьма. Я лежу на самом ее дне, бессильная, раздавленная, сейчас конец.

Сверху, из-за тьмы, оттуда, где свет, облака, блестящая зелень, чуть слышно доносится знакомый голос:

— Таня, маленького-то бы покормить надо.

И земля раздвигается надо мной, вижу белый потолок, над переборкой желтую полоску света из кухни. С минуту лежу и еще не верю, что жива, но голос свекрови опять раздается — уже в моей памяти, и поднимает меня. Рубаха на мне мокрая от пота и при каждом шаге хлопает тяжелым холодным подолом по ногам. Подхожу к умывальнику, собираю ее на груди по бокам и выжимаю над тазом.

— Вспотела, — обрадованно говорит свекровь с печи. — Я сорока мученикам молилась, чтобы тебя пот прошиб. Надень сменку да и полезай сюда.

Очумела от жары и бреда, сама и не соображу, что все на мне сменить надо.

С этой ночи и пошла на поправку.

24

Двадцатого июня Митя защитил диссертацию. Приехать сразу же после защиты не смог, надо было получить назначение, а через два дня началась война.

По деревне разносили повестки. С плачем, с истошными воплями матерей, с наказами отцов турнуть немцев, чтобы зареклись на Россию лезть, провожали сначала ребят с жениховскими чубами, потом запасных, семейных и бородатых.

По всему западному краю нашей земли шла война, и уже многие издревле русские области и города остались по ту сторону ее грохочущего огненного вала. Словно скорбный пепел, летели оттуда листочки, извещавшие: «Ваш сын… пал смертью храбрых»… Скоро эти листочки по всей русской земле одинаково стали зваться похоронками.

И опять то из одной родниковской избы, то из другой слышались рвущие душу вопли.

Митя пишет, что научные сотрудники института, в котором он учился, способные носить оружие, зачислены в народное ополчение и проходят подготовку. Только что выпущенных кандидатов наук обязали получить направление на работу. Описание защиты диссертации пропускаю, ищу, куда послали. Нашла и облегченно вздохнула: в Муром. Недалеко. Спокойнее читаю дальше.

«Получил нужные бумаги, приезжаю в свое общежитие, чтобы взять чемодан. По коридорам снуют сестры в белом, катят белые столы на роликах. Здание отведено под госпиталь, уже везут раненых.

На вокзале почти сутки стоял за билетом. Уезжал под пальбу зениток, гул немецких самолетов и взрывы бомб…»

До начала занятий Митя ненадолго побывал в Родниках. Провожала я его как на войну: кто знает, надолго ли разлучаемся, не ждет ли там и его повестка, увидимся ли.

Однажды и я пробралась к нему по шоссе, где пешком, где на попутном грузовике. Поглядела, как он ютится в тесной комнатушке, мечется между институтом и казармой истребительного батальона, — там учат их маршировать, бить прикладом, колоть штыком. По ночам в сторону Горького с прерывистым гулом, будто отдуваясь от тяжести, летели немецкие бомбардировщики. Били зенитки, красные и зеленые пули прошивали полукруглыми строчками небо, а черные чудища гудели и гудели в высоте. Где-то с них черными зловещими каплями падали бомбы, и на земле с грохотом взлетали искореженные фермы цехов автомобильного завода, рушились дома. Потом я видела обугленные и словно рассеченные топором здания с покоробленными железными балками и висящими на них остовами кроватей.

Что же делалось там, где идут бои!

Все в нашей залесовской семье, кроме тятеньки с мамой да меня, подхвачены вихрем войны. Последним взят Витя. Проня сама пришла в военкомат

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 61
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Улыбка прощальная. Рябиновая Гряда (Повести) - Александр Алексеевич Ерёмин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит