Дамнат - Ростислав

Они остановились в доме у того самого лешего, что сидел на завалинке. Напросились — ничего лучшего Лив не придумала, а Капканщику было все равно. Старик представился как Матвян или Бадян — она, если честно, не расслышала. Да и зачем ей его имя? Леший подходит больше. Трактирщик стал Дегтем, а кузнец… кузнеца она почему-то назвала Родриком.

Капканщик лежал на охапке сена. Лив сидела на скрипучем плетеном кресле, накрытом тулупом.

— Зачем мы пойдем к… — Лив чуть не обмолвилась: «к Родрику», но вовремя удержалась. Еще подумает, что влюбилась. И если бы Адриан в ответ посмеялся над ней, позубоскалил… О! Она бы даже обрадовалась. Но…

И тут ей пришла в голову неожиданная мысль, настолько неожиданная, что она пропустила мимо ушей слова Капканщика:

— Мне он показался наиболее цивилизованным человеком во всей этой усохшей глуши. Да и тебе тоже. Я это заметил. Так что завтра нанесем визит. Кстати, ты почувствовала что-нибудь? Ты слышишь меня? Спишь, что-ли?

Ведь она любит его. Не Капканщика, нет. Она любит Адриана. Того самого вельможу в бархатном дублете глубокого синего цвета.

— В общем, ты меня поняла. Побеседуем с ним. А потом прогуляемся в лес. И постарайся поймать след.

Может, поэтому равнодушие и черствость спутника так ранят? А если призадуматься… Самую сильную боль причиняет вот это чудовище, Капканщик, внутри которого и прячется Адриан.

За время, проведенное у Дегтя (редкостная скотина, даже Капканщик это признал), они по большей части помалкивали. Отделывались ничего не значащими фразами. При этом Капканщик выразительно посматривал на нее. Он был нетерпелив. Да еще и слегка пьян.

И ведь она почувствовала магию. Очень слабый след. Но ничего ему не сказала. Пока. Говорить о столь неуловимой, исчезающей ниточке преждевременно. Ее спутник во взведенном состоянии, а значит может выкинуть что угодно. И хорошо, если, по обыкновению, выразится о ее неуемной фантазии.

А магический след, или, скорее, дымка, нечто такое, что не выразить словами, заинтересовал девушку не на шутку. Лив притронулась к шкатулке в дорожной сумке. В ней лежал сковывающий амулет из руин Арута. Вещица, наполненная скверной. Носить эту страшную вещь она училась долгие четыре года. Четыре года неистовых головных болей, ночных кошмаров и много чего еще…

Лив сравнила след с чем-то древним. Забытым. Причем забытым нарочно. К этому примешивалась какая-то грязь. Ворожба местных. В Вехании полным-полно местечковых божков, и здесь, в Лесном Уделе, наверняка есть что-то подобное. Скорее всего какой-нибудь зловещий культ с человеческими жертвоприношениями… Стоп. Она опять начинает фантазировать.

Леший по-прежнему сидел на завалинке, глядел на звездное небо, смолил свой самосад и бормотал. Дед определенно был не своем уме. Но он нравился Лив. Она надолго запомнит его.

— Узри, узри! — бормотал он, как-то беспокойно похлопывая себя по коленям. — Тьма, как есть. Тьма. Куда бы ты не пошел. Тьма, как есть. А возможно ли узреть тьму? Ведь тьма — ничто. В том-то и дело. Вот в чем суть. Узри тьму, человече, и откроется. Вот только. Что откроется-то?

Леший вздохнул.

— Более не скажу ничего, — едва слышно сказал он. — Более ничего. Все пыль и тлен. Все пыль и тлен. И тьма.

Цветок, испачканный дегтем

В лесу почему-то пахло гарью.

Капканщик сидел на пеньке, смотрел на Лив, расхаживающую среди деревьев. Смотрел так, будто она наивное и глупое дитя, силой навязанное ему — могучему воину и безжалостному охотнику, разрушителю судеб. Провалиться ей на этом самом месте, если он так не думает.

— Ну что? — спросил он, с шумом вогнав в ножны кинжал, которым чистил ногти. Руки у него всегда были ухожены.

«Он наверное думает, что искать — словно книгу прочитать», — подумала девушка.

— А ты сам что-нибудь… ощущаешь? — неожиданно поинтересовалась она. Просто ей до смерти надоело каждый раз рассказывать о том, что чувствует.

Капканщик снял шляпу и повертел в руках.

— Что я должен ощущать?

— Например… чем пахнет?

— Чем… лесом.

— Где-то был пожар…

— Чего?

— Да нет, ничего.

— Знаешь что, Лив, — сказал Капканщик, вставая. — Я «ощущаю» только одно: если я зря сюда пришел, то это будет величайшим разочарованием в моей жизни. — Он подошел к ней вплотную. Заглянул в глаза. — Плохо себя чувствуешь? Меня не обманешь. Говори!

— Я не могу понять, — ответила она. — Тут точно есть магия. Но… мне как-то скверно становится. Что-то непонятное.

— Может, дамнат постарался?

— Не знаю… Может, тут не один маг.

— Не один?

— Это только догадки. Пожалуйста, не расспрашивай больше.

— Больше и не надо. Кажется, я начинаю понимать. — Он наклонился к ней и произнес чуть тише: — За нами следят.

Капканщик поймал соглядатая внезапно. Лив даже не успела ничего понять. Только что шел, думая о своем, как вдруг кинулся в ближайшие кусты. Затрещали ломаемые ветки, раздался детский крик.

Соглядатаем оказался паренек лет двенадцати в немного великоватом кожаном фартуке, усеянном ожогами от искр.

— Ты и твой хозяин либо слишком хитрые бестии, — сказал Капканщик, отвесив пареньку оплеуху, — либо вы являетесь полными идиотами. Думаешь, я не замечу пыхтящего и сопящего сопляка, да и еще и в таком одеянии. Явно не для прогулок по лесу. — Капканщик скептически оглядел его, держа за воротник мятой рубахи землистого цвета. — Веди к хозяину.

— Нет, — послышалось в ответ.

— Чего ты сказал? — спросил Капканщик, накручивая ворот рубахи на кулак.

— Пусти, пусти гад! — захрипел паренек, багровея и в отчаянии цепляясь за руку охотника.

— Не расслышал. Чего?

— Не надо, — попросила Лив. — Он же задохнется!

Капканщик ослабил хватку.

— Не упрямься, — сказал он. — Лучше посодействуй. Тебе зачтется. А иначе смерть. Ну, так как? Скажешь что-нибудь?

Последовал кивок. Капканщик разжал кулак, и паренек рванулся прочь, но охотник успел его подсечь. Мальчишка упал, тут же вскочил и получил удар сапогом по лицу. Лив зажмурилась, но успела заметить, как веером разлетелась кровь из разбитого лица. Кузнечный подмастерье как-то сдавленно крякнул, упал и затих.

— Ты его убил! — охнула Лив.

Капканщик пожал плечами.

— Вряд ли. Эти живучие. Не то что в столице.

Он наклонился к нему и побрызгал в лицо водой из фляги.

— Кажется, нос сломал. — Адриан потрепал паренька по щекам. — Ну, приходи в себя, гаденыш. Очухался? Понял теперь, что со мной шутки плохи?

Капканщик рывком поставил его на ноги. Мальчишка застонал. Лив не выдержала:

— Может, поласковей с ним?

— На всех ласок не напасешься.

«Вот и весь ответ, — подумала девушка. — От тебя-то ласки не дождешься. Если ты вообще способен на что-то такое».

— Хватит сопли размазывать. Скажешь, наконец, кто тебя послал, или еще