Снежный князь - Маргарита Полякова

      Понятно, что никто не стал бы терпеть при дворе безродного эльфа. Это князь признал хоть какие-то обязательства перед семьей Гарта. Его детям на это было начхать. Ни Карс'сел, ни Рис'сейль не потерпели бы рядом с собой представителя обычной семьи, без связей и денег. И ни какие таланты Гарту не помогли бы. В общем-то, он был уверен в том, что и Леойс'силь ничем не отличается от своих родственников. Однако княжич без разговоров выполнил предсмертную просьбу отца и забрал Гарта с собой на Южный остров.

      Наверное, нужно было поблагодарить судьбу. Но добрых слов не находилось. Борьба за престол сметет Леона, как порыв ветра сметает снег с камней. И Гарт последует за ним. Непременно. Рано или поздно, все решится. И даже если Гарту удастся сохранить жизнь, карьера ему не светит. Никогда и ни при каких условиях.

      Жизнь рядом с Леоном оказалась еще хлопотней, чем представлялось. Княжич, сбежав из столицы, развил бурную деятельность. Даже не верилось, что это про него говорили, будто он ничего не умеет, кроме как развлекаться. Да, сторонников, чтобы сражаться за трон, Леон не нашел. Но, во-первых, он слишком юн по эльфийским меркам, а во-вторых, у него нет никаких шансов. Кто будет поддерживать заведомо проигрышный вариант?

      У Гарта, к сожалению, выбора не было. И, прибыв на остров, он вместе с княжичем впрягся в работу. После того, как сбежал наместник, с документацией нужно было разбираться и разбираться. А про финансы лучше вообще молчать. Чтобы не расстраиваться. Имеющихся у Леона денег явно не хватало даже для того, чтобы содержать Гарта с Харсом. Однако попытки княжича добыть денег были, как минимум, странными.

      Ставить клеймо Айсвериума на некоторые образцы эльфийской продукции, увеличивая их стоимость и получая процент с продаж, оказалось не самым экстравагантным его решением. Цветной лед и скульптуры человеческих женщин тоже хоть как-то вписывались в рамки обычной эльфийской деятельности. Но уже с созданием музыкальных сфер явно было не все чисто. Некоторая музыка давила на уши и нервы, вызывая самые неприятные ощущения. Откуда только Леон ее брал? Неужели сам придумывал столь нехарактерные для эльфа композиции?

      Ограбление порта (по-другому не скажешь) дало понять, что Леон не будет стесняться, добиваясь своих целей. Да, он мог вести вполне скромный образ жизни (легко отказавшись от дорогой одежды и драгоценностей), питаться простой пищей и обходиться практически без слуг. Но стремился как можно скорее выбраться из финансовой дыры. Потому и присвоил себе деньги порта.

      Хотя, нужно отдать Леону должное, не только себе. Город и остров тоже получали свою долю, и жизнь, взбаламученная бегством наместника, вернулась в норму. А вот княжич к своему прошлому образу жизни возвращаться не собирался. Никаких охот и новых приятелей, с которыми можно закатить пирушку. Никаких балов и дам, согласных на необременительный роман. Одна работа с утра до вечера. Даже скульптуры Леон создавал только на продажу.

      Изменения княжича были вполне понятны. Мало того, что он недавно прошел первый в своей жизни Ритуал, так еще и оказался в довольно сложной ситуации. Кто бы ни победил в борьбе за трон, вряд ли они оставят в живых своего брата. Зачем нужны конкуренты? Даже если они далеко от Айсвериума и, вроде как, властью не интересуются?

      Вроде как. Вот именно. Карс'сел и Рис'сейль слишком умны, чтобы в это поверить. Даже живя вдали от столицы, Леон умудрился повлиять на происходящее. И Гарт абсолютно не понимал, как княжичу это удалось.

      Предложение связаться с Карс'селом и поддержать его сторону было понятно. У старшего сына больше прав на престол. Но надеялся ли Леон, что эта поддержка поможет ему выжить? Не факт. Поначалу, Гарт с удовольствием принял участие в организации переписки, а потом понял, что здесь что-то нечисто.

      Глаза ему открыл Харс, пояснивший, что Леон переписывается и с братом, и с сестрой. Причем никаких важных писем через руки Гарта не проходит. Впрочем, как и через руки других курьеров. Харса безумно раздражало, что он не мог понять, каким способом Леон связывается со своими родственниками. А Гарт неожиданно понял, что неприязнь княжича к Ордену паладинов вполне обоснована. Похоже, Харс читал переписку. А может, не только он.

      Кстати, неприязнь к Ордену была еще одной примечательной чертой Леона. Кажется, он вообще первый эльф, который выразил им недоверие. Но с его легкой руки трещина пошла по всему Эйсвиру. Карс'сел и Рис'сейль постепенно избавились от привычки советоваться с Орденом. И прекратили их вводить в курс дел. Да, Орден не мог напрямую вмешиваться в борьбу за трон и уж тем более поддерживать какого-то одного кандидата. Но советовать-то было можно?

      Можно. Было. Пока Леон не влез. Теперь представители Ордена для того, чтобы получить информацию, вынуждены были задействовать свои связи. Однако те, кто рвался во власть, не хотел ей делиться. И в Айсвериуме, впервые за всю его историю, сложилась ситуация, когда Орден не держит происходящее под своим полным контролем.

      Гарт не удивился бы, если бы Леону это аукнулось. Стрелой между глаз, например. Однако похоже, что древняя клятва сдерживала Орден куда надежнее, чем казалось. Его представители, по всей видимости, были ограничены не только в своих возможностях влезать в междоусобные войны, но и в устранении лиц княжеской крови. Иначе тот же Харс давно бы уж расстарался. Он Леона явно терпеть не мог за его многочисленные выходки.

      Княжичу, впрочем, все это было по барабану. Он вообще никого не собирался допускать ни в свою жизнь, ни в свои тайны. Даже подарок в виде наложницы ничего не изменил. Наоборот. Кажется, Леон стал еще более параноидально относиться к вопросу собственной безопасности. Даже убежище начал строить, хотя к подобным мерам эльфы, обычно, начинают прибегать на закате своих дней. Когда врагов накапливается слишком много.

      Харс, кстати, несмотря на весь свой опыт, далеко не сразу понял, чем занимается Леон. Ну тренируется и тренируется. С момента попадания на остров к совершенствованию тела и магии княжич относился очень серьезно. И только когда башня, окруженная стеной, уже выросла, Харс спохватился. И попытался пристроить туда нужную ему прислугу. Тщетно. Впускать в свою башню кого бы то ни было Леон совершенно не хотел. И, если честно, не совсем понятно, как он сам туда попадал. По подземному ходу?

      Существование летающей льдины стало потрясением для всех. А скорострельное оружие заставило Харса окончательно выйти из себя. Это надо же было додуматься до конструкции, которая выплевывала серии арбалетных болтов на огромной скорости, подзаряжаясь, видимо, от какого-то артефакта! Причем эффективность оружия была очевидна после первого же взгляда на расстрелянные им доспехи.