Избранное - Александр Кушнер

Был он красен, и желт, и лилов,

А еще — ослепительно бел.

«Ты готов?» Я шепнул: «Не готов».

И назад оглянуться не смел.

Не готов я к такой тишине!

Не к живым, а к следам от живых!

Не к родным облакам в вышине,

А к теням мимолетным от них!

Не готов я по кругу летать,

В этот воздух входить, как азот,

Белоснежные перья ронять,

Составная частичка высот.

Дай мне силы подняться

Разговором меня развлеки,

Пощади. Я еще не из тех,

Для кого этот блеск — пустяки.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

У природы, заступницы всех,

Камни есть и есть облака,

Как детей, любя и этих и тех,

Тяжела — как те, как эти — легка.

Заморозить ей осенний поток —

Как лицом уткнувшись в стенку лежать.

Посадить ей мотылька на цветок —

Как рукой махнуть, плечами пожать.

Ей саму себя иначе не снесть!

Упадет под страшной ношей, мой друг.

Но на каждый камень облако есть —

Я подумал, озираясь вокруг.

И еще подумал: как легка суть

Одуванчиков, ласточек, трав!

Лучше в горькую дудочку дуть,

Чем доказывать всем, что ты прав.

Лучше веточку зажать в губах,

Чем подыскивать точный ответ.

В нашей жизни, печалях, словах

Этой легкости — вот чего нет!

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

СТОГ

        Б. Я. Бухштабу

       На стоге сена ночью южной

       Лицом ко тверди я лежал...

             А. Фет

Я к стогу вена подошел.

Он с виду ласковым казался.

Я боком встал, плечом повел,

Так он кололся и кусался.

Он горько пахнул и дышал,

Весь колыхался и дымился.

Не знаю, как на нем лежал

Тяжелый Фет? Не шевелился?

Ползли какие-то жучки

По рукавам и отворотам,

И запотевшие очки

Покрылись шелковым налетом.

Я гладил пыль, ласкал труху,

Я порывался в жизнь иную,

Но бога не было вверху,

Чтоб оправдать тщету земную.

И голый ужас, без одежд,

Сдавив, лишил меня движений.

Я падал в пропасть без надежд,

Без звезд и тайных утешений.

Ополоумев, облака

Летели, серые от страха.

Чесалась потная рука,

Блестела мокрая рубаха.

И в целом стоге под рукой,

Хоть всей спиной к нему прижаться,

Соломки не было такой,

Чтоб, ухватившись, задержаться!

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

СИРЕНЬ

Фиолетовой, белой, лиловой,

Ледяной, голубой, бестолковой

Перед взором предстанет сирень.

Летний полдень разбит на осколки,

Острых листьев блестят треуголки,

И, как облако, стелется тень.

Сколько свежести в ветви тяжелой,

Как стараются важные пчелы,

Допотопная блещет краса!

Но вглядись в эти вспышки и блестки:

Здесь уже побывал Кончаловский,

Трогал кисти и щурил глаза.

Тем сильней у забора с канавкой

Восхищение наше, с поправкой

На тяжелый музейный букет,

Нависающий в желтой плетенке

Над столом, и две грозди в сторонке,

И от локтя на скатерти след.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

В ТИРЕ

В тире, с яркой подсветкой,

С облаками, как дым,

Мы с винтовочкой меткой

Два часа простоим.

Он устроен коробкой,

Светел ночью и днем,

С механической, робкой,

Сладкой музычкой в нем.

Вот я выстрелю в гуся,

Что из тучки возник,

Посмотри, моя дуся,

Он головкой поник.

Вот я лань обнаружу,

Вот я в башню пальну,

Все расстрою, разрушу

И отправлю ко дну.

Что там, шляпа с полями?

Или пень?— Не видать.

Тирщик в белой панаме

Все настроит опять.

Его птички бессмертны,

Пароходы прочны

И бессменны концерты,

Вроде вечной весны.

Ты любуешься парком?

Я же здесь постою

В размалеванном, ярком,

Самодельном раю.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Еще чего, гитара!

Засученный рукав.

Любезная отрава.

Засунь ее за шкаф.

Пускай на ней играет

Григорьев1 по ночам,

Как это подобает

Разгульным москвичам.

А мы стиху сухому

Привержены с тобой.

И с честью по-другому

Справляемся с бедой.

Дымок от папиросы

Да ветреный канал,

Чтоб злые наши слезы

Никто не увидал.

Примечания

1. Ср. стихотворение А.Григорьева «Цыганская венгерка» Обратно

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Я к ночным облакам за окном присмотрюсь,

Отодвинув тяжелую штору.

Был я счастлив — и смерти боялся. Боюсь

И сейчас, но не так, как в ту пору.

Умереть — это значит шуметь на ветру

Вместе с кленом, глядящим понуро.

Умереть — это значит попасть ко двору

То ли Ричарда, то ли Артура.

Умереть — расколоть самый твердый орех, 

Все причины узнать и мотивы.

Умереть — это стать современником всех,

Кроме тех, кто пока еще живы.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

То, что мы зовем душой,

Что, как облако, воздушно

И блестит во тьме ночной

Своенравно, непослушно

Или вдруг, как самолет,

Тоньше колющей булавки,

Корректирует с высот

Нашу жизнь, внося поправки;

То, что с птицей наравне

В синем воздухе мелькает,

Не сгорает на огне,

Под дождем не размокает,

Без чего нельзя вздохнуть,

Ни глупца простить в обиде;

То, что мы должны вернуть,

Умирая, в лучшем виде,—

Это, верно, то и есть,

Для чего не жаль стараться,

Что и делает нам честь,

Если честно разобраться.

В самом деле хороша,

Бесконечно старомодна,

Тучка, ласточка, душа!

Я привязан, ты — свободна.

1969

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Два лепета, быть может бормотанья,

Подслушал я, проснувшись, два дыханья.

Тяжелый куст под окнами дрожал,

И мальчик мой, раскрыв глаза, лежал.

Шли капли мимо, плакали на марше.

Был мальчик мал,

       куст был намного старше.

Он опыт свой с неведеньем сличил

И первым звукам мальчика учил.

Он делал так: он вздрагивал ветвями,

И гнал их вниз, и стлался по земле.

А мальчик то же пробовал губами,

И выходило вроде «ле-ле-ле»

И «ля-ля-ля». Но им казалось: мало!

И куст старался, холодом дыша,

Поскольку между ними не вставала

Та тень, та блажь по имени душа.

Я тихо встал, испытывая трепет,

Вспугнуть боясь и легкий детский лепет,

И лепетанье листьев под окном —

Их разговор на уровне одном.

1966

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Свежеет к вечеру Нева.

Под ярким светом

Рябит и тянется листва

За нею следом.

Посмотришь: рядом два коня

На свет, к заливу

Бегут, дистанцию храня,

Вздымая гриву.

Пока крадешься мимо них

Путем чудесным,

Подходит к горлу новый стих

С дыханьем тесным.

И этот прыгающий шаг