Программист - Игорь Денисенко

Пипец! Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!

И что мне ей отвечать? Вижу, что через четыре месяца информация о ней закрывается, а слово вымолвить не могу. Думаете легко приговор человеку оглашать?

К вечеру выжат как лимон, и мрачен как туча.

Приехали за мной комитетчики, и я обрадовался их мордам, как родным. Благодетели! — чуть не воскликнул при их появлении. Как там Ванька Жуков писал на деревню дедушке? «Дорогой дедушка забери меня на фиг отсюда. Хозяйка безпредельщица житья не дает. Век воли не видать. Спасу нет, гнобит, и за шныря держит. Стал чистить селедку, а она схватила за хвост и давай ейной мордой мне в харю тыкать». Точно конечно не помню, но смысл тот же. Беды людские захлестнули меня выше головы, и рассмотреть пару фото, просто праздник по сравнению с неисчислимыми проблемами, которые мне приходится рассматривать. По правде говоря, во всей этой беспросветной черноте горя, для себя выяснил один плюс. Способности мои окрепли и развились. Теперь времени на получение информации уходит меньше, и решение проблемы (если таковое есть), вижу почти сразу.

— Просим всех разойтись. Приема на сегодня больше не будет, — сурово произнес безопасник, с нарочито распахнутой курткой, из-под полы которой выглядывала рукоятка пистолета. Народ зашумел, но ситуацией проникся. И в окружении двух суперменов, я спустился с крыльца офиса.

— Вот, посмотри фото своего старого знакомого, можно сказать друга, — произнес с улыбкой Павел Маркович, подвигая ко мне фото, — По нашим данным он опять в городе. Постарайся по возможности точнее вычислить его местонахождение. Это и в твоих интересах… Если надо, проедимся по месту.

Смотрю бородатого и опять таки никакой агрессии в нем не вижу. Фанатик оголтелый, сказано ему во имя всевышнего это нужно сделать, и делает без раздумий. Такое ощущение, что биоробот, а не человек. Словно душу его вытряхнули из тела, а первичные физиологические потребности оставили. Он ест, спит, справляет нужду, повторяет слова из писания пророка, и считает, что почти святой. Н-да, уровень программирования человека, и технология получения таких вот зомби очень и очень высок.

— Знаете, вы будите хохотаться, но я вижу, он там же… в районе старого рынка, — ответил я, вернув фото Павлу Марковичу, — Точнее не вижу.

— Что ж… тогда поехали, — вздохнул П.М.

— Можно огоньку? — спросил я, достав сигарету.

— Дарю, — сказал П.М., протягивая свою зажигалку.

Второй трофей есть, обрадовался я, прикуривая, и думая, что получил хороший такой кусок информации, из которой сложу со временем мозаику.

Богом забытое место, а управлением ЖКХ район старого рынка забыт навсегда. Ни одного снегоуборочного комбайна тут не проходило за два месяца. Коммунальщики, скорее всего, ссылаются, что техника здесь не пройдет, а взвода дворников, чтобы дороги расчистить, у них нет. Врут. И техника есть, и пройти может, и взвод есть, и даже полк, если по городу посчитать. Но все они центр чистят и дворы, приближенные к особе императора — то бишь мэра. И потому, район старого рынка занесен снегом по самые крыши. Узкие проезды и проходы к домам люди расчищают сами, но проезды эти периодически заметает и расчищать их до асфальта, вернее того, что от него осталось, видимо не часто получается. Наша Тойота сунувшись в переулок, метров через десять села на брюхо и поездка на этом и закончилась.

— Приехали! Мать их! — констатировал шофер.

— Что будем делать Маркович? — обернулся сидящий на переднем сиденье чекист к шефу, расположившемуся рядом со мной, — крузак вызовем?

— Говорил я, на джипе надо было вам сразу ехать, — стукнул ладонями по рулю водитель Тойоты.

— Нельзя. Джип слишком приметный, — спокойно ответил П.М., - Позвони в РОВД, пусть УАЗик пришлют. Или может, ты отсюда уже чуешь, где он? — спросил у меня П.М.

— В той стороне, где-то, — ответил я, кивнув головой влево, — примерно, через три или четыре дома по диагонали.

— Это что? Получается он через переулок, где-то на Чапаева?

— Где-то так…

— Саша, сбегай, посмотри, есть там проход, если есть, доложишь.

— Маркыч, что будем делать? — спросил сотрудник, вылезший из машины сопровождения, и открывший дверь со стороны начальника, — Давай тросом вас зацепим, да выдернем?

— Давай Миша, вытаскивай, а мы пока прогуляемся, — согласился П.М, и обернулся ко мне, — Пошли на свежий воздух.

Воздух в районе старого рынка был действительно свежим. Окраина. Движения никакого. И здорово пахнет банькой. Бани понятное дело тут у каждого почитай свои, но пахнет не поэтому. Просто в домах печки, которые зимой березой топят. А от березы такой дух стоит, что любо дорого подышать свежим морозным воздухом с привкусом березового дыма. Как у бабушки в деревне, подумал я, вылезая из машины.

Не успели мы отойти от машины и пятидесяти метров, как навстречу нам прибежал, утопая почти по колено в снегу, Саша.

— Есть проход Павел Маркович! Машина не пройдет, но пешком пройти можно, — доложил он.

— Вот и хорошо, мы сейчас с программистом до Чапаева отсюда пешочком пройдем, а вы разворачивайтесь и туда подъезжайте. На перекрестке с Угольной станете, и сделаете вид, что сломались. Всё понял?

— Так точно!

— Давайте туда….

Нормальный ход! Нечего сказать! Мне с больной ногой по снегу брести? Тяжело, но хныкать я не стал, а, стиснув зубы, пошёл. Тросточка при таком раскладе была бесполезна. Мы медленно, почти не торопясь побрели по снегу, а я нет-нет озирался по сторонам. Здесь он где-то, близко. Тут есть где и у кого спрятаться. Часть домов сдавалась хозяевами, арендовалась торговцами с рынка под жилье и склад товаров. Несмотря на типичные русские дома срубы, кого тут только не было, жили торговцы со всех бывших союзных республик и Китая тоже. Вавилонское столпотворение, одним словом. Днем район казался почти не жилым. Практически все где-то работали, кто на рынке, кто на стройке. Поэтому две сгорбившиеся от мороза фигуры, идущие нам на встречу, привлекли внимание. Кто же в дебилсезонных курточках зимой ходит? Только приезжие, которые не в курсе нашего климата. Но отчего так учащенно забилось сердце? От прогулки устал? — мелькнула мысль, но я, тут же отогнал её, и буквально уперся во встречных взглядом.

— Павел Маркович, второй ОН, — негромко сообщил я.

— Только спокойно, не суетись, — также негромко отозвался П.М., и сделал два шага вперед, оставив меня чуть позади. А когда до встречных прохожих оставалось пару метров, он, выхватив пистолет, заорал:

— Стоять! На колени! Руки за голову! Оба!

От неожиданности парни остановились как вкопанные, а потом подались в разные стороны, явно собираясь разбежаться.

— Бах! Бах! — гулко, с эхом, рявкнул пистолет. И два черных силуэта скорчились на снегу.

— Лежать! Не дергаться! При оказании сопротивления пристрелю на месте!

— Олег, возьми мобильный в моем правом кармане, — уже негромко сказал П.М., переводя пистолет, то на одного, то на другого, — набери Злотникова. Всех сюда!

Павел Маркович отвлекся на миг, когда я вытаскивал его телефон, и у типа справа оказался пистолет в руке.

— Бах! Бах! — и мы вместе с П.М. валимся кеглями на снег… …

* * *… …

Моргнул, прогоняя наваждение, словно кино со своим участием увидел, и с трудом проглотив комок, заложивший горло, я негромко произнёс.

— Павел Маркович, второй ОН. Они вооружены, — негромко произнес я, поравнявшись с П.М. - будут стрелять.

— Только спокойно, — улыбнулся П.М.,- не суетись.

И внезапно, чуть повысив тон, П.М. спросил у меня: — Спичек нет? Ой! как плохо! Давай у мужиков спросим? Земляки, прикурить не найдется?

С этими словами он шагнул навстречу к чуть тормознувшим парням в черных куртках.

— Бах! Бах!

Гулко, с эхом разнеслись звуки выстрелов, слившись в один непрерывный звук. И два тела валяться на снег. Когда и как Маркович вытащил пистолет, я не видел. Зато увидел, как вдалеке из-за поворота к нам бегут на подмогу.

— Молодец программист! Помог! Сверли дырку под орден! — весело и задорно произнес Павел Маркович и похлопал меня по плечу.

— У меня наград не счесть. Весь обвешанный как ёлка, на спине и то их шесть, — отозвался я. А сам никак не мог оторвать взгляда от стекленеющих глаз парня, лежащего на снегу. В них застыло удивление, которое маска смерти меняла на стеклянное равнодушие.

Вроде все правильно — алягер ком алягер. На войне, как войне. Или они нас, или мы их, а третьего не дано. Но как-то муторно на душе, словно муху проглотил. Нет! Решено! Окончательно и бесповоротно, убивать не буду. Хорошо, что замерзающих насмерть ментов не видел, в обще бы наизнанку вывернуло. Вспомнил про недавний сон и Валерку Иотченко по школьной кличке Иот, поискал его в интернете и обнаружил на одноклассниках. Последнее посещение страницы шесть месяцев назад, последние фото из Доминиканской республики. Жена мулатка, дочка мулаточка лет шести. Офигеть! Конкретно парня занесло. И к чему этот сон с его участием? Или я в маразм впадаю — нет там никакого подтекста. Иногда сон — это просто сон, и ничего более.