Егерь - Евгений Ильичёв

— Да? — радостно спросил друга Болотов. — Ты тоже это видишь?

— Видишь что? — удивилась Мария.

— Сейчас, минуту, — ответил Саша и вывел на экран еще одну карту, охватывающую гораздо большую площадь, чем две предыдущие. Пришлось еще сильнее уменьшить масштаб — теперь и крепость, и подземное сооружение были совсем крохотными. На карте появилась большая схема разветвленной сети подземных ходов с отмеченными на ней выходами в Пустошь.

— ОГО! — хором воскликнули егеря.

— Как ты понял? — изумленно спросила Мария Болотова.

— Да просто вспомнил карту подземных тоннелей Пустоши, мы ее изучали с Оаном перед их с Германом походом. Мы еще тогда обратили внимание на этот слепой аппендикс — небольшое ответвление от основного ствола тоннеля, — Болотов указал на карте две точки, одна из которых оканчивалась аккурат под третьим ярусом подземного бункера. — Вот тот самый вход в подземелья, через который ребята спустились, а вот это слепое ответвление.

— Мы тогда подумали, что это просто недостроенный тоннель, — продолжил Репей.

— Значит, из бункера действительно есть выход! — восторженно сказала Мария, но сразу же осеклась. — Правда, чем нам это поможет? Если вода в тоннелях действительно настолько холодная, как говорил Грижа, никто не сможет преодолеть такое большое расстояние. Даже если нам и удастся открыть все гермодвери в сооружении.

— Но это, по крайней мере, хотя бы призрак надежды, — сказал Репей. — Во всяком случае, покинуть город сможем мы, у нас у всех есть скафандры.

Мария с горечью посмотрела на меня.

— Не у всех, Саш.

Видимо, только сейчас Репей вспомнил, что на меня никто не рассчитывал, укомплектовывая «Ермак» скафандрами для взрослых егерей.

— Черт. Забыл. Простите.

— Кроме того, — сказала Мария, — это было бы шансом для нас только при одном условии — если в тоннелях под Пустошью нет людей Боровского. А я в этом сильно сомневаюсь.

— Пробились бы с боем, — не унимался Репей. — У нас есть силовые поля, бластеры, свет.

— А Герману с Оаном они сильно помогли? — тяжело выдохнув, спросила Мария. — Вспомни, Мечников доложил, что они нашли труп Чака с полностью разряженными батареями. Видимо, по ним велся настолько интенсивный огонь, что надолго их силовых полей не хватило.

— Думаешь, начмед и Оан тоже погибли? — грустно спросил Болотов. Я тоже посмотрел на Марию, понимая, что эта мысль уже не раз посещала ее. Она уже две недели как оставила свои тщетные попытки связаться с Германом.

— Не знаю. Все может быть. Но надежды мало. Не маленькие, сами понимаете, что их батареи уже давно иссякли.

На несколько минут на «Ермаке» воцарилось гнетущее молчание. Мне было очень грустно осознавать, что Мария права. Не хотелось в это верить, но очевидный факт не признавать было трудно. Последний раз Герман выходил на связь больше двух месяцев назад, за это время с ребятами могло произойти все что угодно.

Мария первой не выдержала этой печальной тишины и, словно очнувшись от черни, скомандовала:

— Так, команда, не раскисать! Будем исходить из того, что есть. А есть у нас не так уж и много. В наших руках подробная карта подземелий кнеса с темными пятнами на ней. Очевидно, именно там кроется разгадка того, почему Боровский так рвется побыстрее захватить крепость. А значит, нам кровь из носу нужно выяснить, что именно скрыто в этих катакомбах.

Мария поймала на себе мой удивленный взгляд.

— Ты чего, Игорек?

— Не понял, у кого кровь из носу?

Признаюсь, эту идиому — «кровь из носу» — я тогда уже знал, просто захотелось немного отвлечь егерей от грустных мыслей. Я знал, что их веселит моя детская глупость, и мой расчет оказался верен. Мария и пилоты весело рассмеялись и наперебой принялись объяснять мне, что ни у кого кровь не идет. Разъяснив мне все тонкости этого речевого оборота, Мария связалась по рации с Грижей.

— Мне нужно исследовать катакомбы, — голосом, не терпящим возражений, отчеканила она.

— Очень хорошо, что вы сами вышли на связь, — послышался из рации взволнованный голос сотрапезника. — У меня плохие вести. Жду вас у входа в бункер.

Мы довольно быстро собрали все необходимое. В скафандр облачился лишь Репей, поскольку сама Мария в ее положении уже не могла быть уверена в том, что без последствий перенесет погружение. Оставив дежурить у турели «Ермака» Колю Болотова, мы выдвинулись на встречу с Грижей. Шли молча. Наверняка каждый из нас строил свои предположения о том, что могло так сильно взволновать бывалого Грижу, но то, что мы услышали, встретившись с ним, все равно нас поразило.

— Вернулись разведчики, — без лишних предисловий начал доклад Грижа. — Те самые, кстати, которых мы послали в Пустошь в наказание за случай с кореллами.

— Странно, — ответила Мария. — Я была уверена, что ни один из них не вернется. И что они разузнали?

— В армии Боровского появились огромные звери. Никто из охотников раньше таких не встречал.

— Что? — не поняла Мария. — Какие звери? Медведи?

— Нет. Много страшнее и много живучее. Огромные, вонючие, рычащие твари с огромными елдами.

— Чего-чего? — переспросил у Грижи Репей. — Ты пьяный, или контузило?

Я не понял значения слова «елда», но видел, как сильно покраснела Мария после слов Грижи. Очевидно, тот не был ни пьян, ни ранен. Он свистнул кому-то на крепостной стене, и уже через минуту перед нами стояли трое ободранных и грязных сотрапезников, только вернувшихся из Пустоши. Они слово в слово повторили слова Грижи и украсили его, как оказалось, довольно мягкое описание чудищ своими мужицкими эпитетами. Мария смотрела на них так, словно на нее ведро помоев вылили.

— И что эти звери с нами сделают, стесняюсь спросить? — уточнила она. — Забьют своими приборами насмерть?

— Да вы не поняли! — попытался конкретизировать один из лазутчиков. — Эти твари страшно рычат, весят как несколько медведей разом, а видели бы вы их следы! В земле после них траншеи остаются! Ползают они на брюхе, а «причиндалы» у них размером по пять аршин.

— Ага-ага, — подтвердил второй, — еще глазищами своими так зыркают, что ослепнуть можно!

— А елды эти у них прямо во лбу торчат! — закончил описание третий.

Я взглянул на Марию. В ее глазах вместо сомнения и смущения начал появляться страх. Лицо, еще секунду назад пунцово-красное, превратилось в мертвенно-бледное.

— И сколько там этих чудищ? — осторожно поинтересовалась она.

— Да тьма! — ответил первый разведчик. — Мы штук двадцать насчитали. И они все прибывали и прибывали. Эти твари легко деревья вековые под себя подминают! Нас засекли, сожрать хотели, пришлось бежать обратно.

— Понятно, — коротко кивнула Мария и отпустила разведчиков. — Выдать им по целому пайку!

— Добро, — ответил Грижа и отдал распоряжение.

— Давай, Грижа, веди нас скорее вниз. Времени в обрез! — поторопила сотрапезника Мария.

Без лишних вопросов Грижа проводил нас в бункер, велел стражникам отворить тяжелую дверь и поинтересовался:

— Я еще нужен?

— Нет, — уверенно ответила Мария. — Иди, поднимай гарнизон. Боевая тревога!

Грижа ушел, а Саша Репей вопросительно посмотрел на Марию:

— Ты серьезно? Звери с огромным хе… эмм, ну ты поняла. И ты поверила?

— Да танки это, Саша. Танки! — простонала девушка, открывая гермодверь в бункер. — У Боровского откуда-то танки взялись. Большой калибр — огромные пушки. Торчат из головы. Оставляют после себя траншеи, рычат грозно, воняют и слепят фарами. Будь ты сотрапезником необразованным и увидь впервые танк, что бы ты подумал?

— Приехали, — только и сказал Репей.

— Давай бегом к тому люку. Может, до начала атаки успеем что выяснить.

Глава 28

Секреты бункера

До люка добрались за считанные секунды. Прежде чем надеть на голову шлем от скафандра, Репей помог Марии с крышкой. Круглая рукоять со скрежетом провернулась, и, поднатужившись, мы втроем еле подняли тяжеленный люк.

Как и говорил Грижа, все пространство шахты под крышкой было затоплено. Репей начал натягивать на себя шлем скафандра, пока Мария тянулась к черной глади воды. Вдруг истошный крик девушки звонким эхом разнесся по убежищу. Она резко отдернула руку и повалилась на пол, держась за обожженную кисть здоровой рукой. Репей мгновенно отбросил свой шлем и подбежал к Марии:

— Что случилось? — не понимая, что произошло, спросил Саша. — Вода настолько горячая?

— Холодная, — сквозь зубы простонала Мария.

Недоумевающий Репей перевел взгляд на люк, затем