В поисках Дарования - Алексей Лебедев

- Это все. Мне пора. - С огорченным, слегка разочарованным тоном закончил он.

И эти слова окончательно разорвали мое сердце. Ногти впились в деревянную скамью подо мной, вычерчивая борозды скорби. Я продолжал мотать головой, пытаясь сказать: "Нет! Не уходи! Умоляю!".

- Прощай. - Произнес он.

Это слово, будто являлось ключом от моих оков, после произнесения, которого замок раскрылся, высвобождая все мои эмоции.

- Папа, нет! Подожди! - Открыв глаза, заорал я, вскакивая с места. - Не уходи. - Уже шепотом, понимая, что все потеряно.

Душа рекой слез вытекала из глаз. Сердце сжалось в протесте работать. Руки и ноги трясла обида. Кто-то подбежал ко мне, укладывая назад на кровать, успокаивая и поглаживая по голове. Нежные, шелковые руки, милый, мелодичный девичий голос.

- Тихо, тихо. Все хорошо. - Сказала она.

Я успокоился, уставившись в потолок мутным взглядом. От слез все вокруг разрывалось.

- Ну, вот и хорошо. Как ты? - Спросила девушка, вытирая слезы с моего лица.

Я не отвечал - ком в горле не давал. Да и не хотелось сейчас говорить. Голова была забита разочарованием, очередной потерей родного мне человека. Хотя я и не видел его лица, но я не сомневался в своем слухе, не сомневался в своей правоте. Это точно был мой отец. Не знаю, как и почему он пришел ко мне, и это было не важно, но этот любимый голос с детства въелся в мою голову и забудется лишь с моей кончиной. "Эй, Максик! Привет! Как дела?" - слышал я каждое утро слова, произносимые тем же голосом, с тем же акцентом, с той же любовью и заботой. А после, бывало, еще долгий поучительный рассказ о сложной будущей жизни, умные и хитрые наставления, предостережения. Будучи совсем юным, я много не понимал из его монологов, но пытался запомнить, просто запомнить, чтобы, когда придет время, вспомнить об этом. Запоминал скорее даже не по своей воле, а потому что он просил об этом: "Максим, послушай меня внимательно и запомни, что я тебе скажу. Ты можешь не понять, но запомни. Ибо это может помочь тебе в будущем". Эти воспоминания возродили в голове минувшие ранние события. Незнакомец сказал то же самое, с той же гипнотизирующей интонацией.

Отлежавшись, придя в себя, я спокойно, без эмоционалного переживания поразмыслил и поймал себя на мысли, что все мои решения могут подвергнуться сомнению, подминаясь под бональную логику. Кто сказал, что это был не просто сон. Скорее всего, так и было. Отец, точнее его голос, мне только приснился. Но почему-то голова и даже сердце отказывались принимать версию сна, им была ближе реальность произошедшего. Хотя в последнее время моя жизнь - это сплошной сон и фантазии малолетнего подростка. Я уже не знаю чему верить, а что принимать за розыгрыш. Возможно, вся моя жизнь последних дней - фикция чистой воды и я, как в той фантастической книге, заложник технического прогресса, являющийся носителем ментально контрольного чипа. Но как бы то там не было, необходимо постараться во всем разобраться или же плыть по течению, как получится.

После недолгих раздумий я поднялся, осмотрелся. Комната небольшого размера, даже можно сказать - тесновата, напоминала по размеру небольшую юрту, была слегка захламлена разнообразными безделушками, статуэтками, живописными, но не яркими, тканями и другой утварью. Недалеко от окна, над замысловатым прозрачным, возможно стеклянным, столом висели нарисованные на желтоватой грубой ткани монохромные рисунки. Это были простые, несложные образы разных существ, какие-то символы, среди которых я заметил знакомый мне символ цветка. И этот символ, уже в меньших размерах, повторялся во многих картинках. Хотя, на первый взгляд, комната казалась нагромождённой, но при дальнейшей оценке она согревала уютом.

Сзади, на плечо легла тяжела рука.

- Ну, что, брат? Как ты? - Поинтересовался хриплый голос.

Я сразу узнал в нем высокорослого звере-человека. Обернулся. Передо мной возвысилась массивная статуя человека со слегка приплюснутой головой быка. И, если я не ошибался, это был Арон, расплывшийся в дружественной улыбке. Вместо стеклянных доспехов сейчас на нем была накинута оранжевая мантия с бордовым орнаментом.

- Да никак. - Ответил я. - Голова шумит, как после грандиозной пьянки, а внутри пусто, словно все термиты выели. А что с твоим другом?

- Он в порядке. Ему не привыкать. А тебя, да, здорово эти твари пощипали. Я штук пятнадцать насчитал, когда мы их из тебя вытаскивали. Я и не знал, что такое возможно. - Великан прохрипел, откашливаясь, сел рядом. - Обычно после пяти одновременных касаний никто не выживал. Тебе повезло, что ты взял у меня Стэклез. Когда дверь закрылась после меня, открыв ее, там была уже другая комната. Но у Стэклеза есть одно очень замечательное качество - возврат к хозяину. Во время возврата он прорубил канал к тому месту, где ты остался. Дверь снова открылась в нужном месте. Но ты уже лежал без чувств. - Он помолчал. - А Нирмалы не пошли за нами. Наверно, наложили в штаны, увидя коридор Сна.

- Нирмалы? - Переспросил я.

- Да. Эти мерзкие невидимки.

- А почему у вас с ними вражда?

- Вражда? Нет. Мы их просто ненавидим. - С отвращением прорычал он. - Вообще они не существуют, как постоянная единица. Они появляются, когда начинается массовая вербация Низонов. Нирмалы, как побочный эффект, появляются в нашем мире при их проницания. Откуда? Никто не знает. И их всегда гигантское количество. Они аккумулируют свою численность, затем нападают на города, оставляя за собой огромные жертвы, если заблаговременно не пресечь их прорыв на начальной стадии.

- А почему происходит массовая вербация?

- Обычно для укрепления и защиты Сомнии от различного рода коллапсов. Говорят, намечается какое-то событие, повлияющее на жизнь обоих миров. Поговаривают о захвате Сомнии и прорыв в человеческий мир.

Великан сидел рядом. Мне приходилось запрокидовать голову вверх, чтобы взглянуть на его огромное лицо, находившееся примерно на две моих головы выше.

- Слушай, друг. Тебе не кажется, что после четырехдневной отключки для тебя очень много информации? Может отдохнешь немного?

- Четыре дня? - Соскочил я с места в изумленном шоке. - Я пролежал здесь четыре дня?

- Сегодня пятый бы был. - Подтвердил мелодичный тихий женский голос позади, заставивший встрепенуться мое сердце своей кристальной чистотой.

Я обернулся. У входа стояла уже знакомая мне девушка с длинной, до подбородка, челкой. Ее окружали полутени и так темного помещения, но ее божественная, скромная, не заметная, с первого взгляда, камнем цепляющая за душу, красота, казалось, освещала комнату нежным светом. В руках она держала аккуратно сложенную мою одежду. От чего я слегка испугался, осматривая себя, в чем я одет. Мое облачение составляла лишь легкая циановая накидка из непонятного материала, на ощупь как ни странно напоминала гладь воды.