Жаркая ночь - Мишель Жеро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Энни бросила взгляд в сторону Холлоу:
– Какое красивое и романтичное место!
Рик придвинулся к Энни близко-близко, пока не почувствовал исходящий от нее сладкий ванильный запах, тепло ее тела, пока шаловливый ветерок не швырнул ему в лицо шелковистые пряди ее волос.
– Думаю, стоя на этом месте, я ничем не рискую, – заметила Энни. – Ты ведь не станешь делать мне предложение.
Она произнесла эти слова игривым тоном, однако Рику показалось, что тон ее несколько нарочитый, что его ответ для Энни очень важен. А впрочем, может быть, ему это только кажется.
– Я подумываю кое над каким предложением, – проговорил Рик, и Энни, круто обернувшись, испуганно уставилась на него широко раскрытыми глазами.
– Я предлагаю хорошенькой девушке поцеловать ее, если она ничего не имеет против.
– А как же девчонки? – улыбнулась Энни. Рик огляделся:
– Никого.
– Значит, мы в безопасности.
Повернувшись к Рику лицом, она обняла его и прижалась к нему всем телом, такая мягкая, теплая. Как же от нее всегда приятно пахнет, подумал Рик, какая она красивая, милая. Он поцеловал ее крепко-крепко, надеясь, что она поймет: чувства, которые он к ней испытывает, – это не только страсть, а нечто большее.
Однако уже через секунду Энни отстранилась. Глаза ее были полузакрыты, щеки пылали. Она коснулась рукой его лица, провела пальцем по щеке, носу, губам.
– Ты замечательный мужчина, Рюрик Магнуссон, – произнесла она и легонько стукнула его по заду, немало тем самым удивив. – Но с тобой я совершенно забываю, зачем сюда приехала. А надо бы помнить. А сейчас я должна идти: Льюис ждет, и нужно еще поработать.
Рик кивнул. Энни повернулась и вошла в дом, а Рик так и остался стоять, глядя ей вслед.
Вот черт! Она снова бросила его ради своего солдатика, которого давным-давно нет в живых...
Работая в темной комнате – вообще-то это была крошечная ванная комната, расположенная на чердаке, – Энни слышала, как час назад или около того в дом вернулись девчонки. Не услышать их было невозможно: они топали, как стадо слонов.
Энни окунула снимки в ванночки с химическим раствором и стала смотреть, как на них медленно начинает проступать изображение, сначала смутное, белесое, потом все более отчетливое. Это была последняя пленка, которую она отсняла в Холлоу, и проявить ее следовало уже давным-давно.
Вздохнув, Энни принялась прикалывать готовые снимки прищепками к веревке, чтобы они просохли. Хотя ей нужно было быть в Монреале к октябрю – подвернулась работа пофотографировать для рекламного проспекта о путешествиях, – она никак не могла заставить себя заняться проявлением снимков, делом несложным, не требующим большой сообразительности. Не говоря уж о том, чтобы вплотную приступить к поискам Льюиса.
Энни понимала, что, закончив работу над этой книгой, распрощается с Льюисом, а ей этого очень не хотелось, поскольку, несмотря на все разговоры о поисках правды и восстановлении истины, ее интерес к Льюису был в основном корыстным. И она прекрасно понимала почему. В жизни Энни все было преходящим. Она постоянно переезжала с места на место, быстро знакомилась с людьми и так же быстро с ними расставалась. Но в последние десять лет она чувствовала искреннюю привязанность и любовь к Льюису, его матери и его невесте Эмили. Эти чувства помогали ей заполнить царившую в ее душе пустоту, которую до настоящего времени невозможно было заполнить ничем.
Но вот сейчас...
Внезапно на глаза Энни навернулись слезы.
– Дура! – выругала она себя, но это не помогло.
В этот момент снизу, несмотря на закрытую дверь и два лестничных пролета, до нее донеслись громкие голоса, низкий мужской и истошный женский. Энни так и подмывало спуститься вниз, однако она себя пересилила.
Ее эти разборки не касаются, кроме того, Рику вряд ли интересно знать, какого она мнения о его дочери. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что взбрыкивания Хизер вызваны в основном тем, что она до сих пор переживает из-за разрыва, произошедшего между ее родителями много лет назад.
Внезапно на лестнице послышались торопливые шаги, и Энни поняла: сражение переместилось к ее двери. Поспешно приколов к веревке последний снимок, она перешла из темной комнаты в свою.
Спустя секунду в комнату ворвалась Хизер и с размаху приземлилась на кровать, прямо на желтое ворсистое покрывало.
– Ой! – взвизгнула Энни, а потом сделала то, чего от нее, собственно, и ждала Хизер, то есть спросила: – Что случилось?
– Он меня ненавидит! Он не хочет видеть меня у себя в доме!
– Полагаю, «он» – это твой отец?
– Он даже выслушать меня не желает! Ничего мне не разрешает и...
– Хизер! А ну-ка сейчас же спускайся вниз! Нечего надоедать Энни всякой чепухой!
– Все в порядке, Рик! – крикнула Энни, услышав, как под ногами Рика скрипнула первая ступенька. – Можешь не подниматься. Хизер мне нисколько не мешает. Мы с ней немного поболтаем.
– Пять минут, – бросил Рик, помолчав секунду. – А потом пусть спускается.
Энни повернулась к Хизер. Та сидела, гордо вскинув голову. В голубых глазах блестели злые слезы.
– Фюрер отдал приказ, – съязвила она.
Не обращая внимания на ее тон, Энни спросила:
– Чем он тебя так расстроил?
– Не разрешил моим подружкам остаться на ночь. Говорит, у него слишком много работы. Все работа, работа, работа! А на меня у него ни минуты нет! Неудивительно, что мама от него сбежала. Даже Оуэн находит для меня время. Я ему так и сказала!
«О Господи! « – ужаснулась Энни.
Она уселась на кровать рядом с девочкой.
– А ты спросила у отца заранее, можно ли твоим подружкам остаться на ночь?
– Нет, но какое это имеет значение? Нам же в школу завтра не идти. Мы не хотим возвращаться домой. Мы хотим остаться. Я не буду ему мешать. – Хизер умоляюще взглянула на Энни. – Может, вы с ним поговорите?
Только этого ей не хватало!
– Хизер, постарайся встать на место своего отца. Четверо посторонних девчонок, свалившихся невесть откуда ему на голову, наверняка будут ему мешать, хотя ты и обещаешь, что вы будете вести себя тихо, как мышки.
– Я хотела, чтобы он покатал нас на грузовике с сеном, как катал меня, когда я была маленькая, а он сказал, что у него нет времени. – Из глаз Хизер брызнули слезы. – Отлично! Если он не желает меня видеть, я больше к нему никогда не приеду!
– Ну что ты, он хочет тебя видеть.
– Нет, не хочет, и никогда не хотел. Он был вынужден жениться на маме. Вы об этом знаете?
– Знаю. – Энни ласково стиснула Хизер руку. – Твой отец любит тебя, но ты своими претензиями мешаешь ему это показать. Тебе повезло. Хотела бы я иметь отца, с которым вот так могла бы спорить и ссориться. Хизер изумленно уставилась на нее: