Сочинения - Дионисий Ареопагит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
10. Иоанну Богослову, апостолу и евангелисту, во время заточения его на о. Патмос
Приветствую тебя — святую душу, возлюбленный! Это приветствие гораздо приличнее тебе, нежели многим другим. Радуйся, истинно возлюбленный истинно Возлюбленным, Вожделенным и Любящим!
Что удивительного, если Христос говорит истину! Вот ученики Его изгоняются из общества людьми неправедными, которые через это сами стремятся к заслуженной ими участи, т. е., будучи беззаконными, отделяются и удаляются от святых. Явления поистине суть видимые образы вещей невидимых, ибо в веках грядущих не Бог будет причиной праведного удаления от Себя людей нечестивых, но сами удалившиеся от Бога. С другой стороны, мы видим, что иные и здесь уже живут с Богом, потому что, любя истину, они удаляются от обольщения вещей материальных; будучи свободны от всякого зла и воодушевляясь божественной любовью ко всему благому, они любят тишину; обитая между людьми ангелоподобно, с совершенным спокойствием души, с благодарением к Богу, с добротой сердца и с другими добрыми качествами, они еще в настоящей жизни являют святость жизни будущей.
Я не столь безумен, чтобы мог приписывать тебе страдание, а только думаю, что в минуты размышления о телесных страданиях нельзя их не чувствовать; впрочем, справедливо обвиняя людей, обидевших тебя и через эту обиду мечтающих заградить солнце Евангелия, я прошу их прекратить зло, которое они делают самим себе, обратиться к добру, привлечь тебя к себе и сделаться причастниками света. Меня же, напротив, ничто не лишит светлого луча Иоаннова: теперь я наслаждаюсь только припоминанием и возобновлением в мыслях истинного твоего богословия, а вскоре (скажу, хотя это и дерзновенно) сам соединюсь с тобою. Верь моему, посланному от Бога, предсказанию, что ты будешь освобожден от патмосского заключения, возвратишься в Азию, совершишь там образцы подражания благому Богу и передашь их своим преемникам.
Примечания
1
праведен, оправдание. — Редакция «Азбуки Веры»
2
В Пс.11:4 — «уста». — Редакция «Азбуки Веры»
3
Ссылка неверна. — Редакция «Азбуки Веры»
4
Ссылка неверна. — Редакция «Азбуки Веры»
5
Простые и абсолютные они — как уразумеваемые и созерцаемые помимо образов, а не путем иносказаний. Он называет абсолютным то, что не по раскрытии и разъяснении смысла имен или символов постигается, но достигается устранением и отвлечением от всего сущего и мыслимого. Эту неподвижность действующего разума прежде того он назвал неразумением, здесь же называет темнейшим и невидимым сумраком, по Псалмопевцу, сказавшему: аОблако и сумрак окрест Его» (Лс. 96, 2) и «Сделал тьму покровом Своим» (Пс. 17, 12).
6
Они ведь исполнены не чувственными глазами, но сама их сущность, будучи живым умом, целиком представляет собой остро зрящее око. Потому и «многоочитыми» называются они и молитве.
7
С помощью параллели выявляется то же самое. Это чувственное древние называют не–сущим, поскольку оно причастно всяческому изменению и в одном и том же виде вечно не существует. Умственное же, как сущре, по желанию его Создателя, вечно, бессмертное и сути своей не изменяющее, они называют сущим. Это мы многократно излагали в книге «О божественных именах».
8
К простоте высшей всякой единицы. А о том, как неведомым образом устремляться к Богу, и в пятой главе книги «О божественных именах» говорится, и здесь немного найдешь.
9
Неудержимым из–ступлением он называет выход из всякой связи, — так, чтобы ничто никакой связью не удерживало — ни с самим собой, ни с чем–либо тварным.
10
И здесь он назвал совершенную непостижимость тьмою.
11
Заметь, что непосвященными он называет людей непричастных таинствам, объятых и удерживаемых чувственным и воображающих, что выше сущего вообще ничего нет. Конечно же, он тут же снисходительно говорит о совершенно невежественных людях. И заметь, что он отдельно говорит о непросвещенных и отдельно о непосвященных, т. е. непосвященных в таинства.
12
Перед этим он сказал об уверовавших в имя Христово, но не пришедших в совершенный разум, соизмеряющих истину со своим представлением и не знающих разницы между сущим в собственном смысле слова и сущим омонимически, между сущностями и Тем, Кто выше сущего и потому Сверхсущий. Ведь такие люди как непосвященные полагают, будто та мрачная тьма поистине свойственна Высочайшему, и считают ее тем сиянием, которое у нас покрывает Бога и скрывает Его от всеобщего обозрения. Этим поистине страдают и многие из нас, ибо не знают, что безмерный свет всякое зрение потемняет. Если и среди нас находятся таковые, что и говорить об идолопоклонниках, совершенно всем таинствам непричастных и изваяниями изумленных! Собственно–сущим называется умственное, чувственное же сущим называется омонимически, не в собственном смысле слова. Слова «выше таковых» указывают на верующих, удерживаемых тленным.
13
Как существующей всецело богоподобно, и нисколько не существующей сверхсущественно. Она ведь и утверждение, и отрицание, поскольку оба они с полным правом применяются к божественному величию. Что же представляют собой катафатические утверждения и апофатические отрицания и что — отрицательные суждения, и здесь объясняется, в особенности в третьей главе, и в книге «О божественных именах» различным образом мы пространно изложили.
14
В применении к Богу отрицания не противоречат утверждениям, ибо Бог выше и всякого отрицания, и утверждения. Прочти в книге «О небесной иерархии» вскоре после начала.
15
Сделай и отсюда вывод, что не поддельны эти сочинения великого Дионисия. Вдобавок к тем изречениям некоторых из современников апостолов, которые он вспомнил в предыдущих словах, теперь подобным же образом он приводит изречения божественного Варфоломея, как показывает слово «говорит». Ведь если бы тот учил устно, он сказал бы «говорил». Отметь, что он приводит изречение святого Варфоломея, в каком смысле богословие и велико и мало.
16
Слово polulogos; («многословесный»), с ударением на предпоследнем слоге, означает «много говорящий»; а тоже слово с ударением на втором от конца слоге значит «во многих словах нуждающийся». Равно как и prototokos, с ударением на третьем слоге от конца, означает «родившийся первым», а prototokos с ударением на втором от конца — «впервые родившая женщина». Как у Гомера: «Первую родшая, прежде не знавшая муки рождений» (Илиада 17, 5).
17
Имеется в виду — выражающего ее природу во–вне. То же надо разуметь и о мысли.
18
Он говорит о звуках и речах небесных, упомянутых в Писании в связи с Богом как не по земному человеческому мышлению, но по божественному вдохновению произнесенных и переданных.
19
Обрати внимание, как все происходило с Моисеем, когда взойдя на гору и войдя в сумрак, он видел, насколько это возможно для человека, Бога.
20
Обрати внимание и на порядок происходившего с Моисеем прежде, чем он сподобился войти в божественный сумрак.
21
Что такое место, на котором стоял Бог перед Моисеем, и что суть вершины, или крайности, умственного и что видимого, — об этом мы говорили в конце первой главы книги «О небесной иерархии».
22
Гипотетическими он называет описательные выражения, относящиеся к созерцанию сущего, каковое он считает подножием для Бога. Ибо с их помощью, т. е. благодаря их устойчивости, мы понимаем, что до всего он достигает — но не путем перехода, а промыслительно. Умственными же вершинами он называет существующие при Боге небесные разумные существа, каковые он наименовал Его святейшими местами и каковые Сам Бог превосходит, от таковых будучи как бы отделен и таковЫм ничуть не подобен.
23
Смысл этого периода надо поднимать так, что Моисей, когда видел место, где стоял Бог, был тогда отстранен как от видимого, т. е. от всего чувственного, так и от умозрительного, т, е. от всего словесного, — я имею в виду умопостигаемые разумные существа, в том числе и наши души, и лишь тогда в сумрак вошел, т. е. в окружающее Бога неразумение, где, смежив око всякого разумного восприятия, оказался в умственном неосязании и неведении, поскольку Бог — за пределами всякого разумного восприятия, и погрузившись таким образом в неведение и бездеятельность — я имею в виду не просто бездеятельность ума относительно самого себя, или по отношению к другому, когда ни о себе, ни о чем другом не думаешь, — но погрузившись тогда в совершенно неведомое для всякого разумения запредельное незнание, он все познал.
