Экспедиционный корпус - Георгий Лопатин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальше стали резать проволоку. Один держал участок колючки, чтобы н звякнули подвешенные банки, а второй перекусывал ее специальными кусачками. Потом аккуратно отводили концы проволоки в сторону. Резали по всей высоте. Так-то проползти можно и без таких сложностей, но вот для отхода, когда придется убегать со всех ног, надо иметь чистый путь.
Нервозная работа, ведь в любой момент за бруствер мог выглянуть своей башкой офицер или унтер, обходящий посты. За наблюдательным постом присматривал поручик Бодько, раз он такой глазастый, что так же залег поблизости.
— Тс-с! — давал он знак, когда перископ снова начинал двигаться.
Разведчики замирали, вжимаясь в землю и выждав продолжали проделывать проход.
Но вот последняя проволочка перекушена и путь к немецким траншеям свободен.
41
Климов, тщательно проверив бруствер на наличие какой-нибудь пакости сигнального характера и не обнаружив таковой, подумав при этом, что на своем участке на подобный случай надо натянуть растяжек, тихонько соскользнул вниз. Теперь ему требовалось убрать наблюдателя.
Вот только подкрадываться к нему Михаил и не подумал. Скинув с себя броник и напялив на голову прихваченную с собой для такого дела фуражку, он не скрываясь двинулся в сторону своей жертвы бухая ногами по настилу.
Ломаная линия окопов в данном случае играла плохую службу для наблюдателя, позволяя подобраться к жертве на дистанцию броска не идентифицированным ею до последнего момента.
Но как уже было обозначено, Климов не таился, более того, где-то за десяток метров, если наблюдатель глуховат (ну мало ли, результат контузии), имитировав не совсем трезвое состояние и как результат неустойчивое положение на ногах, дескать чуть не поскользнулся, и естественно ругнулся по-немецки:
— Свинская собака!
Все это представление было рассчитано на универсальную солдатскую психологию. Ибо что сделает часовой, когда услышит приближение начальства? А кто еще может ходить ночью не совсем трезвым и ругаться? Правильно, продемонстрирует служебное рвение и значит уставится в свой перископ. И лишь при сближении вплотную оторвется от своего наблюдательного инструмента, чтобы поприветствовать офицера.
Это немчика и сгубило. Он даже наверное и не понял, что офицер был не немецким ибо в темноте вообще ничего не разобрать толком.
Купленный в лавке нож вошел в грудь фрицу в районе сердца.
«Теперь лишь бы смена наблюдателей не произошла прямо сейчас по закону подлости», — подумал Климов, придерживая тело наблюдателя от падения.
— Лезьте! — дал он команду вернувшись и вновь напяливая на себя доспех.
Полминуты и вот его отряд в немецкой траншее.
«А ничего так немчики устроились», — оценил траншею Климов.
Мало того, что полный профиль так и отделано все на совесть. Стены укреплены брусом, а «подиум» на котором стоят солдаты во время боя, вообще забетонирован! На нижнем уровне лежат нормальные доски, причем под ними не земля, а тоже бетон образуя водосток в ямы, откуда воду откачивали насосы.
«И когда только успели-то, а?!» — поражался Михаил.
Впрочем, мысль была, что для работ используют пленных, так что ничего удивительного в скорости возведения укреплений нет, но вот наведенной «красоте» конечно все равно удивляешься. Умеют жить немцы с комфортом даже на войне.
Но немецкий «орднуцнг» это не только сила, но и слабость. В том плане, что немцы все делают по одному проекту в том числе и свои укрепления, а значит в какой бы немецкой траншее ты не оказался, всегда знаешь, где искать командный состав, тут даже план-схемы не надо.
Так что стоило сориентироваться на местности по проходу ведущему ко второй лини окопов, дальнейший маршрут движения стал яснее ясного.
«Вопрос в том, кого брать? — озадачился Климов. — Хватит младшего офицера, что кукует в первой линии или идти за „коллегой“ во вторую?»
Решил в итоге не рисковать и забрать летеху. Если он чего-то и не знает, то догадывается.
Дверь в офицерское убежище оказалась заперта. Ну, было бы глупо надеяться на постоянное везение.
«И стучать не выход, может ведь и пароль спросить, — подумалось ему. — Да просто имя спросит и все, засыплемся».
Слегка изменивший направление ветерок принес запах дымка.
— Печка… Ты, заткни чем-нибудь трубу, да хоть бы куском дерна, — приказал ближайшему солдату Михаил. — А перед этим брось в нее горсть земли.
Тот понятливо кивнул и взобравшись наверх уполз к трубе.
— Кха-кха! Дерьмо! — послышалось из убежища. — Какая свинская собака это сделала?! Удушить меня вздумали?! Узнаю кто — убью сволочей!
«Похоже что в немецкой армии не все так благостно», — мысленно хмыкнул Климов.
Офицер поднялся наверх, открыл дверь и тут же получил в рожу от штабс-капитана. После чего жертве вставили кляп и связали.
— Бодько, вниз и осмотреть там все.
Поручик тут же юркнул вниз. Михаил только головой покачал и указав на двух солдат, кивнул им головой, чтобы помогли с трофеями.
Теперь осталось решить, уходить тихо или с шумом.
В итоге решил, что лучше с шумом. Наблюдателя скоро будут сменять и скорее рано чем поздно, так что обнаружат и всполошатся, так что лучше сразу нанести максимальный ущерб и сократить число тех, кто сможет открыть стрельбу им вслед.
«Зря что ли с собой столько гранат тащили?» — окончательно решил Михаил.
Ибо каждый нес с собой по пять гранат, из них одна химическая.
Вылез наружу поручик.
— Ничего интересного штабс-капитан, взял только бинокль и оружие его.
— Ясно. Если хочешь проявить геройство, что возможно оценит командование, то есть задание.
— Какое?
— Вон там, пулеметный блиндаж. Задача — бросить в окошко несколько гранат. Если окошко окажется надежно закрытым ставней, то берешь гранату, вынимаешь чеку и осторожно прислоняешь ее к ставне прижав камнем, так чтобы когда ставню откроют, граната упала внутрь. Понял?
— Э-э… да…
— Точно? Или мне кого другого послать за георгиевским крестиком?
— Так точно, я все понял и справлюсь!
— Тогда пошел. У тебя на все про все пять минут.
Поручик ринулся к пулеметному доту.
— Вы двое, тащите нашу добычу к фельдфебелю. А мы немного шороху наведем.
Два бойца притаились у дверей ведущих в солдатские убежища со штыками наготове, на тот случай если кто-то
