Экспедиционный корпус - Георгий Лопатин

Климов запел песню «Ежовая-лажовая» группы «Дюна».

Мы идем по лесу, песенки поем,

Ежикам полезно, горе нипочем,

Не страшен нам ни серый волк,

ни человек, ни зверье.

Ведь нас ежей целый полк,

Мы вам покажем урок,

От жизни мы возьмем, возьмем свое!

Идем мы стадом!

Эй, не зевай, а ну с дороги уйди.

И голым задом, нас не пугай

и воду нам не мути.

— Это действительно несколько… смело, — отсмеявшись, сказал Лохвицкий.

— Увы, больше ничем не могу помочь.

— Что ж, тогда готовьтесь к своему вечеру. Но чтобы седьмого, были как штык!

— Есть быть как штык, ваше превосходительство!

— Идите уже…

И как-то так получилось (Климов был к этому не причастен вообще никак), что песенка быстро ушла в народ. Ну да, подслушал кто-то из нижних чинов с хорошей памятью, что в этот момент отирался у кабинета комбрига по какой-то надобности, а может и офицеры слили. Как бы там ни было скоро эта песня стала неофициальным гимном Первой особой бригады, а еще через какое-то время в каждой роте стало хорошим тоном держать талисман в виде живого ежика. Ну и как следствие, еще через какое-то время солдат первой бригады стали называть ежами.

38

В Париж, Климов взял свою банду во главе с фельдфебелем.

— На дело пойдем? — спросил Анисимов.

— Еще не знаю… Вы мне в первую очередь как манекены нужны, покажу доспехи, глядишь пожертвуют чуть больше…

Поскольку музыкальный вечер был назначен (кто бы мог подумать? на вечернее время), то времени для личных дел хватило с избытком. Климов пробежался по парижским магазинам сделав дополнительные заказы, на те же примусы и топлива для них. Керосин продавали в стеклянных литровых бутылках.

«Готовый коктейль Молотова», — подумалось штабс-капитану.

Проезжая по очередной улочке, заметил магазинчик торгующим тканями. Торговали там и шелком. Зашел посмотреть и прицениться. Цены на шелк действительно оказались конскими.

«Легче украсть», — подумал он.

Снова прошелся по оружейным магазинам. Скупил десяток помповиков, ибо ждать заказ из США еще долго, а бой может случиться в любой день. Кроме того, приобрел с десяток так называемых «слонобоев» с калибром в двадцать миллиметров.

«Отдача наверное должна быть просто зверской», — оценил он огромные патроны к ружьям.

— Зачем они нам, вашбродь? — спросил фельдфебель.

— Пригодятся. Вообще, хочу сделать более мощные гранаты, в первую очередь осветительные и дымовые. Надо кстати еще ингредиентов для них прикупить… так что Вейдер, рули в химическую лавку. Но и как просто ружья будем использовать для пробития бронещитков к пулеметам. Попробую еще псевдохимические пули сделать…

— Это как?

— Просверлим пулю, засыплем туда перца или горчицы и запаяем. При пробитии препятствия, пуля деформируется, раскроется и содержимое распылится. Очень эффективно должно быть в помещениях, то бишь дотах, где установлены пулеметы.

— Противогазы будут использовать.

— Будут, — согласился Михаил. — Но потом. А если хоть один раз удачно получится применить уже не зря возились.

— Согласен, вашбродь.

В нескольких мастерских Климов заказал детали к глушителю и нарезал ствол своего «нагана», ни на что другое это оружие все равно по большому счету в его понимании не годилось, а вот для стрельбы в тихом режиме — вполне. Правда надо было еще навеску пороха в патронах уменьшить.

Зачем ему потребовался глушитель? А чтоб было. Понадобится и вот он есть и не надо волосы на заднице рвать из-за отсутствия в нужный момент.

Так же Климов проплатил в газетах несколько статей на тему предстоящего благотворительного вечера. Дескать проживающие в Париже подданные русского императора пожертвовали на нужды Первой особой бригады значительные средства и дал номер своего банковского счета для прочих кто желает так же принять участие в посильной финансовой помощи защитникам столицы республики.

Собственно, на этом все. Даже если приглашенные княгиней Юсуповой окажутся теми еще скрягами, то дело сделано, легализация денег прошла. Теперь любое количество денег можно объяснить именно пожертвованиями неравнодушных людей.

Просто и элегантно.

Сам благотворительный вечер прошел выше всяких похвал. Климов в самом начале провел презентацию доспехов, объяснив, что именно на них пойдут деньги, добавив:

— Так же мы будем признательны если вы пожертвуете книги на русском языке для чтения.

С досугом в бригаде (да и во всей русской императорской армии надо думать) все было плохо и его тоже требовалось организовать. Ибо солдат, предоставленный самому себе вне времени, когда он спит — это фактически мина, которая может сработать в любой момент от неосторожного прикосновения.

Кроме того, пошли жалобы из госпиталя. Не зная языка и не имея возможности ни перед кем высказаться, русские офицеры и солдаты, естественно, не могли пользоваться всей полнотой ухода в том лечебном заведении, в котором они находились и, более чем когда-либо, они чувствовали свое одиночество и отчуждение.

— Так что если у вас господа имеются в услужении люди, знающие французский язык, кои вам не сильно требуются, то было бы хорошо направить их в госпиталя переводчиками.

Пообщался он и со своей знакомой — дочерью посла Изволского. Собственно, она в него сразу вцепилась как клещ, да еще уцепилась за руку, что и не вырвать.

— Добрый вечер Михаил Антонович!

— И вам здравствовать Елена Александровна.

— Это конечно нескромно спрашивать, но я все же спрошу: вы уже приготовили мне подарок?

— Приготовил, будет вам аж девятнадцать песен по количеству исполняющихся вам лет.

— О!

— Жалеете, что не исполнилось пятьдесят? Столько бы песен было…

— Тьфу на вас! Какие ужасные вещи вы говорите! — аж передернуло девушку. — Лучше я вас приглашу на следующий день рождения!

— В расчете на то, что я напишу два вас еще двадцать песен?

— Именно!

— Хм-м… а вас губа не дура! Не уверен, что смогу удовлетворить в этом вопросе ваши запросы.

Михаил и так выжал из себя почти все песни на женский голос.

— А в каком вопросе сможете? — спросила она со слегка вздернутой бровью и плутоватым взглядом.

«Так, я не понял… кто кого троллит?» — призадумался Климов.

— Смотря какие запросы у вас есть…

Девушка, воспользовавшись подвернувшейся возможностью отвлеклась тем самым уйдя от ответа, а потом вернувшись, спросила:

— Какими философскими идеями увлекаетесь, Михаил Антонович?

Климов как-то враз напрягся. Особенно на фоне странных политических взглядах посла, а это значит, что и его дети, в том числе дочь, не могла от него нахвататься всякого разного в этом плане.

— С какой целью интересуетесь?

— Может хочу о вас побольше узнать.

— Опять же, с какой