Курсант с Земли - Сергей Садов

Виктор задумчиво прошелся по комнате.

– Понятно. Но ведь отец Гийома умер, а сам Гийом уже не господин этой деревни.

– Но долг остался, – ответил крестьянин.

Виктор покачала головой. Это было выше его понимания. Впрочем, он тут же кое-что понял, вспомнив, с какой старательностью работали здесь доносчики. Если бы сам крестьянин не сказал новому господину о долге, то за него это сделали бы другие, о чем он великолепно знал. И, насколько Виктор мог понять, вряд ли новый фэтр, кем бы он ни был, отказался бы от денег. В этом случае невыплата долга могла быть гораздо хуже, чем распаханное тайком поле.

– И как же вы проделали все это тайком?

– Просто фэтр. Я часто езжу в лес. Все привыкли к этому. Если бы не лес, то моя семья уже давно умерла бы с голода. А ту поляну я нашел давно, еще когда маленьким был. Когда появился этот долг, я решил рискнуть. Я тайком сделал второй плуг и отвез его туда. После чего отправился в лес на несколько дней. Мои дети работали на законном поле, а я пахал то.

– Ясно. – Виктор сел на скамейку. – Вот что. Сколько у вас детей?

– Семеро, фэтр. – Пять мальчиков и две девочки. Двое уже почти взрослые. Одному семнадцать лет, а девочке восемнадцать.

– Понятно. Значит, сделаем так. Долг я вам прощаю…

– О, фэтр, спасибо вам! – Не успел Виктор опомниться, как крестьянин и его жена снова оказались на коленях. К тому же жена крестьянина заставила опуститься на колени и двоих своих детей, присутствующих здесь.

– Что здесь происходит, отец? – раздался от двери чей-то звонкий голос.

Виктор резко обернулся. Ага, вот и старший сын крестьянина. Высокий юноша в простой одежде. В руках он сжимал топор и его взгляд не предвещал землянину ничего хорошего. Из-за его спины выглядывала девушка. Судя по тому, как они были похожи, эта была его сестра. Теперь понятно, почему отец Гийома хотел взять ее служанкой к себе.

– На колени, Цетор, – прикрикнул крестьянин на сына. – Благодари фэтра. Он великодушно простил нам долг старого господина.

Цетор радости не выказал, хотя лицо его сестры осветилось радостью.

– И что этот великодушный фэтр потребовал взамен? – не очень уважительно спросил он.

– Цетор, – испуганно прикрикнул крестьянин. – Фэтр, не обращайте на дурачка внимания.

– Дурачка? – удивился Виктор, разглядывая Цетора. – Не думаю. Он умнее многих в деревне. И уж совершенно точно храбрее. Цетор, это ведь твое имя? Что ты собрался делать этим топором?

Цетор покосился на топор в своих руках. Крестьянин попытался что-то сказать, но Виктор быстро заставил его замолчать. Тут сестра что-то отчаянно зашептала тому на ухо. Цетор сердито послушал, потом отшвырнул топор в угол. Виктор даже испытал разочарование, но вида старался не показать.

– Ничего, фэтр, – ответил Цетор. – Я собрался поставить его на места.

– Хм, а я думал, что ты собрался употребить его в несколько несвойственном ему деле. Но ладно.

– И все же, что вы хотите взамен своего такого великодушного поступка, фэтр?

– А просто в мою доброту ты поверить не можешь? – поинтересовался землянин.

– Поверить в доброту фэтра?

Крестьянин в ужасе застонал, но на него никто не обратил внимание. А вот два брата Цетора, по-видимому, целиком одобряли поведение своего старшего брата.

– Что ж, можешь не верить. Но у меня есть к тебе предложение. Видишь ли, я, хоть и не заявлял права на эту деревню, но вроде бы как считаюсь ее владельцем. Очень возможно, что в скором времени появится несколько желающих ее отнять. По некоторым причинам мне подобного не хочется. – Цетор криво усмехнулся. Виктор усмешку понял правильно. – Нет, вовсе не по той причине, о которой ты подумал. Я вполне могу прожить и без податей. Можешь поверить, я не пропаду. Но со мной дети, которые к большим переходам не приспособлены. В некотором отношении я в ответе за всех их.

– Фэтр заботится о крестьянах?

Виктор осекся и пристально посмотрел на Цетора.

– А твой отец совершенно прав. Ты чрезвычайно дерзок и невоспитан. Не то, что бы я имел что против дерзости, но вот против воспитанности я никак не возражаю. А элементарная вежливость требовала хотя бы выслушать меня.

Цетор явно подобной отповеди не ожидал и смутился.

– К тому же, я думаю, что уже каждому здесь понятно, они гораздо больше, чем слуги…

– Твои братья? Забавный у тебя папаша, видать был.

Крестьянин ахнул и беззвучно сполз на пол, в ужасе закрыв голову руками. Его жена была уже почти что в обмороке.

– Знаешь, – заговорил Виктор после недолгого молчания. – Дерзость в людях хороша, но только до определенного предела, если они обладают хотя бы элементарной порядочностью. Мне кажется, я ничем не заслужил твоих оскорблений. И, если ты заметил, я даже сейчас продолжаю разговаривать с тобой довольно вежливо. К тому же ты совершенно не знаешь моего отца. Ты можешь не любить фэтров, но это не причина быть невежливым с теми, кто вежлив с тобой. Или ты считаешь это моей слабостью?

– Какая уж тут слабость? – криво улыбнулся Цетор. Кажется, он был откровенно растерян отповедью. Он и сам сообразил, что зашел слишком далеко, но этот фэтр вел себя так не по фэтровски, что он забылся. – У вас же оружие, солдаты. Вы сильны.

– Если ты заметил, то у меня на поясе только нож. Твой топор выглядел куда солидней. А из солдат только Лукор. И уверяю тебя, больше их у меня нет. Однако мне кажется, что тебе все же стоит извиниться.

– А если я откажусь? Что ты сможешь сделать? – Кажется, Цетор решил, что после всего случившегося спасения ему все равно нет, и он решил идти до конца… до любого конца. Сестра снова что-то отчаянно ему зашептала, но на этот раз Цетор недовольно отмахнулся от нее. – Что тогда ты сделаешь?

– Ничего. Я просто закончу свое предложение тебе. Как я уже говорил, я предлагаю тебе записаться ко мне в солдаты. Предлагаю, несмотря ни на что. Зарплату я тебе большую не гарантирую, сам понимаешь, денег здесь взять не откуда. Но я обещаю тебе, что питаться ты будешь хорошо и даже сможешь обеспечивать продуктами свою семью. К тому же, служа мне, ты будешь служить своей деревне, защищая не столько меня, сколько ее.

Цетор несколько мгновений недоверчиво рассматривал землянина.

– Ты предлагаешь мне это несмотря на все случившееся?

– А что случилось? Ты про оскорбление? Если ты решишь поступить ко мне на службу, то я забуду его…

– А если нет? Не простишь и долг не простишь?

– Долг я простил, и о нем разговора нет.

– В таком случае я могу отказаться от этого великодушного предложения?

– Можешь. Жаль. Если передумаешь, то подходи в любое время. Я ведь не шутил, когда говорил, что ты будешь защищать не столько меня, сколько свою деревню. До свидания.