Аргонавты 98-го года. Скиталец - Роберт Сервис

ГЛАВА XII

Меня разбудил Блудный Сын.

— Вставай, — говорил он. — Ты проспал весь циферблат. Мы должны вернуться в город и закрепить этот участок. Джим ушел уже три часа тому назад.

Было уже пять часов прозрачного юконского утра и мир был ясно очерчен и свеж, как на заре творения. Я чувствовал себя разбитым, члены мои затекли. Мучительная боль заставляла меня стонать при каждом движении, и свежий ночной воздух вызывал ревматические колотья. Я посмотрел на веху моего участка, около которого я упал.

— Я не в силах идти, — сказал я, — мои ноги отказываются.

— Ты должен, — настаивал он. — Ну-ка, подтянись, старина. Окуни руки в ручей и сразу почувствуешь себя бодрым, как боевой петух. Мы должны отправиться в город тотчас же. В золотой конторе сидит компания мошенников и мы можем потерять наши заявки, если опоздаем.

— Ты тоже занял участок?

— А как бы ты думал? Я занял номер тринадцать. Торопись. Из города идет огромная толпа.

Я тяжело застонал, но, окунувшись в ручей, почувствовал себя значительно свежее. Каждые несколько минут мы встречали толпы, спешившие из города. Они казались усталыми, изнуренными, но все же поспешно двигались вверх и вниз. Их было, должно быть, несколько сотен и все были охвачены безумным возбуждением тяги.

Мы оставили окольную дорогу, по которой шли накануне, и отправились по тропинке, сокращавшей расстояние миль на десять. Мы пересекли пустынную страну, переправляясь через неведомые ручьи, оказавшиеся впоследствии тоже золотоносными, и вскарабкались снова на высокий гребень водораздела. Затем мы опять спустились вниз, в бассейн Бонанцы, и к наступлению ночи добрались до своей собственной хижины. Там мы прилегли на несколько часов. Мне казалось, что моя усталая голова только что коснулась подушки, как неумолимый Блудный Сын уже разбудил меня.

— Вставай, дружище, мы должны прийти в Даусон к открытию конторы.

Мы опять устремились вдоль Бонанцы. Несмотря на быстроту, с которой мы шли, многие из тех, которые следовали за нами, оказались уже впереди. Север страна скороходов. В этом чистом бодрящем воздухе человек может уйти от самого себя. Каждый из нас считал пустяком конец в пятьдесят миль, а расстояние в восемьдесят едва удостаивалось внимания.

Было около десяти утра, когда мы добрались до Золотой Конторы. Толпа заявщиков уже ждала. Впереди всех я увидел Джима, Блудный Сын имел озабоченный вид.

— Послушай-ка, — сказал он. — Я думаю, что очень приятно впихнуться туда с этой толпой, но есть более гладкий путь для тех, кто стоит «ближе». Конечно, это не совсем чисто. Здесь есть маленькая боковая дверь, пройдя через которую можно очутиться впереди компании. Видишь того молодца, по прозвищу Джим-Десять-Долларов? Так вот, говорят, он может быть нашим благодетелем.

— Нет, — ответил я, — вы можете дать ему взятку, если хотите. Я постараюсь добиться своего в общем порядке.

Блудный Сын ускользнул от меня и вскоре я увидел его у бокового входа. Наверно, подумал я, здесь какое-нибудь недоразумение. Публика не «перенесла» бы такой вещи.

Предо мной было много народа, и я знал, что мне предстоит долгое ожидание. Я никогда не забуду этого. За три дня, за исключением двух коротких промежутков сна я беспрерывно находился в горячечном хаосе возбуждения, и не ел ничего питательного. Стоя в этой враждебной толпе, я шатался от слабости и ноги подгибались подо мной. Невидимые руки гнули меня книзу, забрасывали мне пылью глаза, гипнотизировали меня усыпляющими движениями. Внезапно я шагнул вперед и выпрямился. Впереди толпы я увидел Блудного Сына, искавшего меня. Увидев меня, он замахал бумагой.

— Иди сюда, козел! — крикнул он. — Наберись немного здравого смысла. Я уже закреплен.

Я покачал головой. Остаток порядочности мешал мне. «Я дождусь своей очереди», — сказал я себе. Настал поддень, я увидел, как Джим вышел усталый, но торжествующий.

— Все благополучно! — прокричал он мне. — Я прошел. Теперь пойду отсыпаться всласть.

Как я завидовал ему! Я чувствовал как бы огромную «опухоль» сна, надвигавшуюся на меня. Я медленно подвигался вперед, шаг за шагом протискиваясь ближе к двери. Я видел, как люди один за другим проталкивались через заветный порог. Это все были рудокопы, мускулистые, с обросшими щетиной подбородками, молодцы с суровыми решительными лицами. Я был, наверно, самым молодым здесь.

— Что вам досталось? — спросил плотно сбитый человек справа от меня.

— Восемь, — ответил я. — Нижний участок.

— Вам повезло.

— Что вы хотите за это? — спросил высокий деловитого вида молодец слева от меня.

— Пять тысяч.

— Хотите две?

— Нет.

— Ладно, зайдите повидать меня завтра в «Доминион» и мы потолкуем об этом. Мое имя Гунсон. Принесите ваши бумаги.

— Хорошо.

Я почувствовал что-то вроде головокружения. Пять тысяч! Толпа показалась мне состоящей из ангелов и солнечный свет получил новую ослепительную силу. Пять тысяч! Взять ли? Может быть, участок мой не стоит и цента, но он может стоить и пятьдесят тысяч. Я парил на розовых крыльях оптимизма. Я пировал в мечтах. Мой участок! Мой! Номер восемь — внизу. Другие купаются в богатстве. Почему бы не искупаться и мне?

Я больше не замечал течения времени. Я готов был ждать до Страшного Суда. Новый приток сил оживил меня. Теперь я был близок к окошку. Впереди были только два человека. Клерк закреплял их участки. Один имел тридцать четыре вверху, другой пятьдесят два внизу. Клерк выглядел растерянным, утомленным. Его тусклые глаза опухли от ночных кутежей; мускулы были дряблы. В противоположность чистым крепким рудокопам с ястребиными взорами, он выглядел угреватым и нездоровым.

Сердито он вырвал у двух других их свидетельства рудокопов, сделал записи в своей книге и дал им квитанцию. Теперь была моя очередь. Я порывисто выступил вперед, но остановился, ибо человек с мутными глазами захлопнул окошко перед моим носом.

— Три часа, — прорычал он.

— Не могли бы вы принять мое заявление? — пробормотал я. — Я ждал здесь семь часов.

— Время закрывать, — огрызнулся он еще более ядовито. — Приходите завтра.

В толпе раздался ропот недовольства, и усталые разочарованные золотоискатели разошлись, понурив головы.

Тело и душа во мне жаждали сна. Я ничего не сознавал, кроме подавляющего желания отдыха. Мои веки были налиты свинцом. Я грустно побрел прочь. В гостинице я увидел Блудного Сына.

— Закрепил?

— Нет, было слишком поздно.

— Лучше бы ты воспользовался общей испорченностью и услугами Джима-Десять-Долларов.