Призрак - Сильвия Мерседес

Но он выжил. И этой ночью наступит конец. Всему.

Соран приподнялся на локтях, уперся ладонями и смог сесть на колени. Виверна плясала вокруг него, щебеча, забралась на его колени, на плечо, соскользнула на землю. Соран мрачно посмотрел на маяк. Он казался таким далеким.

Но ему нужно было подняться туда.

Солнце поднималось по утреннему небу, согревая его тело. Он отклонил голову, закрыл глаза и впитывал его лучи. Зная, что неминуемое не оттянуть, он стал подниматься.

Но вопль вырвался из горла, и он рухнул на колени, чуть не упал на лицо. Когда он прижал ладонь к боку, он ощутил плотный комок.

Соран медленно опустил взгляд, сдвинул рубаху и скривился. Комок размером с его кулак торчал ниже его грудной клетки. Он ткнул комок пальцем и охнул от боли.

Что-то двигалось в том комке. Что-то плотно свернулось.

Спутанные лозы с шипами.

Заклинание билаэр сработало. Лучше, чем он ожидал.

Встать на ноги было агонией, но он справился и встал, пошатнувшись, прижав ладонь к боку. Желание оглянуться грызло сердце. Словно он мог послать взгляд сквозь Вуаль в Вимборн. Словно мог заметить бледную худую фигурку, стоящую там в свете утреннего солнца, сверкающего на огненных волосах.

Глупые желания.

Осталось немного. Еще один день. Еще один закат.

Он добрался до скалы с тропой. Виверна вилась вокруг него, порой забегала вперед, порой плелась за ним, но не умолкала. Путь наверх был тяжелее, чем Соран ожидал, и ему пришлось несколько раз останавливаться, чтобы отдышаться. Шипы кололи бок, как мелкие зубы, пытающиеся прогрызть путь.

Он подавил эту мысль и добрался до вершины скалы, шатаясь, дошел до двери маяка. Она открылась от его прикосновения, ответила на его почти бессознательные приказы. Он замер на миг на пороге, смотрел на темную комнату.

Странно… не так давно он отдал бы все, чтобы больше не видеть эту мрачную тесную комнату. Было время, когда она ощущалась как темница, и стены грозили раздавить в нем жизнь и дух.

Теперь он смотрел на комнату и видел ее всюду. Ниллу. Готовящую оладушки на огне. Сидящую за столом с пером в руке, сосредоточенно хмурясь. Лежащую на шкурах в нише, лицо было расслабленным во сне, она тихо посапывала. Стоящую у шкафа, оглядываясь на него, когда он спускался по лестнице.

Он закрыл глаза. И на миг он смог притвориться, что, когда откроет их, она будет стоять там. Подойдет к нему с сияющими глазами и дрожащими губами, сжимая в ладонях свое сердце.

«Я люблю тебя, Соран Сильвери. И всегда буду».

Это тоже была ложь?

Рыча, Соран открыл глаза и прошел в комнату, добрался до шкафа и распахнул дверцы. Там лежала стопка заклинаний виверн, бережно высушенных и свернутых. Он вытащил их и отнес к порогу, где было достаточно света, чтобы прочесть аккуратно записанные слова.

На пороге он открывал каждый пергамент и читал заклинания, возвращая маленьких существ к жизни. Они слетали со страниц, встряхивая крыльями, вскидывали головы и радостно пели. Синяя виверна завопила на земле, бегала кругами, пока ее товарищи взлетали. Несколько спикировали и коснулись носами его носа, а потом взмыли в небо.

Соран смотрел на танец виверн, его сердце пело от вида. Он всегда любил их. По-настоящему, чистой любовью. Этих созданий его разума. Некоторые были красивее других, изящнее, четче. Но он любил их всех одинаково, от самых красивых до самых неуклюжих. Он радовался, когда писал их заклинания, оттачивая свое мастерство.

Взяв одну страницу, он склонил голову и закрыл глаза. А потом резко свистнул. Ярко-желтая виверна взлетела, покружила и спикировала к нему, опустилась на его руку.

— Там много неба, — Соран погладил пальцем горло виверны. Она прикрыла глаза, он ощущал дрожь урчания под чешуей. — Я не могу держать вас тут. После этой ночи вам всем будет тут опасно.

Он поднес заклинание к носу виверны.

Она моргнула, один глаз закрылся на миг раньше другого. Она понюхала пергамент, а потом изящно вытянула язык и забрала листок в рот.

Соран ощутил, как нить магии, привязывающая виверну к создателю, порвалась. Но заклинание не перестало действовать. Магия просто свернулась и устроилась в ядре виверны.

Виверна с радостным воплем расправила крылья и взлетела, ее крылья сверкали на солнце, пока она летела к облакам. Соран смотрел, пока она не пропала, ощущая, как с ней улетел кусочек его сердца.

Но это было правильно. Он должен был отослать как можно больше сердца до этой ночи. Дева Шипов уничтожит все, что останется.

Соран вызывал виверн одну за другой. Он протягивал руку, они садились, неловко хлопая крыльями, чтобы удержать равновесие. Он протягивал заклинания к их носам, и каждая виверна инстинктивно понимала, что нужно было сделать, забирала заклинание в рот и проглатывала, забирая магию себе, забирая право на свое существование.

Они пели радостно, взлетая, собираясь над головой, а потом улетая над волнами, покидая Роузвард навсегда.

Соран остался на скале с синей виверной у его ног. Она сидела тихо, ее мордочка была грустной, пока она смотрела, как ее товарищи улетали. Последний пропал из виду, виверна моргнула, глядя на Сорана, и жалобно заскулила, опустив гребень.

— Знаю, — Соран посмотрел на виверну, хмурясь с сочувствием. — Прости. Я хотел бы, чтобы ты мог полететь с ними.

Кривясь от боли в животе, он опустился на колени, протянул последнюю страницу с заклинанием виверне. Она печально моргнула, приняла подношение. Она проглотила заклинание, встопорщила гребень и сделала отрыжку, язычок показался между зубов. Она опустила гребень, и все тело обмякло. Виверна была свободна, но что толку без крыльев?

Соран поднялся с болью. Он прижал ладонь к боку, словно мог удержать боль. Он снова ощутил, как шипы двигались в комке. Дева Шипов была в ярости. Но пока солнце не село, она ничего не могла сделать.

Виверна сидела на пороге, жалобно смотрела, как Соран закрывал дверь.

— Тебе лучше не идти со мной, — сказал Соран. — Она будет на охоте этой ночью. Она вряд ли заметит тебя, но… лучше спрятаться, на всякий случай, — он слабо улыбнулся и погладил виверну в последний раз. — Но ум никогда не был твоей сильной чертой, да?

Виверна недовольно чирикнула и осталась сидеть на пороге. Соран пошел по тропе. Он не успел повернуть, как виверна тихо и печально запела.

Он не оглянулся. Бедное создание не