Человеческая гавань - Йон Линдквист

Андерс покачал головой. Показывая, что не хочет говорить, он вытащил сигарету и пошел в гостиную.

Что я могу сделать? Чем я могу тут помочь?

Совершенно не обязательно, что с Майей случилось то же самое, что с Хенриком и Бьерном. Может, они… просто уехали. Уехали куда — нибудь и начали новую жизнь, на новом месте.

И вернулись обратно, не став старше?

Из окна гостиной Андерс смотрел на маяк. В его глазах стояли слезы.

Не став старше…

Он видел маленькие ручки Майи, держащие рожок с соком, ее тоненькие пальчики, которыми она перебирала странички книжек про медведя Бамсе. Она обычно листала книжки, когда лежала в кроватке. Шесть лет. Ей было шесть лет.

Андерс смотрел в темноту. Вино ударило ему в голову, и казалось, что на берегу мерцал и двигался огонек. Он видел Майю в ее красной куртке. Она светилась в темноте, она шла по воде. Маленькое тельце, мягкая кожа. Красное пятно, которое расплывалось, когда он пытался приглядеться получше.

Он прошептал в отчаянии:

— Где ты? Где ты, моя маленькая?

Нет ответа. Только море билось о скалы, и маяк, казалось, повторял:

Я тут. Я тут, я тут.

Андерс стоял около окна и всматривался в даль, пока наконец не замерз. Тогда он вернулся обратно на кухню.

Элин лежала головой на столе. Он потряс ее за плечо, и она подняла на него непонимающий взгляд.

— Тебе надо пойти лечь. — Андерс махнул рукой в сторону спальни. — Ложись на большую кровать.

Элин ушла в спальню, а Андерс сидел за кухонным столом, пил вино и курил. Он всматривался в непонятные иероглифы.

Неси меня.

Андерс кивнул, сложил руки, как в молитве, и прошептал:

Я сделаю это. Я сделаю это. Но где ты? Где ты? Где ты?

Примерно через полчаса Элин вышла из спальни, завернувшись в одеяло. Ее пальцы нервно перебирали ткань. Андерс дремал и едва видел ее одним глазом. Она была такой жалкой и несчастной.

— Может, ты тоже пойдешь ляжешь? — спросила она неуверенно. — Я очень боюсь.

Андерс пошел в спальню и лег рядом с ней поверх одеяла. Она рукой нащупала его руку и крепко сжала ее.

Что это значит? Что это значит, черт возьми?

Он схватил ее руку и сжал ее, показывая, что все в порядке. Когда он попытался освободиться от ее железной хватки, она лишь крепче сжала его руку. Андерс лежал и смотрел на потолок. Затем он спросил:

— Зачем ты это делаешь с собой?

— Я должна.

Андерс заморгал и почувствовал, как хочет спать. Он не понял ее и спросил снова:

— Ради чего?

Последовало долгое молчание, и Андерс подумал было, что она вовсе не ответит. Луч маяка несколько раз пересек комнату, когда она наконец сказала:

— Я должна пройти через это.

Затем она отпустила его руку и отвернулась.

Андерс лежал и думал про преступление и наказание, тот баланс, который существует в мире и в человеческих душах. Рядом с ним спала Элин, он слышал ее дыхание. Затем он поднялся, разделся и лег в постель Майи.

Но сон не шел. Андерс попробовал считать обороты луча маяка, дошел до двухсот двадцати, решил зажечь лампу и почитать про Бамсе, когда вдруг увидел, что Элин выбирается из кровати.

Она направлялась в туалет, но в ее движениях было что — то странное. Она прошла мимо его кровати, но его не заметила. Она была в одних трусах, ее тело было бесформенным, и, когда свет озарил ее лицо, Андерс внезапно испугался.

Этот монстр заберет меня.

Но она прошла мимо, не глядя на него, открыла дверь и вышла из комнаты. Андерс поколебался несколько секунд, поднялся, натянул рубашку и пошел следом.

Элин прошла через кухню в холл, но вместо туалета направилась к входной двери. Когда она попыталась открыть дверной замок, Андерс остановил ее.

— Элин, что ты делаешь? — спросил он ее, но не услышал никакого ответа. — Куда ты? Ты не можешь так уйти. Остановись!

Замок открылся, когда она нажала на дверную ручку. Андерс схватил ее за плечо:

— Куда ты?

Она оттолкнула его руку и тихо ответила, не поворачиваясь:

— Домой. Я иду домой. Пусти меня. Мне надо идти.

Когда дверь открылась и холодный воздух подул на его голые ноги, он сильнее схватил ее за плечо и повернул к себе:

— Ты не можешь уйти. У тебя нет дома, тебе некуда пойти.

Андерс схватил ее за другое плечо и потряс. Ее взгляд по — прежнему был отсутствующим. Она была похожа на зомби.

— Послушай! — сказал он. — Тебе же некуда пойти!

Элин смотрела на него пустым взглядом, ее губы вяло шевелились. Затем она медленно покачала головой и повторила:

— Некуда. Мне некуда пойти.

— Некуда.

Он снова ввел ее в холл, закрыл и запер дверь. Она позволила отвести себя обратно в кровать и немедленно заснула. Ключа от спальни у Андерса не было, поэтому он просто подпер стулом дверную ручку и подумал с надеждой, что услышит, если она снова захочет выйти.

Даже если она это сделает, я не несу никакой ответственности.

Он снова забрался в кровать Майи и с удивлением понял, что теперь сможет заснуть. Он хотел спать. Последней его мыслью было:

Как будто у меня в жизни ничего и не было, кроме пустоты.

Только черные полосы и серая пыль остались на земле после того, как пожарные уехали. Сотни кубометров морской воды были закачаны в горящий дом. Опасность, что загорятся соседние дома, миновала.

Многие жители разошлись по своим делам. Симон остался стоять, разглядывая обгоревшие доски и думая о бренности всего сущего.

Здесь дом стоял. Только что стоял. И вот — нет дома.

А всего — то — маленькая спичка или просто искра. Большего и не нужно, чтобы разгорелся пожар.

Как будто ковер выдернули из — под ног.

Да, действительно можно увидеть этот самый ковер, но кто там стоит на самом краю? Черт это или ангел? Или просто старичок в сером костюме, скучный тип, который ждал своего шанса? Во всяком случае, именно он держит конец коврика в своих руках. И он терпеливый, он очень — очень терпеливый. Он вполне может и подождать.

Но в какой — то момент вы потеряете равновесие, вот тогда — то он вас и подловит. Одно движение — и ваши ноги взлетают в воздух, и через самое короткое мгновение вы оказываетесь в горизонтальном положении. Вы ударяетесь носом об землю, а это достаточно больно. Иногда очень, просто непереносимо больно!

Симон сунул руки в карманы и пошел домой. Под ногами хлюпала вода, и запах гари был просто ужасным. Со сгоревшим домом его ничего не связывало. Он даже и внутри — то никогда не был. Но что — то не давало ему покоя.