Кукловод. Князь - Константин Калбанов

– Ну и на кой нам знать, кто там у тебя старший, а кто младший. Мы тут без князей живем, своим укладом.

– Я к тому, Семеныч, что часть дружины со мной уехала, и случись что, оставшиеся помочь не смогут.

– Х-хе. Да мы как-то на твою помощь особо и не надеемся.

– И серебро вам мое не нужно. Я знаю. Конец связи.

Бесполезно. Хоть кол на голове чеши. Но это Семенычу объяснять что-либо бесполезно. А на узле связи обязательно сидит дежурный. Без этого никак. И будь он хоть трижды человеком Семеныча, не удержится, перескажет разговор с Князем. Таким же доверенным. А те взболтнут кому-то менее доверенному. Или же сами окажутся обиженными, что ложка с кашей прошла рядом со ртом, да миновала его. Две сотни рублей – это серьезно. Да хоть пятьдесят. Поди заработай их в селе…

Впрочем, Бекеш ухмыльнулся и тряхнул головой. А ведь, по сути, ему эти села ни сейчас, ни потом и не нужны вовсе. Добрые соседи, это да. Подминать же крестьян под себя – никакой выгоды. Только лишняя головная боль. Им ведь нужно будет и защиту обеспечить, и иные обязательства на свои плечи взваливать. А это сейчас просто лишнее. Продовольствие они и так будут поставлять.

Кстати, обитатели Андреевского хутора сейчас как раз этим и занимаются. Боязно, не без того. Все же покупатели по диким пустошам бродят. Но, с другой стороны, излишки продовольствия в закромах имеются, а Князь дает неплохую цену. Так что нужные для города отношения уже закладываются, и большего пока не нужно. Что будет дальше? Ну это уже дела далекой перспективы, без него разберутся.

До Баксана, как Бекеш и рассчитывал, добежали за пару часов. И что самое приятное, без приключений. Правда, вновь пришлось прибегнуть к предосторожности, чтобы на въезде его никто не опознал. На Южном въезде дежурил старинный знакомец Бекеша, Хаким. Пришлось объезжать город, чтобы въехать в него с севера. В принципе вполне привычная картина. Ну не хочет купец покупать суточный пропуск на езду в городе, а дела у него на другом конце Баксана. Проще объехать и встать на постоялом дворе в северной части города.

Оставив машины и парней на постоялом дворе, Бекеш уже привычно оседлал велосипед и направился к работорговцу. Проезжая мимо кинотеатра, вполне серьезно задумался, а не заночевать ли в Баксане. Уж больно привлекла его внимание афиша картины «Унесенные ветром». Вот уж классика так классика! И откуда только раздобыли? Шейранов точно знал, что впервые картина была показана на экранах советских кинотеатров только в начале девяностых. Он это запомнил, потому что сам ходил на эту картину с супругой, а не запомнить ее в потоке остальных просто невозможно.

Но как бы ни велико было его желание, он решил повременить с билетами. Вот если у него выйдет какая-нибудь загвоздка у работорговца, тогда другое дело. Терять же время только ради собственного удовольствия он не мог. Сначала дело, и только потом развлечения. Уж больно много он себе нарезал всего интересного.

– Здравствуй, Рамазан.

– И тебе привет, Артем, – особо выделив имя Бекеша, поздоровался работорговец.

– Ну как, порадуешь меня?

Подчиняясь приглашающему жесту, Бекеш присел за столиком напротив хозяина. Как видно, тот очень любил свою беседку, поскольку всякий раз, когда встреча происходила в погожий день, Рамазан принимал его именно здесь.

– Еще как порадую! Правда, не знаю, обрадуешься ли ты моему предложению, – перебирая четки, с улыбкой ответил Рамазан.

– Заинтриговал.

– Сначала по диким. Я выполнил твою просьбу. Три десятка собрать не получилось, но двадцать три человека набрал.

– Маловато. Я рассчитывал на три десятка. Ну, может, у других поспрашиваю.

– И зря потеряешь время. Я в прошлый раз обратил внимание, какие мужчины тебе нужны, и поверь, они все здесь, со всех торговых домов.

– Не понял. Ты что же, скупил всех непокорных рабов?

– Только тех, кто подойдет тебе. Ты ведь не сомневаешься в том, что я разбираюсь в людях? Вот и хорошо.

– И зачем это тебе? – недоумевающе произнес Бекеш.

– Странный ты, Артем. Ради выгоды, конечно же. Каждый из пятнадцати диких, что я выкупил, принесет мне по пятьдесят рублей чистой прибыли. Всего семьсот пятьдесят рублей. И при этом все довольны, и соседи, и я, и ты.

– Хм. Логично.

– Когда будешь забирать?

– Ну раз уж так, то прямо сейчас и забираю. Барс, ответь Князю, – он тут же воспользовался носимой радиостанцией.

– Здесь Барс.

– Покупай пропуска и подъезжайте. Адрес знаешь.

– Принял.

– Князь? – с улыбкой вздернув бровь, поинтересовался Рамазан.

– Ну, надо же с чего-то начинать. А ты чего так смотришь?

– Как?

– С хитринкой.

– Да вот, думаю, ты как, захватил с собой двадцать пять тысяч?

– Сколько?

– О, прости, я что-то несу, не подумав. Тридцать одну тысячу девятьсот рублей. Совсем из головы вылетели твои будущие врачи.

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть пять медиков советской школы?

– Ну, насколько товар хорош, решать, конечно же, будешь ты. Мы ведь именно так договаривались. Но, думаю, ты останешься доволен.

Н-да. Вот уж удивил так удивил! Тут народу-то считай и не осталось. С такими глубокими стариками и вовсе прямо беда. А уж с теми, кто имеет соответствующее образование, так и подавно. Но удивил, Рамазан. Сильно удивил.

Признаться, Бекеш направлялся в отдельно стоящий флигель с большой долей сомнений. Он был прямо-таки уверен в том, что сейчас отсеет если не всех, то большинство. И вообще, хорошо если из пятерых соответствовать будет хотя бы один. Но как это ни странно, он оказался не прав.

Он переговорил с тремя дедушками и двумя бабушками с глазу на глаз и пришел к выводу, что они полностью соответствуют заданным им критериям. Правда, среди них не оказалось лиц с учеными степенями. Но зато все они были эдакими крепкими середнячками. По достоинству он мог оценить только одного хирурга. По остальным его выводы, конечно, же не могли быть настолько однозначными. Но они точно, в той или иной мере, владели заявленными специальностями. Среди оставшихся были врач-гинеколог, уролог и два фармацевта.

– Меня зовут Артем, – собрав всех стариков в одной комнате, обратился к ним Бекеш. – Некоторые называют меня Князем. И это не фигура речи. Я намерен создать свое княжество. По сути, даже не княжество, а медицинский университет. Но сегодняшние реалии таковы, что без сильной дружины создать ничего не получится, потому что нужно уметь защищаться.

– И с этой целью, молодой человек, вы организовали наше похищение, – вперив в него злой взгляд, произнесла женщина-фармацевт, судя по всему, кабардинка.

– Я только обозначил Рамазану, в каких людях заинтересован, а уж как действовал он, не знаю. Однако я прекрасно отдаю себе отчет, что хрен редьки не слаще. Невольнику все равно, как он оказался в неволе. Я просто прошу вас выслушать меня максимально спокойно и объективно. Вы носители знаний фактически ушедшего мира. Его уже нет, и люди стремительно теряют прежние знания, от былых достижений не остается и следа. Я неоднократно сталкивался с нынешней медициной, которая из науки превратилась в обычное ремесло, передаваемое от родителей к детям. Каждое последующее поколение знает меньше, чем предыдущее. Потому что знания хранятся в строжайшей тайне. Вы это знаете, поскольку наверняка и сами пошли по тому же пути. Но это путь в никуда. Вот я и поставил перед собой цель – создать самый настоящий медицинский университет и постараться сосредоточить в нем все то, что еще можно спасти. Я могу собрать в одно место все книги и научные работы, до каких дотянусь. Устроить такой архив, где они смогут храниться хоть сотни лет. Но все это будет мертво без людей. Я предлагаю вам организовать университет, набрать студентов и наладить нормальный учебный процесс.

– Ч-черт! Молодой человек, вы забыли надавить на нашу коммунистическую сознательность, – откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки, с явной иронией произнес седовласый старик, с окладистой бородой и всклокоченной шевелюрой, русский, но чем-то похожий на Эйнштейна.

– А по мне, из него оратор так себе, на троечку, – склонив голову, произнес другой русский, но уже с чисто выбритыми щеками.

– Согласна, Павел Аверьянович, – вновь подала голос кабардинка. – Но вместе с тем должна вам заметить, он и сам верит в то, что говорит. Причем искренне верит. Именно это и отличало коммунистов поколения наших родителей.

– Не всех, Мадина Хакимовна, но большинство, – согласился Павел Аверьянович.

– Молодой человек, а позвольте полюбопытствовать, сколько вы намерены заплатить за каждого из нас? Во сколько вы нас оценили? – поинтересовался старик с всклокоченной шевелюрой.

– Ну, оценить знания, которыми вы обладаете, довольно сложно, потому как на сегодняшний день они попросту не имеют цены. И уж вы-то должны понимать, насколько я прав.

– Не юлите, молодой человек, – погрозив пальчиком, потребовала Мадина Хакимовна.