Игры Шпиона - Андрей Закаблуков

— Это ещё почему? — Ринэя с недоумением посмотрела на подругу. — Если так, то каждый может прийти и взять нас на «слабо» только по той причине, что мы, видите ли, участвуем в турнире.

И прежде чем началось активное обсуждение этого заявления, Странник поднял руку, привлекая внимание.

— Позвольте мне пояснить. Звание Защитника Пареенда почётно. Перед ним открываются все двери. Но истинное уважение получит лишь тот герой, кто доказал до получения этого громкого титула, что достоин его. Даже если кто-то из вас победит на арене Пареенда, что вы ответите, когда спросят о ваших реальных заслугах?

— Я понимаю, о чём идёт речь, старичок, — кивнула принцесса. — И вовсе не говорю, что сразу же отказываюсь. И, если хочешь знать, то…

— История с Горон-Кадом интересна, — перебил её Странник. — Но победу над ним приписали архонам света, не вам. О вас знают лишь немногие, а людям свойственно верить в более красивую легенду, чем в правду.

— Вот же коварные светлячки! — Ринэя зло сжала кулаки.

— Вообще-то, они нас спасли, — справедливости ради отметил Нирн.

— Архонам плевать на славу, — добавил Рэнг. — Они просто искусственные существа, созданные богами для определённых целей. Большинство из них даже не имеет полноценного разума.

— И ко всем ты являешься с этим испытанием? — спросил Винченцо.

— Почти. Кроме одного, — бескровные губы искривились в презрительной гримасе. — Он один из двух, забравших реликвию.

— Какую реликвию? — заинтересовалась Ринэя.

— Верховный жрец Пареенда дал каждому из участвующих задание, связанное с одной из волшебных реликвий прошлого, — терпеливо пояснил маг. — Это было не столько задание, сколько испытание… на честность. Каждому предложили прямо или косвенно забрать реликвию или оставить её. Вы все справились с искушением, но было два человека, которые сделали выбор в пользу своей жадности.

— Погоди! — Винченцо выставил руки перед собой. — Мне такого не предлагали!

— Страж, встреченный тобой, мог намекнуть о такой возможности, а ты не понял этого. Не все они говорят прямо, — Странник даже не повернулся в сторону плута, да и зачем, если он всё равно был слеп. — Реликвии были особым образом изменены. Так, чтобы они наказали бесчестных, решивших воспользоваться появившимся преимуществом. Один из двоих был выставлен на посмешище на турнире, а его реликвия вернулась на законное место. Другой же смог заставить артефакт подчиниться своей Воле. Хотя он не раскрыл силу реликвии до конца, но Воля его оказалась слишком сильна для того, чтобы ожидаемый эффект не сработал. Я не предложил ему доказать своё право быть Защитником Пареенда, поскольку он недостоин.

— Ясно, — на лице Малы появилась довольная улыбка. — Своеобразное испытание между этапами турнира от организаторов. И сколько участников уже прошло это испытание?

— Это испытание не от верховного жреца, — маг покачал головой. — Я сам испытываю новых героев. И пока прошли все, кроме троих присутствующих.

— Троих? — Монсэльм тут же принялся считать. — Её высочество и Мала здесь. А кто третий?

— Ах да, чуть не забыл, — Странник повернулся на стуле и немного повысил голос. — Тебя это тоже касается, Степан из Сантского Царства!

Теперь печать недоумения появилась уже на лицах всех присутствующих.

Глава 19. Лесные жители

История сатиров древнее истории человечества. Они относятся к разумным чудовищам. Ореол обитания: территория современного Хорса, южной границы Пареенда и частично востока Эрдонии. Агрессивные и воинственные существа. В глубокой древности люди не раз страдали от соседства с ними в эпоху Серых Войн. Позднее один из светлых богов по имени Мазавайн смог укротить буйный нрав сатиров, сделав частью своей свиты. С одной стороны на их характер повлияло особое вино, созданное Мазавайном, а с другой — озёрные наяды, дочери Мазавайна и Эларии Чандры, которые были сотворены этими богами в качестве разновидности нимф.

Сатиры не признают достижения цивилизации. В основе их поведения лежит минимализм. Они носят только самое необходимое, живут в простых жилищах и вкушают простую пищу. Излишества сатиры позволяют себе только в вине и беспорядочных половых связях. В основном их партнёрами становятся наяды, но иногда находятся любительницы и среди человеческого рода. В весеннее время, всего один месяц в году, сатиры становятся неадекватными и уподобляются диким животным, похотливым и агрессивным. В это время к ним лучше не приближаться. Есть теория, что их буйный нрав в этот период — есть последствия попыток воздействия тёмных на разум этих существ во время старых войн веры.

«Нечеловеческие народы мира Кранго», профессор кафедры магических искусств Академии Крыльев Ольфазор Белый. 499 НВ

По лесу Хорса неторопливо шла большая компания искателей приключений, возглавляемая высокой фигурой древнего старика. Девять человек — весьма солидный отряд, особенно если учитывать тот факт, что они все были достаточно опытными приключенцами.

Ринэя посматривала на молчаливых сантсцев. Степан и Симеон выглядели спокойными, как будто каждый день путешествовали по хорским дебрям. Только здоровяк иногда поглядывал по сторонам сверкающими детским любопытством глазами.

— Долго нам ещё идти? — осведомился Винченцо у бредущего впереди старика.

Сагэмзэ-Милин выдержал небольшую паузу и мудро изрёк:

— Возьми время, что уже прошло. Прибавь то же время, чтобы пройти ещё раз расстояние это, да ещё один раз столько же, сократив вдвое. И получишь ответ на свой вопрос, юноша.

Ринэя, имеющая хорошие математические способности, быстро просчитала и застонала от безысходности. Всего на дорогу вышло порядка трёх часов и двадцати минут.

— Негоже стенать так печально, коли знала, что в путь дальний сбираемся, — Степан укоризненно покачал головой.

— Подожди, сейчас остальные подсчитают, сколько нам осталось, — девушка тяжело вздохнула. В следующую секунду тяжко застонал уже Винченцо.

— Стенаниями делу не поможешь, — заметил Симеон. — Только зря тратите силы.

— Всё хочу спросить, а почему вы, сантсцы, так странно говорите на всеобщем? — спросила принцесса, чтобы не выслушивать поучения.

— О чём ты, дева? — удивился Степан. — Мы испокон веков на родном сантском глаголем.

— Дело в том, что в своё время, когда представители стран Зоны Света выбирали всеобщий язык, они спорили месяца три, но всё же пришли к единому мнению, — поучительно сказал Рэнг. — И выбрали сантский язык, но адаптировали его под каждую отдельную страну, чтобы люди привыкали постепенно. Впоследствии сансткий язык был усвоен, претерпел множество изменений и дошёл до нас в таком виде, какой он есть сейчас. Некоторые архаизмы сохранились только в самом Сантском Царстве, хотя и они уже отходят от них. Всеобщий распространён даже за пределами Зоны Света. На нём говорят в большинстве сумеречных стран. А вот в Зоне Тьмы всё ещё господствуют местные языки.

— Представляю себе,