Вкус власти. - Олег Волков

Но главное даже не это. Кто бы мог подумать, что дикари настолько воинственны. Этот брачный обычай больше всего похож на битву двух армий, а не на банальную драку тёмного быдла. Да, дикари виртуозно разукрасили друг друга, но убитых, или хотя бы серьёзно покалеченных, нет. А если они оденут доспехи, возьмут грубые топоры, да ещё в кучу, плотную, собьются… Тогда какая же сила сможет остановить их?

Витус Саян с треском отодрал руки от деревянных перил.

- Сколько раз подобное видел, а заводит так, будто сам невесту умыкнул, - признался витус Саян. – Ну да ладно.

- Скажите, витус, - Типат набрался смелости. - Неужели родственники невест и в самом деле пытались их отбить?

Не смотря на буйство, задор и кровь увиденного, всё равно осталось ощущение мастерски разыгранного спектакля.

- Ну, конечно, не совсем на самом деле, - витус Саян потёр затёкшие ладони. – Неужели вы и в самом деле думаете, будто двадцать молодых парней смогут выстоять в настоящей драке против двадцати зрелых мужей?

Типат благоразумно промолчал.

- Нет, конечно же, – продолжил витус Саян. – Родственники невест могли бы простроиться клином и с ходу проломить строй друзей жениха. Но они этого не сделали. Если честно, то да, действительно, мы посмотрели отличное представление. Только, поймите правильно: у простых людей с развлечениями негусто. А тут такой отличный повод повеселиться.

О том, что случится сегодня днём возле капища, знала вся Тивница. Итина, моя старшая жена, ещё вчера утром рассказала мне, но я, если честно, забыл. Тем более о предстоящем похищении знали и девушки и все их родственники. С чего это невесты так праздно вырядились, а их родственники на удивление быстро собрались? Минуты не прошло. Наверняка по близости ошивались, но жениху и его друзьям мешать не стали.

Но у обычая есть и прагматичная сторона. У родственников был реальный шанс отбить девушек и тем самым сорвать свадьбу. Но они этого не сделали. Зря, что ли, двоюродный брат невест, не помню как его зовут, растянулся на ровном месте и позволил Рапсу, жениху то есть, выкинуть себя вон.

Таким образом, отец девушек официально дал согласие на брак. До свадьбы дочери по-прежнему будут жить в его доме, но теперь отказать Рапсу или выдать их за другого он не имеет права. А заодно вся Тивница от души повеселилась. Разговоров на месяц, не меньше. Куда, по-вашему, они все направились?

- Не могу знать, - ответил Типат.

- В дом жениха, помолвку обмывать. Угощение ещё с утра приготовили. А сама свадьба будет недели через две. Как и полагается священному таинству, торжественно и чинно, а, главное, без суеты и драки, - объяснил витус Саян.

Площадь перед капищем опустела. Зрители шумными ручейками растеклись в разные стороны. Ушёл доедать обед и служитель в чёрном.

- Ну, мы немного отвлеклись, – спохватился витус Саян. – Прошу вас следовать за мной.

В том же порядке маленькая процессия двинулась через площадь в направлении той же улицы, куда ушли раздетые по пояс дикари. Слева от громады Великого Столба, над рядами деревянных изб возвышается ещё одна кирпичная башня.

Глава 28. Последний шанс.

В тюремной камере царит полумрак. Столб тусклого света проваливается сквозь квадратный люк в потолке. Вот это настоящий каменный мешок: ни окон, ни дверей. Единственный путь наружу – люк в потолке, но и тот прикрыт толстой деревянной решёткой. Если бы не факел, воткнутый возле люка, совсем было бы темно.

Тень от квадратной преграды танцует на грязном полу. Ковка, валяясь на куче слежавшейся соломы, тупо пялится на бесконечных танец теней. Других развлечений в каменном мешке нет. На исходе четвёртый месяц как он, вольный охотник племени Серого Волка и ещё одиннадцать товарищей по несчастью, в прямом смысле тухнет в застенках Тивницы.

От давно немытых тел, от грязной соломы и от ведра с нечистотами ядовитыми испарениями исходит омерзительный запах. Даже умельцы, заглядывая в камеру сквозь решётку, морщат носы. Но Ковка настолько принюхался, что совершенно не замечает зловония. И слава богу. Тревог и неопределённости за собственную судьбу и так хватает.

На единственном допросе изверги Плотный и Нервный исхлестали его вдоль и поперёк. Буквально с головы до пят. Несколько суток Ковка провёл в бреду. Раскалённое тело крутило и ломало. Ладони и ступни налились кровью и, казалось, вот-вот взорвутся от тысяч раскалённых игл. Исхлёстанная кожа огрызалась острой болью при малейшей попытке пошевелиться.

Но больше, чем физическая боль, жёг стыд. Чувствовать себя подлецом, негодяем и слабодушным предателем невыносимо. Так хотелось умереть прямо здесь, в этом тухлом каменном мешке, чтобы крысы и мухи без следа сожрали слабое тело. Чтобы бы там не говорили соседи по камере, но невозможно простить самого себя за проявленную слабость. Невозможно.

Умереть от ран было бы здорово. Но! Молодой цветущий организм победил. Мучители поиздевались на славу, унизили и растоптали человеческое достоинство, однако не сломали даже мизинца на левой ноге. Уши, ноздри и глаза остались на месте, чего нельзя сказать о некоторых узниках каменного мешка. Многочисленные порезы и подтёки сначала покрылись чёрными коростами, а потом сошли. Синяки рассосались, а разбитый пах перестал мучить приступами боли. Не прошло и двух недель, как Ковка полностью выздоровел.

Со временем затянулись и душевные раны. Умельцы действительно умеют развязывать языки. Кто раньше, кто позже, но сломались все попавшие в плен охотники. Даже утус Ленус, здоровенный, словно бык, выносливый, словно волк, физически сильный охотники из племени Звёздной Рыбы продержался на допросе дольше всех, но и его сломали. Утуса спустили в мешок с разорванными ушами и ноздрями, с выбитыми зубами и содранными ногтями, с переломанными пальцами и отбитыми почками. Утус Ленус пролежал в горячке шесть дней и ушёл к Создателю. Но это были ужасные шесть дней, полные страдания, слёз и гноя.

Но… Больше физической и душевной боли, больше скверной кормёжки и вонючей соломы, удивляет другое. Если верить товарищам по несчастью, то умельцы соорудили этот каменный мешок специально для пленников. Не для хранения воды, мяса, шкур или хотя бы дров. Переделанная под тюрьму кладовка была бы понятно сразу. Так нет же: столь великолепная, тёмная и неприступная комната сделана специально для того, чтобы держать и мучить в неволе живых людей.

Убийственной новостью стала весть об окончании войны. Один из умельцев ради такого случая открыл решётку и целый час заливался поганым соловьём. Не стесняясь в выражениях, тюремщик в самых жутких красках расписал последнюю попытку соплеменников взять ненавистную Тивницу штурмом. А от подробностей заключённого мира Ковка с товарищами по несчастью в прямом смысле взвыли от горя и отчаянья. Особенно говорливая гадина подчеркнул тот факт, что обмена пленными не будет. Их, узников каменного мешка, просто не на кого менять.

Ужасное известие ввергло узников в горькое уныние. В ту же ночь скончались двое охотников. На несколько дней в камере воцарилась гробовая тишина. Вчерашние вольные охотники неподвижными трупами валялись на соломе, боясь лишний раз взглянуть на соседа. Каким бы тяжким не было бы заключение, как бы не жёг стыд перенесённого позора, но каждый наделся, очень надеялся, на соплеменников по ту сторону крепостной стены. А тут…

В неписаных правилах войн между племенами нет пункта держать военнопленных. После заключения мира пленных либо отпускали, либо убивали. Была надежда, что их постигнет та же судьба. Но нет. Дни проходили за днями, а пленников и не убивали и не отпускали на свободу.

Зачем они понадобились Умельцу? С какой целью? Ковка ломал, ломал голову, но так и не нашёл ответа. Не помогли и более старшие товарищи по заключению. Они так же ломали головы и так же не могли понять зачем?

Время остановилось. Всё так же монотонно и противно каждый опускалось ведро с водой и едой, всё так же монотонно каждый день улетало наверх другое ведро с вонючими нечистотами. И всё.

Недель через пять стало казаться, будто и не было другой жизни, там, на воле. Будто никогда он не бегал маленьким мальчиком по стойбищу босиком и родной отец никогда не учил его охотиться на зайцев и уток. Прежняя жизнь стала казаться сладким сном, наваждением, дурманом. Зато нынешняя потеряла начало и не имеет конца. Одно сплошное серое существование в замкнутом пространстве, бесконечный танец теней на вонючем полу и серый полумрак вместо яркого дня и тёмной ночи.

Кормили так себе, ни хорошо, ни плохо. Голод ни разу не брал за горло, но кожа на талии заметно натянулась, а на боках проступили рёбра. Если бы не приходилось валяться на гнилой соломе сутками напролёт, то еды было бы мало. А так…

Но подлый Умелец не забыл о пленниках каменного мешка. Месяца через полтора после окончания войны скрипучая решётка в очередной раз отошла в сторону. Но вместо ведра с опостылевшей баландой вниз спустилась узкая деревянная лестница. Незнакомый умелец пролаял приказ подниматься на верх по одному охотникам племени Звёздной Рыбы.