Безрассудство - Джейн Кренц

Габриэль вскочил на ноги и с размаху ударил ладонью по каминной доске.

— Черт, женушка, хватит делать из меня рыцаря с самыми благородными намерениями! — Глаза его вспыхнули, когда он обернулся к ней. — Я сказал, что хотел тебя. Но и не думал жениться, тем более в самом начале. Я желал заполучить тебя в свою постель, и это главное.

— О! — Она не знала, что ответить на это. Хорошо хоть, что он с самого начала ее хотел. — Значит, ты согласился помочь мне в расследовании, чтобы получше узнать меня?

— Чтобы затащить тебя в постель, черт бы всех побрал!

Она ободряюще улыбнулась ему.

— Что ж, признаться, твои первоначальные намерения нельзя назвать честными.

— Ни в малейшей степени!

— Но ты отказался от них, вот что важно. Когда ты узнал меня поближе, бесчестные намерения сменились честными!

— Проклятие! Ты ничего не понимаешь, как я ни пытаюсь раскрыть тебе глаза! — Габриэль схватил свои бриджи и натягивал их быстрыми, яростными движениями. — Когда я узнал, что ты дочь Кларингтона, мои намерения вовсе не стали лучше. Они стали хуже, если это вообще возможно.

— Как — хуже?

Он с отвращением махнул рукой.

— Феба, когда я узнал твое имя, то отыскал тебя только ради того, чтобы с твоей помощью отомстить всему вашему семейству. Я хотел соблазнить тебя и таким образом сквитаться с твоим отцом. Вот так. Теперь ты все поняла?

Она часто заморгала, удерживая слезы, но по-прежнему храбро улыбаясь ему.

— Возможно, месть и была вначале целью, но ведь ты не осуществил этот план, верно? Вместо этого ты взял и женился на мне.

Он резко развернулся к ней, уперев руки в бедра.

— Вот именно.

— И это значит только то, что твоя благородная натура взяла верх, — заключила Феба.

— Ад и все дьяволы! Считай так, если хочешь, я возражать не стану.

— Ты женился на мне из-за своего врожденного рыцарства. — Феба прикусила дрожащую нижнюю губу. — Но ты ведь совсем не любишь меня?

Глаза его засверкали.

— Ты не можешь обвинить меня, будто я ввел тебя в заблуждение на этот счет. В чем, в чем, а в этом я не повинен и никогда не заявлял, что люблю. Я говорил, что хочу тебя, и это правда. Вся правда.

— Ты женился на мне, чтобы спасти от неизбежного скандала.

— Избавь меня от благородных побуждений! — прорычал он. — Все рыцарские порывы улетучились восемь лет назад, и поверь, жизнь в Южных морях вовсе не способствует романтизму. Я отнюдь не страстный рыцарь — защитник добра, любви и справедливости.

— Так зачем же ты женился на мне?! — вскрикнула она.

— Я женился, потому что мне нужна хорошая графиня! — рявкнул он. — У тебя безупречная родословная, и — что гораздо важнее — в твоем безрассудстве, как я ни устал от него, есть дерзость и бесстрашие. Эти качества ты передашь моим сыновьям. Наконец, ты занимаешь меня гораздо больше, чем все дамы, которых мне довелось видеть за последнее время. И… и… я тебя хочу.

— Но ты меня не любишь.

— Я и не говорил, что люблю.

— Не говорил, но я надеялась, что когда-нибудь ты научишься говорить об этом, — попыталась объяснить ему Феба. — Только поэтому я и решилась на величайший риск, на какой когда-либо отваживалась, при всем моем безрассудстве.

— Ты называешь величайшим риском свое замужество? — Казалось, он не верил своим ушам.

— Да.

— Ты оскорбляешь меня, — произнес Габриэль, — я собираюсь быть тебе хорошим мужем.

— Вот как?

Он шагнул вперед, угрожающе нависая над ней.

— Да. И в конце концов тебе придется стать достойной женой. Богом клянусь.

Феба склонила голову набок, пристально вглядываясь в него.

— А что же такое, по-вашему, достойная жена?

Он ухватил ее за подбородок. Глаза его сверкали яростью.

— Вы намеренно провоцируете меня, мадам. Тем не менее я сейчас же объясню вам, что от вас требуется. Я жду послушания и уважения, которое достойная жена обязана оказывать своему супругу.

— Я уважаю вас, Габриэль. Но послушание никогда не было в числе моих достоинств.

— Тебе придется ему научиться, черт меня побери!

— Бога ради, Габриэль, не напускайте на себя угрожающий вид. Мы оба прекрасно знаем, что вы не собираетесь добиваться моего послушания силой.

— Вы уверены?

Она насмешливо улыбнулась и отступила назад, уворачиваясь от его рук.

— Врожденное рыцарство не позволит вам прибегать к силе в обращении с женушкой.

— Ради вашего же блага я советую вам как можно скорее отказаться от иллюзий на сей счет! — прорычал он. — Нет у меня никакого врожденного рыцарства.

— Не надо лишать меня последних иллюзий. — Феба направилась к шкафу и приоткрыла стеклянную дверцу.

— О чем это вы? — резко спросил Габриэль.

— Сначала вы сказали мне, что Нил Бакстер — единственный человек, обещавший любить меня всем своим благородным и чистым сердцем, — солгал мне. — Феба сняла с полки рукопись «Дамы на башне». — Потом обнаруживается, что я вышла замуж за человека, который утверждает, что вовсе меня не любит, а ведь именно этой участи я всю жизнь старалась избежать. Учитывая все это, милорд, следует признать, что первая брачная ночь не слишком-то удалась.

— Феба!

— Доброй ночи, милорд! — Прижав тяжелый том к груди, Феба решительно направилась к дверям.

— Проклятие, Феба, я хочу поговорить с тобой!

— Интересно о чем? О врожденном рыцарстве? Уверяю вас, на этот счет вы достаточно меня просветили, больше уроков не требуется.

Она отперла дверь и начала спускаться по винтовой лестнице. Как же холодно было ступать босыми ногами по каменным ступеням!

Глава 13

Какого черта он не промолчал? Габриэль бросил перо, отказываясь от тщетных попыток хоть что-нибудь сегодня написать. Он встал из-за стола и подошел к окну. Шел бесконечный дождь. Веревка, по которой он вчера спустился с крыши, все еще раскачивалась за окном.

Конечно же, нужно было промолчать, когда он проснулся и увидел, что Феба смотрит на свою «Даму на башне», оказавшуюся в его книжном шкафу.

Он мог рассказать ей правду о Ниле Бакстере и о том, как эта книга попала к нему, но обо всем остальном лучше было молчать.

Габриэль содрогнулся, вспоминая свою проповедь послушания и уважения. Напоминать о таких вещах новобрачной все равно что с самого начала постараться убедить ее, что ей вряд ли предстоит счастливое замужество. Фебе так хотелось верить, что он с первого взгляда полюбил ее и сразу же захотел жениться на ней! Зачем ему понадобилось огорчать ее? Зачем было разрушать ее иллюзии?

Габриэль и сам не мог объяснить себе своего поведения. Он весь день ломал голову над этой загадкой, но по-прежнему не находил ответа.