Русская фантастика 2008 - Юрий Нестеренко

— Три кубика внутривенно обоим, и повязки поменяй…

— …И вот однажды накормил я свою эскадрилью, — возвращался голос Мустафы, — почистил, выгнал на поле. Огляделся по сторонам — никого. Ну, думаю, сейчас или никогда…

— Опять жар, — тревожный голос Кати. — Еще укол?

— Не нужно, пульс нормальный.

— …Don’t worry, мистер Косенков. Оружие я вернул на станцию, как только вступил в должность. Бедные муравьи нисколько этому не сопротивлялись! Похоже, они лучше людей поняли, чем грозит пребывание оружия на планете… К сожалению, их это не спасло.

— …Отличный аппарат, кстати, — стрекоза! Взлет вертикальный, набор высоты — мгновенный, аж глаза на лоб лезут. Маневренность — куда там «Черной акуле»!

— Да… неприютная была планетка, а все жалко. И людей жалко, и божьих тварей…

— Гляжу — в хвост еще пара пристраивается. Думал, погоня, оказалось, нет — жены моего истребителя! Так звеном и пошли… И ведь что удивительно — вышли прямо на паровоз! Я чуть со своего стрекозла не свалился. Гляжу — ходит вокруг паровоза девочка в белом платьице, грибы собирает. Дюймовочка этакая…

— Четыре кубика…

— Пульс падает…

— Кислород…

Егор открыл глаза, удивляясь непривычной тишине. Голова казалась ясной, жаркий кровавый туман, так долго мучавший его, рассеялся, но приборные панели на потолке не исчезли, каким-то чудом выбравшись из бессвязного нескончаемого сна.

— Очухался? — спросил Яшка.

Егор повернул голову. Косенков, одетый в сиреневое термобелье с трехцветным флагом на груди, сидел на соседней кушетке, неторопливо выскребая деревянной ложкой остатки каши из миски.

— Где мы? — слабым голосом спросил Егор.

— Почитай что дома, — невесело усмехнулся Яшка. — До Красного Гиганта рукой подать.

Егор сел на кушетке, с удивлением обвел взглядом тесное помещение, показавшееся ему смутно знакомым.

— Это что, станция? А где Катя?

— Здесь твоя Катя, — Косенков облизнул ложку, подумал и спрятал ее под подушку. — Мустафа с американцем тоже здесь… И даже груз целехонек, до последнего ящика… — Яшка вздохнул.

— А Шабалин?

Косенков неопределенно повертел в руках пустую миску.

— Сгорел прапорщик. И Прокопенко не спасся…

— Как — сгорел?! Когда?

— А ты не помнишь? — Яшка поднялся, подошел к иллюминатору. — Горяча оказалась муравьиная земля… — голос его звучал глухо, будто увязая во тьме за стеклом. — От стрельбы да от гранат торф занялся, а он у них злее пороху. Ноздреват, как буханка хлеба, тяга шибче печной. Ну и полыхнуло… — он повернулся к Егору. — Только нас с тобой и вытащили…

Егор почувствовал, как по его телу снова пробежала обжигающая волна. Он вспомнил пляшущие в иллюминаторе отсветы и дымные факелы муравейников на багрово мерцающей равнине. Значит, это был не сон…

Тонкая рука легла на его плечо.

— Егор! Ты зачем поднялся? Катя стояла рядом.

— Тебе нужно лежать, — строго сказала она, но глаза под старательно нахмуренными бровями сияли радостью.

— Катя, ты… — подступивший к горлу комок не дал ему договорить, и он молча потерся щекой о ее ладонь.

— Познакомься, — Катя отступила в сторону, и Егор увидел могучую фигуру в камуфляжном комбинезоне, с трудом протискивающуюся сквозь узкий проем люка. Поднявшись седой головой под самый потолок, гигант шагнул к Егору.

— Ну, здравствуй, космический турист!

Егор некоторое время внимательно разглядывал бронзовое лицо в обрамлении отливающей серебром бороды.

— Здравствуйте, доктор Горошин.

На экране паровоза, буксирующего станцию, разгоралась крупная рубиновая звезда. Из-за жирных протуберанцев, вырывающихся далеко за пределы короны, она казалась пятиконечной. Яшка подолгу стоял за спиной склонившегося над пультом Мустафы, вглядываясь в едва заметные искорки планет, рассыпанные по орбитам вокруг огромного светила.

— Которая наша-то?

— Если верить доктору, то вон та, самая блеклая.

— Блеклая… Много твой доктор понимает! Планета имени товарища Бебеля — это тебе не замызганный грош! Она должна сиять, как…

— Как начищенный пятак! — улыбался Мустафа.

Яшка отворачивался, сердито ворча, но из рубки не уходил.

Наконец Красный Гигант заполнил собой весь экран, а планета имени товарища Бебеля превратилась в отчетливо видимый серп цвета расплавленного металла. До выхода на орбиту оставалось меньше часа, и весь экипаж станции собрался в тесной рубке паровоза, наблюдая за тем, как проступают на освещенной части планеты подернутые облачной дымкой очертания большого материка.

Последним в рубку вошел доктор Горошин.

— Ну, вот вам, гражданин Косенков, и дивный новый мир, — сказал он, мельком взглянув на экран. — Надеюсь, наша договоренность остается в силе?

— Я слов на ветер не бросаю, — буркнул Яшка. — Разгрузим станцию, и валите на все четыре стороны.

— Ну-ну, — Горошин демонстративно поправил ремень висящего на плече автомата. — Хочется верить, что на сей раз обойдется без сюрпризов.

— Разгрузить — не проблема, — Мустафа на секунду оторвался от пульта. — Да кому сдавать? Твоего товарища Кирпотина, поди, уж из учебников вычеркнули и из мавзолея вынесли.

— Не кажи «гоп», — сварливо огрызнулся Яшка. — Доктор-то вон жив…

— Со мной — другое дело, — усмехнулся Горошин. — Я следовал за вами, как на привязи, до Земли и обратно, а здесь прошло добрых полтора столетия.

— Боюсь, теперь ваше оружие, — заметил Джеймс Купер, — имеет исключительно антикварную ценность. Кстати, одно время я не без некоторых успехов торговал антиквариат! Если мы найдем новых заказчиков…

— Ты уж однажды нашел! — оборвал его Косенков.

— Не понимаю, зачем вообще оружие, если здесь все изменилось! — Катя тревожно переводила взгляд с одного члена экипажа на другого. — Разве не так? Егор, ты чего молчишь?

— Смотрю, — взгляд Егора не отрывался от экрана. На лице его играли багровые отсветы Красного Гиганта. — Вам не кажется, что эта планета чем-то очень похожа на муравьиную?

Яшка свирепо просверлил его глазами, но тут же сник и отвернулся.

— М-да… — неопределенно протянул Мустафа. — Мрачноватая картинка… — и, заметив сигнальную вспышку на пульте, добавил: — Переходим на орбитальную траекторию.

— Вот и замечательно, — доктор Горошин с искусственным оживлением потер большие ладони. — Скоро все решится само собой.

— Что решится, папа?! — досадливо поморщилась Катя. — Неужели ты не понимаешь, какую глупость мы все совершаем?!

— Нас это не касается, — отрезал доктор. — Тут распоряжается товарищ Косенков. Ему и карты в руки.

Яшка зло посмотрел на Горошина, но ничего не сказал.

— Ну, что же вы? — настаивал доктор. — Командуйте, Яков Филимонович!

— А ты меня не подгоняй! — окрысился Косенков. — Я, может, еще ничего не решил! Прикажу вот Мустафе оглобли заворачивать…

— И поручение партии останется невыполненным.

— Перед партией буду отвечать я — не ты! — Яшка треснул кулаком о пульт. — Не было мне такого поручения — планету за планетой губить! — он тронул Мустафу за плечо. — Вот что, товарищ майор, давай-ка держи обратно на Землю!

— Ну, это вряд ли, — в голосе Горошина появились неприятные нотки. — В крайнем случае, комиссар, можно ведь обойтись и без тебя.

Яшка вдруг увидел, что ствол автомата нацелен ему прямо в живот.

— Отойди от пульта, — продолжал великан, — и подними руки повыше. А не то наглотаешься пилюль — не переваришь…

— Ты кому грозить вздумал, сволочь?! — Косенков вдруг яростно бросился на доктора, но, сбитый молниеносным движением приклада, перелетел через пульт и рухнул в углу.

Горошин передернул затвор и предостерегающе посмотрел на Джеймса и Мустафу.

— Без глупостей, господа. Оружие должно быть доставлено на планету.

— Папа! — испуганно вскрикнула Катя. Горошин, не оборачиваясь, махнул рукой.

— Не волнуйся, девочка, все в порядке.

— Я так не думаю, — сдавленно произнес Егор.

Горошин живо обернулся и замер, увидев прижатый к виску дочери ствол нагана. Обхватив Катю за шею, Егор медленно отступал к стене.

— Бросьте оружие, доктор, — сказал он. — Или как вас там? Вы ведь на самом деле никакой не доктор, правда?

— С чего ты взял?

— Вам нужно тщательнее следить за речью, — именной, подаренный Яшкой наган мелко дрожал в руке Егора. — Слишком много киношных фразочек, которых в двадцатом году еще не было. Проговариваетесь.

— Ты с ума сошел! — хрипела Катя, пытаясь вырваться. — Пусти сейчас же!

— Не трепыхайся, — посоветовал Егор. — Я ведь могу и выстрелить. С тобой тоже далеко не все ясно. Мустафа, возьми-ка у Максима Андреевича ствол…