Русская фантастика 2008 - Юрий Нестеренко

— Поосторожнее! — Егор сердито обернулся.

— Извините, — по-русски сказала тоненькая загорелая девушка в белом сарафанчике. Она отступила в сторону и снова поднесла к глазам видеокамеру.

«Катя!» — чуть было не вскрикнул Егор, но вовремя удержался. Почему именно Катя? Может быть, Юля или Наташа? Где я мог ее видеть? Точно не на пляже и не в отеле. А вдруг еще в Москве? В школе? Или на тусовке в «Би-2»? Ни черта не помню! Но лицо определенно знакомое…

Возможно, где-то в другой жизни или в альтернативной реальности, по привычке расфантазировался Егор, они были знакомы, дружили, а может, даже испытывали вместе невероятные приключения. Но кто-то повернул в прошлом большой черный переключатель — и все пошло иначе. Как не было полета на станцию «Мир», так не было и встречи с этой девушкой в белом сарафанчике. Историю, брат, не перепишешь… Хотя это мы еще посмотрим!

Словно почувствовав его пристальный взгляд, девушка опустила камеру и улыбнулась.

— Ну вот и все.

— Как все?! — Егор живо вскинул голову, но успел разглядеть лишь тающие белые полоски над самым горизонтом.

Толпа зашевелилась, медленно разбредаясь и разноязыко делясь впечатлениями. Кто-то хвастался, что успел снять момент отделения «Прогресса». Ему возражали, что «Прогресс» был отстыкован от станции еще на орбите. Кто-то жаловался, что за такие деньги зрелище могло быть и покруче. Долговязый Джеймс Купер, вручив гостиничному бою всю свою аппаратуру, разделся и полез купаться, как видно, в надежде отыскать плавающие в океане обломки станции. Отца не было видно: наверное, вернулся на корт.

Егор шел в двух шагах позади девушки, не решаясь заговорить. Их обогнала компания спортивных, подтянутых ребят в одинаковых футболках.

— Все-таки жалко, — сказал один из них. — Так и не довелось на «Мире» поработать. А ведь это как-никак эпоха…

Девушка вдруг обернулась к Егору.

— Видел? — шепотом спросила она. — Космонавт!

— Ага, — Егор авторитетно кивнул. — Карим Мустафаров.

— Мустафа Каримов, — в изумрудных глазах девушки запрыгали смешинки.

Егор хлопнул себя ладонью по лбу.

— Точно! Это я на солнышке перегрелся. Скоро собственное имя забуду, — он протянул руку. — Кажется, Егор…

Она засмеялась, тряхнув пшеничными волосами, рассыпавшимися по плечам, и коснулась его ладони тонкими прохладными пальцами.

— Катя…

Антон Орлов

ПОСЛЕДНИЙ ПОРТАЛ

Трое молодых людей: юноша и две девушки, зарабатывающие на жизнь участием в пиар-акциях, отправились в туристическую поездку в параллельный мир. Вся туристическая группа была возмущена их наглым поведением. В глубине души все мечтали, чтобы эта троица как-нибудь «случайно» отстала от группы и затерялась в сумасшедших джунглях. И вскоре их нарочно «забыли» в деревенской гостинице…

— Подъем!.. Подъем!..

Шевеление на потолке.

За последние несколько дней и эти выкрики, и утренняя активность потолков, смахивающая на продолжение сновидений, стали для участников Магаранского вояжа, организованного турагентством «Реджинальд-Путешественник», обычным делом.

Они самым отчаянным образом опаздывали.

Два портала, Арешанский и Валайский, закрылись преждевременно, чего никто не ожидал. Третий, Равдийский, пока еще функционировал, но находился на отшибе, на южной окраине Магаранского архипелага — глухие, малонаселенные места. Его держали про запас, и теперь все, кто не успел вернуться, устремились на Равду. Если верить прогнозам, он тоже протянет недолго.

Издержки экскурсий в параллельное измерение.

На высоком беленом потолке вяло шевелились потревоженные людским переполохом перекидники, похожие на распластанные листки бумаги одного цвета с грязноватой штукатуркой. Если присмотреться, можно увидеть тонкие клейкие нити, свисающие из середины некоторых «листков» — это те, кому за ночь не повезло, продолжают с флегматичным упорством подстерегать добычу, хотя ночная мошкара уже попряталась до следующих сумерек.

Визг и всплеск суеты: один из перекидников шлепнулся сверху кому-то на голову. Его тут же сбросили на пол, попытались растоптать, но верткая тварь спаслась, забившись под койку.

— Господа не отвлекайтесь, чтобы нам не пропустить очередь и вернуться на Землю! — крикнула женщина в форменном жакете с эмблемой турагентства.

С тех пор как началась катавасия с порталами, ее хорошо поставленный голос сорвался до хрипловато-визгливого, как у лоточницы, торгующей на морозе. Миловидное лицо осунулось и поблекло. Остальные три десятка туристов тоже выглядели не лучше. Общее для всех выражение лихорадочной, как болезнь, спешки и боязни не успеть.

Вояж предполагался всего-то четырехдневный: посещение Дубавы — столицы Магарана, фольклорный праздник, ознакомительная вылазка на опушку Леса, катание на зверопоезде, закупка сувениров, и домой. Тут-то Валайский портал и схлопнулся, буквально перед носом. Была связка между двумя мирами — и нет ее.

— Занимаем места! Завтракаем в автобусе! — надрывая истерзанный голос, командовала сотрудница турагентства.

Как обычно, кто-то замешкался, кто-то задержался в туалете, остальные нервничали.

— Неорганизованный электорат, — заметил с кривой улыбочкой темноволосый парень, обращаясь к своей спутнице, некрасивой, но бойкой блондинке. — Его только пинками…

Та презрительно усмехнулась:

— Электорат, чего ты хочешь!

Словцо прозвучало, как ругательное. Да оно в их устах и было ругательным.

Наконец все устроились, и автобус покатил сначала по городской улице, потом по грунтовой дороге мимо тучных полей, пастбищ, огородов и виноградников, купающихся в солнечной зыби. Золотое царство изобилия, как пишут в рекламных проспектах. Впрочем, изобилие здесь царит в течение того долгого полугодия, которое приходится на конец весны, лето и начало осени. Другая половина долгого года мало напоминает идиллию.

Не стоит путать год и долгий год. В здешнем летоисчислении сам черт ногу сломит. Один долгий год равняется тридцати двум земным, или стандартным, и каждый сезон на Долгой Земле длится восемь лет. Порталы, соединяющие два измерения, открываются в начале лета, в конце закрываются, и потом почти четверть века никакой связи. Отсюда следует, что первые колонисты, перебравшиеся на жительство в новый мир, были рисковыми людьми. Или же им до того опротивела земная политика со всеми ее сопутствующими эффектами, что разнообразные страсти-мордасти, которых, к слову сказать, на Долгой Земле в избытке, не особенно их напугали. И еще отсюда следует, что участники злополучного вояжа, если не успеют вовремя к последнему действующему порталу, застрянут здесь очень надолго.

Дорога привела к прибрежному городку: склады, гаражи и конторы Трансматериковой компании, казармы гарнизона, жилые дома с подворьями. Громадные темные лопухи у заборов наводили на тревожные мысли: казалось, неспроста они вымахали до таких размеров.

Над постройками, принадлежащими транспортной монополии, полоскались флаги с зеленой путеводной звездой и диагональной полосой, символизирующей дорогу. Над казенными зданиями — государственные стяги с Летней короной в венке из цветов, виноградных лоз и колосьев. Фон и у тех, и у других какой придется, праздничное разноцветье.

И вздымалась выше самых высоких крыш береговая стена, сложенная из замшелых бетонных блоков, а за ней маячили кроны вековых деревьев. Лес.

Автобус выехал на площадь с бронзовой статуей в центре и затормозил возле трехэтажного бревенчатого строения с резными карнизами. На крыше реял флаг с символикой Трансматериковой компании.

Высунувшись наружу, сотрудница турагентства спросила у старика, подметавшего мостовую:

— Извините, вы не знаете, когда выходит караван на юг?

— Так он на рассвете ушел. Часа два или даже поболе…

Сразу понятно: этому счастливому человеку не надо никуда мчаться сломя голову.

— Мы что-нибудь придумаем, не волнуйтесь! — повернувшись с бледной улыбкой к туристам, заверила сопровождающая.

Нервным движением одернула жакет, спрыгнула на брусчатку и направилась к двери, похожей на плитку темного шоколада.

Отсутствовала она долго, и пассажиры тоже высыпали наружу. Летняя теплынь, небо дивного райского оттенка, экологически чистый воздух. В конце концов, облажавшемуся агентству «Реджинальд-Путешественник» за все эти удовольствия деньги заплачены!

Над площадью господствовала статуя из позеленевшей бронзы: женщина в длинной складчатой тунике, похожая на античных богинь. У подножия постамента серебрилась в траве россыпь монет. На счастье.