Инферно - Дэн Браун

— Критики Зобриста, — сказала Сиенна, — с ехидством отмечают парадоксальность того, что многие из разработанных им генных технологий серьёзно увеличивают прогнозируемую продолжительность жизни.

— Что только усугубляет проблему перенаселения?

— Вот именно. Зобрист однажды публично заявил, что хотел бы запихнуть джинна обратно в бутылку и отменить свой вклад в увеличение продолжительности человеческой жизни. Я полагаю, это убедительная риторика. Чем дольше мы живём, тем больше наших ресурсов расходуется на поддержание пожилых и больных.

Лэнгдон кивнул. — Я читал, что в Штатах порядка 60 процентов расходов на здравоохранение идёт на помощь пациентам в последние полгода их жизни.

— Это так, и в то время как наш рассудок говорит, что это безумие, сердца отвечают: «Пусть бабушка поживёт как можно дольше».

Лэнгдон кивнул. — Конфликт между Аполлоном и Дионисом — легендарная дилемма в мифологии. Извечная битва между разумом и сердцем, которые редко хотят одного и того же.

Лэнгдон слышал об отсылках к мифологии, которые теперь использовались на встречах анонимных алкоголиков, чтобы описать алкоголика, уставившегося на стакан со спиртным — его мозг знал, что оно ему навредит, но сердцем он страстно желал покоя, которое оно ему принесет. Очевидно, идея звучала так: Не чувствуйте себя одинокими — даже боги враждовали.

— Кто нуждается в агатузии? — неожиданно прошептала Сиенна.

— Что, прости?

Сиенна подняла глаза. — Я наконец вспомнила заголовок эссе Зобриста. Оно называлось: «Кто нуждается в агатузии?»

Лэнгдон никогда не слышал слова агатузия, но догадывался, что оно, вероятно, образовано из корней греческих слов — агатос и тузия. — Агатузия…должно быть «подходящая жертва»?

— Почти. Фактически это означает «самопожертвование во имя общего блага». — Она сделала паузу. — Также известно как самоубийство с благой целью.

Лэнгдон безусловно встречал данный термин раньше — в первый раз, когда обанкротившийся отец покончил с собой, чтобы семья получила его страховку, и во второй — когда раскаявшийся серийный убийца, убил себя в страхе, что не сможет контролировать свое влечение убивать.

Однако, самый ужасный пример Лэнгдон помнил из романа «Бегство Логана» 1967 года, изображавшим будущее общество, в котором каждый с радостью соглашался совершить самоубийство по достижении двадцати одного года — таким образом, полностью насладившись юностью, люди не представляли угрозы своей численностью или старостью для ограниченных ресурсов планеты. Если Лэнгдон правильно помнил, в киноверсии Бегства Логана «конечный возраст» был повышен с двадцати трех до тридцати. Без сомнений в попытке сделать фильм более приемлемым для самой ключевой для сборов группы населения в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти.

— Итак, Эссе Зобриста… — сказал Лэнгдон. — Я не уверен в названии. «Кто нуждается в агатузии?» Это сарказм? И кто нуждается в самоубийстве с благой целью? Все мы?

— Вообще говоря нет, название — игра слов.

Лэндон покачал головой, не увидев её.

— Кто (WHO) нуждается в самоубийстве — здесь WHO (ВОЗ) — аббревиатура Всемирной организации здравоохранения. В своём очерке Зобрист выступил против директора ВОЗ доктора Элизабет Сински, которая работает там давно и, по мнению Зобриста, не принимает всерьёз необходимость контроля за ростом народонаселения. В его статье говорилось, что ВОЗ пошло бы на пользу, если бы Элизабет Сински покончила с собой.

— До чего же он всё близко к сердцу принимал.

— Такова участь гениев, предполагаю я. Зачастую, люди с особенным интеллектом способны к концентрации сильнее других и делают это за счет эмоциональной зрелости.

Лэнгдон представил увиденную ранее статью о маленькой Сиенне, одаренном ребенке с IQ 208 баллов и сверх способностями ума. Лэнгдон задумался, что если, говоря о Зобристе, она неким образом имела ввиду себя; ему также было любопытно узнать, как долго она решит хранить свою тайну.

Впереди себя Лэнгдон обнаружил ориентир, который искал. После пересечения Виа Дей Леони, Лэнгдон привел ее к перекрестку крайне узкой улицы — больше похожей на переулок. Знак над головой гласил ВИА ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ.

— Звучит так, как будто ты много знаешь о человеческом мозге, — сказал Лэнгдон. — Это было твоей специальностью в медицинской школе?

— Нет, просто много читала об этом, когда была ребенком. Я заинтересовалась наукой о мозге, потому что у меня были кое-какие…медицинские причины.

Лэнгдон с любопытством взглянул на нее в надежде, что она продолжит.

— Мой мозг… — спокойно сказала Сиенна. — Он развивался отлично от других детей, и это вызвало некоторые…проблемы. Я долгое время пыталась понять, что со мной не так, и в процессе много узнала о неврологии. — Она поймала взгляд Лэнгдона. — И да, отсутствие волос связано с моим заболеванием.

Лэнгдон отвел глаза, смутившись того, что спросил.

— Не беспокойся об этом, — сказала она. — Я научилась жить с этим.

Пока они двигались под прохладным воздухом тенистой дорожки, Лэнгдон обдумывал все, что успел узнать о Зобристе и его тревожных философских взглядах.

Ему не давал покоя один вопрос. — Эти солдаты, — начал Лэнгдон. — Те, которые пытаются нас убить. Кто они? Это не имеет смысла. Если Зобрист запускает потенциальную чуму, нет ли кого-нибудь, кто работает над тем, чтобы остановить ее распространение?

— Не обязательно. Зобрист, может, и отверженный в медицинском сообществе, но у него, по всей вероятности — легион адептов его идеологии — людей, которые считают, что такое выборочное уничтожение — неизбежное зло для сохранения всей планеты. Всех, кого мы знаем, эти солдаты пытаются убедить, что взгляды Зобриста осуществимы.

Персональная армия учеников Зобриста? Лэнгдон рассматривал такую возможность. Общеизвестно, что в истории были многочисленные отдельные фанатики и целые секты, члены которых убивали себя в угоду каким-то сумасшедшим идеям, верили, что их лидер — Мессия, что космический корабль ждет их за луной, и что Судный День неизбежен. Спекуляции о контроле за количеством жителей на Земле были, по крайней мере, основаны на научных данных, но все же что-то в этих солдатах по-прежнему не давало Лэнгдону покоя.

— Я просто не могу поверить, что целая группа подготовленных солдат сознательно согласится убивать невинных людей… все время опасаясь, что они могут заразиться и умереть сами.

Сиенна бросила на него озадаченный взгляд. — Роберт, как ты думаешь, что делают солдаты, когда идут на войну? Они убивают невинных людей под страхом собственной смерти. Все возможно, если люди верят в какую-то цель.

— Цель? Распространение чумы?

Сиенна глянула на него. Ее коричневые глаза исследовали Лэнгдона. — Роберт, цель — не распространение чумы… а спасение мира. Она помолчала. — Один из пассажей эссе Бертрана Зобриста о том, что множество людей интересуется вполне очевидным гипотетическим вопросом. Я хочу, чтобы ты на него ответил.

— Что за вопрос?

— Зобрист спросил своих последователей: Если бы вы могли измениться настолько, что были в силах беспорядочно убить половину населения Земли, вы бы сделали это?

— Конечно нет.

— Ну ладно. А если бы тебе сказали, что если прямо сейчас не нажмёшь эту кнопку, род человеческий исчезнет за следующее столетие? — Она выждала. — Ты бы её нажал? Даже если бы это означало вероятную гибель друзей, родственников и, может быть, себя самого?

— Сиенна, я в принципе не смог бы…

— Вопрос гипотетический, — сказала она. — Ты готов был бы убить половину человечества сегодня ради спасения нашего вида от исчезновения?

Лэнгдон сильно встревожился из-за жуткой темы, которую они обсуждали и был рад увидеть знакомый красный баннер, висевший на фасаде каменного здания.

— Смотри, — сообщил он, указывая перед собой. — Мы пришли.

Сиенна покачала головой. — О чем я и говорила. Отрицание.

Глава 51

Дом Данте располагался на Виа Санта-Маргерита и легко распознавался благодаря большому баннеру, висящему в переулке у каменного фасада: ДОМ-МУЗЕЙ ДАНТЕ.

Сиенна с неуверенностью посмотрела на баннер. — Мы пойдем в дом Данте?

— Не совсем, — сказал Лэнгдон. — Данте жил за углом. Это скорее музей … Данте. — Лэнгдон осмелился однажды войти туда из любопытства, интересуясь произведениями искусства, которые оказались всего лишь репродукциями известных работ со всего мира, связанных с Данте. И все же было интересно увидеть их все, собранные под одной крышей.

Сиенна внезапно посмотрела с надеждой. — И ты думаешь, что у них экспонируется старинный экземпляр «Божественной Комедии»?

Лэнгдон засмеялся. — Нет, но я знаю, что у них есть магазин подарков, который продает огромные постеры со всем текстом «Божественной комедии» Данте, напечатанным мелким шрифтом.