Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

Партизаны Кавказа и Крыма действовали смело, внезапно и наносили противнику серьезный материальный ущерб. Оценивая действия крымских партизан, фельдмаршал Манштейн, в частности, писал: «...в недоступных горах партизаны имели убежища и подготовленные склады продовольствия и боеприпасов, к которым трудно было подступиться. Базируясь на них, они пытались блокировать немногочисленные дороги... Когда обстановка была очень напряженной и даже все румынские горные войска были брошены на фронт, партизаны представляли собой серьезную угрозу. Временами движение на дорогах было возможно только с конвоем. Какую опасность они собой представляли и как хорошо была подготовлена их организация, проявилось особенно ярко в критические дни начала января...»

Постепенно на Северном Кавказе были сформированы сеть партизанских отрядов, система их обеспечения продовольствием и боеприпасами и управление их разведывательно-диверсионной деятельностью. Опыт, приобретенный Мамсуровым в период гражданской войны в Испании, был ценным учебником жизни, который ему пришлось еще раз прочитать в 1942 году. Но на этот раз на родной земле.

Южный штаб партизанского движения в 1942 году руководил деятельностью 51 партизанского отряда в разных районах Крыма и Краснодарского края. Несмотря на то что отряды были еще слабо сколочены, они успешно проводили отдельные операции в тылу противника на территориях, которые им хорошо были известны. Наибольшую активность в этот период проявляли новороссийские и майкопские партизанские отряды.

В августе—сентябре 1942 года началось формирование партизанских отрядов в Орджоникидзевском крае. Для активизации организаторской работы Мамсуров направил в Кизляр группу специально подобранных и подготовленных командиров Красной Армии. В Карачаевскую область для выполнения такой же задачи был направлен политрук Батчаев с радистом. В Кабардино-Балкарии действовало 9 партизанских отрядов. Один из них был организован Южным штабом. Отрядом командовал младший лейтенант Кожев. Этот офицер по указанию Мамсурова установил контакты с командирами других партизанских отрядов, которые, используя рацию Кожева, получили возможность периодически поддерживать связь с Южным штабом партизанского движения.

В Северо-Осетинской АССР в сентябре 1942 года действовало 10 партизанских отрядов. Во всех отрядах был установлен строгий порядок, их действиями руководили командиры, получившие специальную подготовку в школе Южного штаба партизанского движения. Руководил деятельностью этой группы партизанских отрядов представитель Южного штаба капитан 2-го ранга Корнаев. Он имел радиста и постоянно поддерживал связь с Мамсуровым. Отряды Корнаева организовывали диверсионные акты на железной дороге и шоссе Орджоникидзе—Прохладная. Один из отрядов этой группы принимал участие в разведке сил немецких альпинистов, захвативших Эльбрусскую гостиницу.

В первой половине октября 1942 года полковник Мамсуров докладывал в Центральный штаб партизанского движения, что в Дагестане создано 10 партизанских отрядов, в Чечено-Ингушетии тоже начата работа по созданию местных партизанских отрядов. Для решения этой задачи в Чечено-Ингушетию был направлен представитель Южного штаба ингуш капитан Котиев.

Руководить деятельностью партизанских отрядов на Северном Кавказе было исключительно трудно. С этой невероятно сложной и ответственной работой мог справиться человек, который хорошо знал кавказцев, имел большой опыт подпольной и разведывательно-диверсионной работы и, что тоже очень важно, родился и вырос в тех краях. Всем этим требованиям в полной мере соответствовал полковник Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров»3.

В целях обеспечения взаимодействия нештатных разведывательнодиверсионных формирований с войсками фронтов, требовавшего централизации военного руководства этими формированиями в полосе того или иного фронта, постановлением ГКО от 28 сентября 1942 года фронтовые ШПД (кроме Украинского и Ленинградского) были реорганизованы в представительства и оперативные группы ЦШД на фронтах. При Военных советах армий были созданы оперативные группы ШПД. Решением ГКО начальники ШПД и представители ЦШД были утверждены членами Военных советов действующих фронтов и армий.

Создание представительств при Военных советах фронтов и армий завершило образование системы штабного руководства действиями разведывательно-диверсионных формирований в тылу противника.

Между штабами и нештатными разведывательно-диверсионными формированиями не было промежуточных инстанций, поэтому вопросы руководства могли решаться оперативно.

03.07.42. Центральный штаб партизанского движения представил в Ставку Верховного Главнокомандования докладную записку с указанием, что по состоянию на 1 июля он поддерживает связь с 608 партизанскими отрядами общей численностью около 82 тыс. человек.

05.07.42. Подписана директива ЦШПД о закреплении за штабами партизанского движения определенных районов оккупированной советской территории, в пределах которых они должны осуществлять руководство народной борьбой.

14.07.42. Издана директива ЦШПД начальникам штабов партизанского движения об улучшении разведывательной деятельности партизан. Этой директивой в партизанских отрядах вводилась должность заместителя командира по разведке.

29.06—26.08.42. 1-я бригада карельских партизан совершила рейд по тылам врага в районе Сегозеро, Поросозеро.

27.07.42. ЦШПД разработал оперативный план массированного удара партизан по коммуникациям противника в пограничной полосе оккупированных областей СССР.

01.08.42. Издан приказ начальника ЦШПД «Об активизации действий партизанских отрядов в тылу врага».

04.08.42. Партизаны бригады «За Советскую Белоруссию» Витебской области взорвали мост через р. Дриссу на железной дороге Полоцк—Даугавпилс. Движение по ней возобновилось через 16 суток, но пропускная способность дороги снизилась с 60 до 8 эшелонов в сутки.

06.08.42. Издан приказ начальника ЦШПД Западному штабу партизанского движения о дезорганизации коммуникаций противника на железных дорогах Витебск—Смоленск, Орша—Смоленск, Смоленск— Вязьма, Вязьма—Ржев.

Отсутствие стабильного и профессионального руководства действиями партизан явилось одной из основных причин того, что использование возможностей нештатных разведывательно-диверсионных формирований в интересах разведывательного и диверсионного обеспечения подготовки и ведения операций войск фронтов в этот период еще не приобрело целенаправленного характера. Несмотря на формальный призыв Сталина развернуть партизанское движение, реальной помощи партизаны с «Большой земли» в начале войны почти не получали. Остро ощущалась нехватка специалистов партизанской борьбы и, прежде всего, командиров. Задача по исправлению ситуации была возложена на ЦШПД.

«Впервые серьезную подготовку партизанских командиров и специалистов удалось осуществить на так называемом Особом сборе в городе Муроме Горьковской области. С апреля по октябрь 1942 г. там прошли обучение свыше 2600 военнослужащих-белорусов из резервных частей Московского, Уральского и Приволжского военных округов. С участием этих кадров командиров и специалистов были сформированы и переброшены в тыл противника 14 партизанских отрядов и 92 организаторские группы.

С июня 1942 г. подготовку партизанских кадров взяли на себя Центральный штаб и другие штабы партизанского движения. Так, к концу 1943 г. они располагали 6 партизанскими школами и 10 учебными пунктами, кроме того, партизанская подготовка проводилась на специальных курсах в Алма-Ате и Новосибирске. С зимы 1942/43 г. подготовка командиров партизанских формирований и специалистов длилась уже по 2—3 месяца.

В частности, ЦШПД создал Высшую оперативную школу особого назначения (ВОШОН). Эта школа не только готовила по трехмесячной программе командиров диверсионных групп, инструкторов диверсионной работы, но и занималась созданием новых, а также совершенствованием имеющихся диверсионных средств.

Чтобы оценить размах подготовки в школах ЦШПД, приведем следующие данные. По состоянию на 15 июня 1942 г. в них обучались 600 человек, преподавание и обслуживание осуществляли 233 человека (из них 165 военнослужащих). К 1 октября 1942 г. численность курсантов достигла 3500 человек, преподавательского и вспомогательного персонала—1767 человек (из них 1509 военнослужащих). После разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом число курсантов сократилось до 1750 человек, персонал школ составил 1472 человека (из них 1280 военнослужащих).