Всем стоять на Занзибаре - Джон Браннер

Поэтому вы верите, что в интересах своей семьи, друзей и соотечественников (и никого иного!) натягиваете военную форму, берете выданное вам оружие и отправляетесь умирать кроваво и грязно на болоте в каком-то таком месте, куда ни за что – даже будь вы столетний долгожитель, побывавший уже везде, кроме Марса, – не поехали бы в отпуск.

А Ричардсон, по сути, продемонстрировал (и это было подтверждено небольшой группкой людей, которые последние полвека продолжали его работу), что война подчиняется стохастическому распределению: иными словами, с одной стороны, она никогда не бывает абсолютно случайна, а с другой стороны – ее причины и характер не поддаются единой систематизации. Абстрактная модель существует, но невозможно вывести формулу, которая была бы применима и верна в каждом специфическом случае.

Иными словами, феномен войны независим от волевого элемента. Не имеет значения, какое именно было – и было ли – принято рациональное решение: война, как и погода, просто случается.

Задолго до Ричардсона, если быть точным, перед Первой мировой войной, Норман Энджел[33] продемонстрировал, что концепция войны ради выгоды устарела. Победители зачастую несут затраты и потери большие, чем побежденные. Он был прав, и Первая мировая война это доказала. Вторая вбивала в нас эту истину всеми средствами, вплоть до ядерного оружия. Если бы речь шла об отдельном человеке, мы бы считали свидетельством безумия многократные начинания, результатом которых оказывается потеря именно того, чего данный человек, по его утверждениям, пытался добиться. Не менее противоречит здравому смыслу это и в международных масштабах, но если вы в последнее время слушали сводки новостей, то не могли не заметить, что подобное происходит сейчас с большим размахом, чем когда-либо. Китайцы все так же блеют об упадке государственности, что не мешает им совершать опустошительные нападения на территории своих соседей, а это – с истинно марксистской неизбежностью – вынуждает их ставить под ружье и строжайше контролировать свое население. Американцы и их союзники (те немногие, что еще у нас остались) кичатся своим беспрецедентным уровнем личной свободы и с готовностью поступаются этой свободой в пользу вашингтонского компьютера, известного как подборщик призывников, который ежедневно сотнями приговаривает их к смерти столь же бессмысленной, как гибель римских гладиаторов. Иначе говоря: предположим, на безмозглого идиота из вашего квартала (пока «ДжТ» не представит доказательств, что Салманассар действительно способен развиться в полноценную личность, я по-прежнему буду рассматривать компьютеры всех мастей как олигофренов со сверхспособностями в своей узкой области) раз в неделю накатывает психоз, в состоянии которого ему жизненно необходимо зубами и ногтями разорвать кого-нибудь на части, и ваши соседи пришли к соглашению, что каждая семья по очереди должна отправить кого-нибудь из своих членов прогуляться туда, где живет этот маньяк, и отдать себя на растерзание…

Так вот: я же говорил, что вы в данной теме дока. Именно это происходит с призывом, вот только он берет не тех членов семьи, без которых вы могли бы обойтись: скажем, впавшую в маразм бабушку ста семи лет от роду или младенца, каким-то образом проползшего через фильтр евгенистического законодательства и родившегося с фенилкетонурией. Он забирает самых красивых, самых здоровых, самых жизнеспособных и никого другого.

Вам это ничего не напоминает? А должно было бы: в Фольклоре встречаются весьма любопытные догадки, одна из них повторялась на протяжении бесчисленных тысячелетий. Начиная с прикованной к скале Андромеды и кончая девственницами, отдаваемыми дракону, которого зарубил святой Георгий, тема уничтожения самых дорогих, самых ценных, самых незаменимых среди наших родичей возникает в легендах снова и снова. С мудростью, какой мы не обладаем как отдельные личности, но, безусловно, обладаем коллективно, она говорит нам, что, всякий раз отправляясь на войну, мы уничтожаем самих себя.

Но вы же в этом дока, правда? Вы ведь прекрасно знаете, что это благодаря мертвецам Конфедерации, или жертвам Долгого Марша[34], или пилотам, героям Битвы за Британию, или сжигающим себя камикадзе вы сегодня можете сполна наслаждаться своей чудесной повседневной жизнью, столь полной удовольствия, успешных свершений, любви, радости и прочих приятных вещей.

Готов поспорить, на самом деле в этой жизни немного больше тревог, проблем, экономических трудностей, ссор и разочарований, чем кажется, но если вы так с ними сжились, то я не смогу вас от них оторвать. Любовь и радость подсаживают сильнее любого другого наркотика, зачастую одной дозы бывает достаточно, чтобы вызвать постоянную зависимость. Но не сомневаюсь, что вы по возможности держитесь подальше от любой подобной тирании».

«Вы невежественный идиот» Чада С. Муллигана

ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (11)

ПЛОМБИРОВАННЫЙ ВАГОН

– Уже близко, – сказал штурман. Он же выполнял обязанности лоцмана, насколько вообще существуют лоцманы-люди. Рассчитывали курс и вели по нему корабли компьютеры, но если их чувствительные системы отказы вали, скажем, из-за ударной волны от взорвавшейся по близости глубинной бомбы, человек мог продолжать функционировать и получив увечья, которые вывели бы из строя машину.

Офицер разведки слегка поежился, спросив себя, будет ли человек, с которым он сейчас делит носовой отсек подводной лодки, столь надежным в кризисной ситуации, как он утверждает. Однако пока никаких контактов с врагом не было.

В вышине, под ясным небом и при малом ветре, поверхность пролива Шонгао походила на зеркало, которое лишь морщили приливы и течения. Крадущаяся по самой глубокой части пролива подлодка не могла бы оставить на этой глади сколько-нибудь заметный след.

– Расстояние в пределах нескольких ярдов, – сказал штурман. – Включаю подслушивающие устройства. Пора предупредить груз.

Офицер разведки заглянул в центральный туннель ровно такой высоты, чтобы протиснуться в три погибели, и в круге света впереди увидел голову Джога-Джонга.

«Опечатанный товарный вагон… Ленин…»

Но мыслить такими аналогиями было непросто. Безвозрастный моложавый азиат, которому на самом деле было более сорока и которому благодаря аккуратно зачесанным назад волосам и бледной коже можно было дать на десять лет меньше, не обладал харизматичностью такой личности, как Ленин.

«Может, революционеры на твоей стороне никогда особого впечатления не производят? Как насчет наших собственных Отцов-Основателей?»