Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры - Леонид Анцелиович

На высоте четырех километров Удет ввел Не-118 в отвесное пикирование, забыв про шаг винта. Началась раскрутка мотора, и его надрывный вой слышали все на аэродроме. Затем они увидели, что вертикально пикирующий самолет разваливается. До земли оставалось совсем немного, когда от падающих обломков отделилась фигурка пилота и над ним раскрылся белый купол парашюта.

Эрнст проводил экскурсию в цехе крыла, когда неожиданно появился его экономический директор Рафаил Тиел. Он взял Эрнста под руку, отвел на метр в сторону и прошептал:

— Удет разбился на 118-м.

— Он мертв? — вырвалось у Эрнста.

— Я точно не знаю, — признался Тиел.

Эрнст попросил Шварцлера продолжить экскурсию и, не попрощавшись с гостями, кинулся к машине и помчался на аэродром к стоянке 118-го. Бледный Ничке, который выпускал Удета, подбежал к его машине и, задыхаясь от волнения, выпалил:

— Удет с парашютом приземлился на кукурузном поле. Он очень небрежно пилотировал, не управлял шагом винта. Винт и редуктор оторвались, хвост отломился, и обломки лежат вон там. Мы видели, как он спускался, побежали к нему, принесли его в ангар и вызвали «Скорую».

— Так все-таки что же произошло? — настаивал Эрнст, но Ничке добавить ничего не мог.

Эрнста провели в комнату летного состава, где лежал Удет. Он стонал. Эрнст пожал кисть его руки, давая понять, что он тут. Удет узнал его и зло произнес: «Этот чертов смертельный капкан!» — и снова потерял сознание. Появился врач «Скорой», и его увезли в военный госпиталь в Ростоке. Эрнст послал с ним Кехлера, а сам поехал следом.

Он стоял у дверей кабинета, где Удету делали рентгеновские снимки костей, и пытался услышать, что там происходит. Только повторяющиеся стоны Удета. В голове Эрнста метались самые мрачные предположения. Он уже почти смирился с мыслью, что произошло самое худшее, и ему было искренне больно терять этого человека, которого он близко знал уже много лет. Они познакомились, когда Удет был еще летающим клоуном. Он появился в Берлине в 1924 году после развода с женой Элеонорой, которую он всегда называл коротко Ло. Его окружали артисты, музыканты и художники. Эрнсту было весело и легко в холостяцкой квартире Удета, его юмор и неподдельная свобода озаряли их тогдашнюю дружбу беззаботным светом радости.

Громкий и уверенный голос главного хирурга в рентгеновском кабинете прервал воспоминания Эрнста:

— Ну хорошо, и это все, полковник.

— Доктор, вы бы лучше просветили мои трусы, чтобы убедиться, не осрамился ли я! — послышался знакомый голос Удета.

Эрнст просиял и тяжело вздохнул. Огромный камень свалился с его плеч — Удет жив, и если он, как всегда, шутит, значит, будет жить. Ведь гибель на его самолете лучшего аса мировой войны, протеже Геринга и Гитлера, означала непоправимый удар по компании «Хейнкель».

Особенно после недавней гибели на Не-70 первого начальника штаба Люфтваффе генерала Вальтера Вевера, ключевой фигуры набирающей силу военной авиации. После прихода к власти нацистов Геринг сумел перетащить к себе некоторых офицеров Рейхсвера. Военный министр фон Бломберг тогда сказал Герингу: «Вевер один из лучших наших офицеров, и я отдаю его только в знак моей дружбы с вашими Люфтваффе». Через год Вевера научили летать, и он выбрал в качестве своего личного самолета наиболее быстрый — Не-70, но так и не освоил все «мелочи» в его кабине. Там на кресле был маленький рычажок, которым запиралась колонка управления во время стоянки машины. Только после взлета с аэродрома Дрездена Вевер обнаружил, что рулевая колонка заперта — его механик забыл повернуть рычажок. Вевер не знал, как освободить колонку. Самолет врезался в землю почти вертикально, и генерал погиб на месте. Его сменил генерал Альберт Кессельринг.

Обо всем этом размышлял Эрнст, когда из рентгеновского кабинета вышел Кехлер и сказал, что Удет еще раз родился и что он наверняка бы погиб, если бы не американские туфли «Оксфорд». Его ступня оказалась зажатой педалью, и он выдернул ногу, оставив туфель под ней. Он не смог бы это сделать, будь он в летных ботинках.

Эрнст понял, что все страшное позади и он может вернуться к Чарльзу Линдбергу. Тот уже закончил осмотр завода, был от него в восторге и оказался в курсе произошедшего с Удетом события, но Эрнст его успокоил и пригласил в свой дом на чашку кофе с коньяком. Откровения Линдберга сводились к заклинаниям никогда не воевать с Англией и Америкой, только в России Германия обретет желаемое.

На следующий день в американском посольстве в Берлине был дан обед в честь Линдберга. Здесь была вся элита авиапромышленности и Люфтваффе. Геринг запоздал и в конце обеда вручил Линдбергу медаль со словами: «От фюрера!»

Прошел еще день, а из госпиталя в Ростоке не было никаких сообщений, да и Геринг звонил несколько раз, спрашивая, как там Удет. Эрнст уже начал нервничать, когда раздался звонок и в трубке послышался хриплый шепот Удета: «Хейнкель, у меня пересохло горло, приезжай немедленно, я умираю от жажды». Сердце Эрнста радостно запрыгало. Кризис миновал! Раз его потянуло выпить — его жизнь вне опасности. Захватив шесть слоеных пирожных и две бутылки шампанского, Эрнст помчался в Росток. Он нашел Удета в приличной форме, сидящим на кровати, и час спустя все пирожные были съедены и шампанское выпито. Удет жаловался, что ему здесь очень скучно, все услуги только за его деньги и медсестры слишком староваты для него. Потом к Удету пожаловал еще посетитель не с пустыми руками. Эрнст покинул госпиталь только за полночь, больше не переживая за здоровье Удета.

А за судьбу своего пикирующего 118-го Эрнст переживал очень серьезно. Никогда еще он так отчетливо не ощущал, насколько решение о принятии самолета на вооружение зависит от случайности и человеческой ошибки. Похоже, что авария Удета поставит крест на его пикирующем самолете.

Так оно и вышло. Министерство авиации выбрало «Юнкерс», а Хейнкелю разрешило продать его пикирующие бомбардировщики Японии. Военно-морской атташе Японии в Берлине и представитель японской армии явились для переговоров немедленно. Министерство торговли проинструктировало Эрнста заключать с японцами контракт только на условиях 100 %-ной предоплаты в иностранной валюте за самолеты и лицензии на их производство. Переговоры с представителями флота и армии Японии велись раздельно из-за их соперничества. Договорились в феврале 1937 года поставить Не-118 флоту, а летом другой такой же — армии. Все прошло для Эрнста Хейнкеля очень гладко, контракты полностью и в срок были выполнены. Остальные построенные опытные и предсерийные Не-118 использовались для различных летных экспериментов и в летных школах Люфтваффе. На втором опытном экземпляре Не-118 V-2 испытали в воздухе первый реактивный двигатель Хейнкеля.

Но Эрнст чувствовал, что на этом его разработки пикирующих самолетов не закончатся. И действительно, это случится: Удет, Геринг и Гитлер захотят, чтобы пикировал на цель его тяжелый бомбардировщик Не-177.

Создавать гражданские пассажирские самолеты по требованиям «Люфтганзы» для Эрнста Хейнкеля было всегда интересно. Скоростной пассажирский Не-70 произвел в авиационном мире настоящий фурор. Двухмоторный скоростной Не-111 сразу разрабатывался совместимым и для задач пассажирских перевозок, и как бомбардировщик.

Аэродром Темпельхоф в Берлине был украшен нацистскими красными стягами по случаю важного события. В назначенный день, 10 января 1936 года, состоялась презентация нового немецкого пассажирского самолета Не-111, которому дали название «Дрезден». Высокие чины «Люфтганзы» чувствовали себя именинниками с таким великолепным подарком, который им сделал Хейнкель. Во всех речах прославлялась выдающаяся способность этого самолета перевозить десять пассажиров и почту с невиданной скоростью и на такое большое расстояние. Было объявлено, что «Люфтганза» заказала Хейнкелю шесть таких самолетов. Потом будут новые заказы. Хейнкель все время модернизировал свои пассажирские 111-е, ставил на них новейшие, более мощные и надежные моторы. «Люфтганза» летала на них по всему миру и перевозила очень влиятельных персон.

Требования «Люфтганзы» к новому дальнему и высотному лайнеру показались Эрнсту Хейнкелю очень заманчивыми. Самолет должен лететь на большую дальность выше горных хребтов Памира. Разработка такого самолета — очень интересная техническая задача. Эрнст уже живо представлял себе, как его самолеты будут летать из Берлина в Токио и обратно, перевозя почту и важные грузы.

Вальтер Гюнтер выслушал задание шефа и отправился к себе воплощать его идеи в графических моделях на ватмане. Эрнст сразу решил, что такому самолету нужны четыре высотных мотора. Кабина пилотов должна быть в каплевидном носу фюзеляжа. Остальное — все лучшее из Не-70 и Не-111. То, что получилось у Вальтера, соответствовало его представлениям, и он утвердил проект Не-116.