Кто не боится молний - Владимир Сергеевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саша удивленно смотрел на новое чудо.
— Это же Казанский вокзал, ребята! — воскликнул он и радостно засмеялся. — Вот здорово!
Саше казалось, что сейчас у одного из вагонов появится его отец, в железнодорожной форме, с чемоданчиком в руках, и издали приветливо закричит сыну:
— Эй-эй, Саша! Здорово, сынок!
В это время Верочка увидела Серафиму Петровну, подбежала к ней и тихо передала просьбу Бориса Лукича. Серафима Петровна кивнула девочке, стала собирать со столика свои расчески, баночки, тюбики, ножницы.
— Кончилось наше время, — сообщила Верочка, подбегая к Саше и Грише. — Нам велели через час вернуться — значит, через час. Хватит смотреть, Серафима Петровна тоже уходит.
Она схватила Сашу за руку и потащила к выходу. За ними торопливо зашагал Гриша.
«Покажи зубы! Улыбнись! Прыгни на стул!»
Саша расстался со своими новыми друзьями и вместе с Маргаритой Сергеевной вошел в комнату, где ждал его режиссер.
— Здравствуйте, Борис Лукич.
Борис Лукич кивнул:
— Займемся делом, Саша. Иди-ка поближе.
Саша остановился в ожидании. Режиссер молча смотрел на мальчика, о чем-то думал. Вдруг озорно подмигнул Саше и неожиданно приказал:
— А ну-ка, покажи зубы!
Саша открыл рот.
— Улыбнись! Закрой глаза. Подними голову кверху. Так.
Саша делал все, что приказывал режиссер.
Борис Лукич поставил перед Сашей стул.
— Прыгни с места на стул обеими ногами.
Саша потоптался на месте, примеряясь взглядом, слегка присел, напружинился и удачно прыгнул.
Борис Лукич похлопал его по плечу, засмеялся:
— Молодец! Снимай-ка китель и расстегни ворот, займемся небольшой репетицией.
Борис Лукич прошелся по комнате, снял пиджак, повесил на спинку стула. Видно, и в одном свитере ему было жарко.
— Марочка, — сказал он Маргарите Сергеевне, — загляните к Михаилу Ефимовичу. Если все готово к съемке, позовите нас.
Маргарита Сергеевна ушла.
Саша стоял перед Борисом Лукичом в белой рубашке, с расстегнутым воротом, в красном пионерском галстуке.
— Так вот, друг мой, слушай внимательно, — начал Борис Лукич. — В нашем будущем фильме есть мальчик, похожий на тебя. Его зовут Петя. Он живет в степи, в деревенском поселке. Однажды с ним произошло несчастье: мальчика покусал волк. В тяжелом состоянии Петю доставляют в больницу. И вот он лежит на койке, а к нему приходит доктор. Эту маленькую сценку мы сейчас и разыграем. Ты все понял, что произошло с мальчиком?
Саша покраснел от волнения.
— Понял, конечно. Только вот узнать бы, какой мальчик: смелый или трус?
— Молодец, — похвалил Борис Лукич. — Правильный вопрос. Наш мальчик смелый, настоящий. Так слушай же. Вот эта кушетка будет больничной койкой. Ты измучился, лежишь с закрытыми глазами, а я подошел к тебе и говорю ласково: «Вот какой он герой! Как тебя зовут?» Ты должен ответить: «Петя». Тогда я говорю: «Ну и задал же ты волкам. Ни один живьем не ушел». А ты говоришь: «Пить хочу. Пить». Я подаю тебе чайник с водой, ты пьешь. Потом смотришь на меня с удивлением, так как никогда не был в больнице и не видел настоящего доктора. Я подбадривающе улыбаюсь тебе, ты тоже хочешь улыбнуться, но от боли снова роняешь голову на подушку. Лежишь неподвижно, кусаешь губы, с трудом преодолеваешь боль и открываешь глаза. Смотришь на меня и спрашиваешь: «А как вас зовут?» Я тебе отвечаю: «Матвей Петрович». Я понравился тебе, и ты с облегчением вздохнул. Так началась наша дружба.
Борис Лукич взял со стола и подал Саше листок с текстом, отпечатанным на машинке.
— На этом листке написано все, что я тебе говорил. Внимательно прочитай и запомни.
Пока Саша читал и заучивал текст маленькой сценки, Борис Лукич рассматривал эскизы декораций, нарисованных художником на больших листах ватманской бумаги. Иногда вынимал из верхнего кармана карандаш и размашистыми штрихами делал какие-то поправки.
— Готов? — спросил он Сашу минут через десять. — Давай попробуем.
Саша улегся на кушетку, стал тяжело дышать.
Борис Лукич терпеливо ждал, пока Саша окончательно примет вид измученного, больного мальчика. Потом тихо подошел к кушетке и голосом доктора произнес:
— Вот какой он герой! Как тебя зовут?
Мальчик сразу затих и перестал кусать простыню.
— Саша, — тихо сказал он и, посмотрел на Бориса Лукича.
— Стоп, стоп! — остановил его Борис Лукич без всякого раздражения и досады. — Ты уже не Саша, а Петя. И зачем ты перестал дышать и весело посмотрел на меня? Уже выздоровел, что ли?
— Извините, Борис Лукич, растерялся.
— Нужно быть внимательным. Повторим сначала.
Они несколько раз повторяли сценку. Борис Лукич подбадривал Сашу, останавливал его, поправлял, а Саша все больше и больше привыкал к своему новому положению.
К этому времени вернулась Маргарита Сергеевна.
— Все готово. Можно идти.
В маленьком павильоне, у стены с небольшим окошком, стояла железная больничная койка, покрытая серым одеялом. За окошком торчала сухая черная ветка.
Саша не успел оглянуться, как совсем рядом кто-то закричал зычным голосом:
— Тихо! Внимание! Снимаем средний план мальчика и доктора. Свет!
В павильоне зажглись яркие лампы, сразу все залило ослепляющим светом. Теперь Саша увидел человека, который кричал. Это был кинооператор Михаил Ефимович, пожилой человек среднего роста.
К Саше подошла молодая женщина в белом халате, та самая Серафима Петровна, художник-гример, которую они с Верочкой искали в четвертом павильоне. Она улыбнулась мальчику, погладила ладонью по голове и стала причесывать Сашу.
Подойдя к Борису Лукичу, оператор Михаил Ефимович бодро доложил:
— Вырвали у главного инженера новую пленку, снимаю по три дубля. Этого тоже щелкнем?
Он бросил изучающий взгляд на Сашу, будто прикидывал, как подступиться к новому кандидату на роль Пети.
— Да, да, Мишенька, — сказал Борис Лукич. — Не затягивай,
