Твердая рука - Густав Эмар

Еще там, в Красной комнате, где маркиз открылся, наконец, своим детям, в душе доньи Марианны, сначала ошеломленной сообщением отца, все вдруг взбунтовалось. В поисках выхода она вспомнила слова Твердой Руки. У нее зародилась смутная надежда, что он сможет указать путь к спасению от несчастья, нависшего над ее головой.

Она перебирала в своей памяти всю свою жизнь с того момента, когда покинула город Сан-Росарио, вспомнила, как охотник не раз приходил ей на помощь, задумалась над недавним своим разговором с Твердой Рукой, и для нее стало очевидным, что этот человек, который лучше, чем она, а может быть, даже лучше, чем сам маркиз, разбирается в коварных махинациях недругов семьи де Мопоер, сумеет помочь ей. И с решимостью, свойственной только сильным натурам, донья Марианна направилась прямо к своей цели. Предприятие это, в сложной обстановке индейского восстания и гражданской войны, было далеко не легким и отнюдь не безопасным для молодой девушки.

Дочь маркиза де Мопоера, скачущая ночью вдоль индейской границы, по дорогам, кишащим разбойниками,-- в этом было нечто дерзновенное! Правда, ее сопровождал храбрый человек, но что мог бы сделать он один против целой банды? От сознания, что она находится одна в чужом мире, донья Марианна не раз внутренне содрогалась. Но отважная и гордая девушка, воодушевленная благородной целью, ничем не выдавала своих чувств. Она держалась уверенно и непринужденно, беседовала вполголоса с тигреро о самых посторонних вещах, поддразнивала своего спутника, шутливо высмеивая его страхи и предостережения, и восхищалась прелестями прогулки по незнакомым местам в такую дивную ночь. Что же касается Мариано, то он отказывался понимать чтонибудь в затее доньи Марианны. Он сразу решил, что все это не что иное, как прихоть немного взбалмошной девушки, и поэтому не доискивался более глубоких причин столь странной экспедиции. С детства он привык исполнять все желания своей токайи. И теперь, ни о чем не думая, он был в восторге от сознания, что доставляет ей какую-то радость. Впрочем, он и сам наслаждался неожиданно представившейся возможностью провести с ней наедине несколько часов.

Не следует, однако, ложно истолковывать чувства тигреро к донье Марианне. Он любил свою молочную сестру, любил ее всей душой, готов был в любую минуту отдать за нее свою жизнь, но в этом живом и горячем чувстве не было и тени личной заинтересованности. Это была чистая дружба, пламенная и самозабвенная,-- самое возвышенное чувство, которое только может возникнуть в сердце мужчины. Сознание огромной ответственности за жизнь доньи Марианны ни на одну минуту не покидало тигреро. Он настороженно прислушивался к малейшему шуму, внимательно всматривался в лесные опушки. В любую минуту он готов был беззаветно биться за свою молочную сестру. Они ехали по пересеченной, но, к счастью, малолесистой местности. Да и яркий лунный свет исключал возможность неожиданного нападения.

Донья Марианна с любопытством поглядывала по сторонам, изредка спрашивая тигреро, скоро ли они доберутся до, места его встреч с Твердой Рукой. : Наконец Мариано, остановив коня, указал ей рукой на небольшую горку над рекой, на самой вершине которой мелькало, пробиваясь сквозь высокую траву, пламя угасающего костра.

-- Вот туда мы и направимся, нинья.

-- О, да нам осталось всего несколько минут ходу! -- радостно воскликнула донья Марианна.

-- Вы ошибаетесь, нинья. Во-первых, тропа, по которой мы следуем, очень извилиста; во-вторых, этот прибрежный холмик совсем не так близок, как вам кажется. В такую ясную ночь человек теряет способность ориентироваться и становится жертвой оптического обмана. На самом деле до этого берега около двух лье по птичьему полету, то есть напрямик. А если принять во внимание все обходы извилистой тропки, то наберется, пожалуй, и все четыре лье.

-- Но отчего бы нам, в таком случае, не взять напрямик, по полям?

-- Боже нас упаси, нинья! Мы попали бы в зыбучие пески, которые поглотили бы нас в несколько минут.

-- Полагаюсь на вас, токайо! Впрочем, теперь, когда я уверена благодаря этому огоньку, что Твердая Рука на месте, мне уже не к спеху.

-- Простите, дорогая токайя, но я вовсе не говорил вам, что мы непременно застанем там Твердую Руку.

-- А что же вы тогда сказали?

-- Только то, что у нас имеются шансы застать его там, так как Твердая Рука разбивает обычно на том пригорке свой бивак, когда охотится в здешних местах.

-- Но ведь это же пламя его костра? Или, может быть, вы станете утверждать, что это вовсе и ие костер?

-- И не подумаю! Неизвестно только, кто развел этот костер. Ведь, кроме Твердой Руки, есть еще и другие охотники, и эта вышка, с которой легко наблюдать за всей окрестностью, давно уже облюбована ими для ночных стоянок.

-- Значит, вы полагаете, что Твердой Руки там нет?

-- Нет, и этого я не говорил, нинья! -- ответил охотник.

-- Так скажите же толком, что вы думаете! -- воскликнула донья Марианна, сердито стукнув рукой по луке седла.--Право, вы бываете иногда несносным, токайо!

-- Не волнуйтесь, токайя, ничего еще не потеряно. Если мы застанем там другого охотника, мы сможем узнать у него, где находится сейчас Твердая Рука.

-- А почем вы знаете? Может быть, там вовсе не охотники, а какой-нибудь индеец?

-- Нет, индейцев там нет.

-- Ну уж на этот раз, Мариано, я попрошу вас ответить: откуда вам это известно.

-- Не надо быть волшебником, чтобы разгадать такую простую вещь.

-- Вот как! Вы полагаете, что это очень просто?

-- Конечно!

-- Тогда потрудитесь объяснить мне; учиться, говорят, никогда не поздно,

-- Вы все шутите, токайя, а между тем это так: никогда нельзя пренебрегать уроками прерии.

-- Ладно, без нравоучений, токайо! Я жду вашего объяснения.

-- Так слушайте же. Индейцы, из опасения быть тотчас же обнаруженными, никогда не разводят костра на мексиканской границе. В тех редких случаях, когда обстоятельства вынуждают их к этому, индейцы принимают всевозможные меры предосторожности. Они разводят костры только в глубоко вырытых ямах и употребляют для этого лишь самое сухое дерево, которое они берут с собой в поход. Из глубокой ямы вырывается едва приметное пламя, а сухое дерево горит без дыма и не дает искр. Понятно?

-- Но и этот костер едва приметен, мой друг.

-- Но он все же виден издалека. И будь это индейцы, они дорого заплатили бы за такую неосторожность!

-- Верно, приятель! Сразу виден бывалый человек,-- раздался в нескольких шагах от них грубый, но не лишенный Добродушия голос.

Путники невольно вздрогнули и, пугливо озираясь, увидели человека, стоящего на тропе. Он опирался обеими руками на ствол ружья. В эту критическую минуту Мариано не растерялся: молниеносным движением он вскинул свой карабин и Навел его на незнакомца.

-- Эй, дружок! -- продолжал между тем тот, нисколько, по-видимому, не смущаясь враждебными намерениями тигреро.-- Смотри, что делаешь! Этак недолго и убить старого приятеля.

-- Гм!.. Голос как будто знакомый,-- сказал тигреро, не опуская, однако, ружья.

-- Еще бы! Тебе да не узнать его!

-- Неужели Свистун?

-- Наконец-то! Он самый и есть,-- усмехнулся канадец.

-- Это друг,-- сказал тигреро и закинул ружье за спину.

-- Кто он? -- спросила донья Марианна.

-- Траппер, канадский охотник, типичный сын своего народа.

-- Вы в нем уверены?

-- Как в самом себе; честнейший парень.

-- Канадцы недаром слывут за порядочных людей! Спросите его, что он тут делает.

-- Хо! Это уж мое дело,-- ответил Свистун на вопрос Мариано.-- Скажите лучше, куда вы мчитесь ночью в таком неподходящем обществе да еще в такое смутное время?

-- А я, как видите, путешествую,-- ответил ему в тон Мариано.

-- Возможно. Но каждое путешествие предпринимается с какой-нибудь целью. А я, откровенно говоря, не возьму в толк, куда это вы так стремитесь по этой тропе?

-- А туда, где мы надеемся встретить человека, которого ищем.

-- Гм... Неохота мне что-то допрашивать вас как следует, хотя я, может быть, имею на это право; но вам лучше повернуть назад, чем двигаться вперед. Так я полагаю.

-- А это не от меня зависит, Свистун,-- отвечал тигреро,

-- Почему?

-- Потому что не я командую этой экспедицией.

-- Не вижу никого другого: ведь вас тут всего двое!

-- Вы забываете, сеньор,-- вмешалась в их разговор донья Марианна,--простую вещь: когда из двух одна -- женщина...

-- ...то она и командует,-- прервал ее Свистун.-- Простите, сеньорита, мою забывчивость!

-- Прощаю великодушно,-- в том же шутливом тоне произнесла донья Марианна.-- Но при условии, что вы ответите на некоторые мои вопросы.

-- Я слушаю вас, сеньорита.

-- Я хотела бы знать, что это за бивак там, вдали?

-- Это стоянка охотников, сеньорита.

-- Вы знаете этих людей?

-- Еще бы, сеньорита! Я сам из их числа.

-- Видите ли, сеньор,-- после минутного колебания произнесла донья Марианна,-- по некоторым важным соображениям мне необходимо немедленно повидаться с одним охотником. Может быть, он находится среди ваших товарищей.