Балтийские комбинаторы - Константин Николаевич Буланов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пусть Николай Александрович Романов и демонстрировал всем видом во время тайных переговоров, что не прочь провозглашения власти болгарского царя над европейской частью Стамбула, такого усиления своего «царственного брата» он не желал вовсе. Ладно бы еще Болгария после такого «подарка» становилась истинной союзницей России на Балканах. Так нет же, во главе царства стояли люди, ориентирующиеся куда больше на Германию с Австро-Венгрией, нежели на тех, кто даровал болгарскому народу свободу и независимость. А посему сдавать им столь ценный город виделось излишним. Гораздо лучше смотрелся вариант оставления над ним власти турок, что также позволяло бы удерживать болгар в постоянном тонусе. Ведь никто не мог гарантировать последним, что через год или три османские войска не попытаются вернуть себе утраченное. И такой огромный плацдарм, как Стамбул, обещал стать сильнейшей угрозой для взявшей слишком большой разгон в своих желаниях и завоеваниях Болгарии. Заодно в будущем никто не смог бы упрекнуть, как самого Николая II, так и его предшественников на российском престоле, в бездействии в деле освобождения от власти магометан христианских святынь Константинополя, ставя на вид преуспевшего в этом деле царя болгарского. Католика!
По той же причине он ни в коем случае не собирался уступать Софии власть над землями Галлиполи. Более того, территория западной части Фракии, примыкающая к этому полуострову и населенная большим количеством греков, также по его планам должна была отойти под власть Афин в обмен на всю Македонию в ущерб интересов Сербии. Как ни крути, а для столь солидно усилившегося царства требовался действенный противовес, роль которого Османская империя могла уже не потянуть в ближайшее время. Зато подконтрольная французам с англичанами Греция подходила превосходно. Не самому же ему было заниматься вопросом устройства новых оборонительных сооружений в районе Босфора и Дарданелл, вдобавок оплачивая это очень не дешевое удовольствие из казны Российской империи. Не-е-е-т! Достаточно было посмотреть на смету устройства центральной минно-артиллерийской позиции на входе в Финский залив, чтобы начать открещиваться всеми руками и даже ногами от подобных трат еще и в районе ответственности Черноморского флота. Лишних полутора сотен миллионов рублей в кармане никак не имелось. Тем более, что его ставленники наглядно продемонстрировали всему миру, каким образом возможно расправиться с подобной защитой, если в нее не вкладывать действительно солидные силы и средства. Потому для России в данном случае было предпочтительнее остаться в стороне и наблюдать, как англичане начнут тратиться на устройство обороны греками, а немцы с австрийцами будут вынуждены раскошеливаться на соответствующую помощь болгарам, дабы сохранить в данном регионе паритет. Иными словами, и тем, и другим, вновь явно предстояло пересмотреть свои грядущие траты и тем самым еще несколько сдвинуть срок развязывания противостояния во всей Европе, давая России еще немного лишнего времени на завершение подготовки, как армии с флотом, так и промышленности, к грядущей мясорубке. А пока следовало довести трагикомедию под названием «Удержание турками Стамбула» до логического завершения.
С грехом пополам, англичанам все же удалось пробить проход в минных заграждениях у Дарданелл и ввести свой флот в Мраморное море. А заодно с островитянами тем же маршрутом поспешили воспользоваться все, кому не было лень. Французы, немцы, итальянцы с греками и даже австро-венгры удостоили переволновавшееся население Стамбула чести лицезреть свои сильнейшие корабли на рейде столичного города. Не осталась в стороне и Российская империя, за время творившегося противостояния пригнавшая в Средиземное море почти весь свой Балтийский флот в составе десяти линейных кораблей и полудюжины легких крейсеров. Не обращая никакого внимания на всевозможные сигналы и требования, которые посыпались на корабли со всех сторон, как от осман, так и от англичан, вице-адмирал Романов, Александр Михайлович, провел свою эскадру сразу следом за эскадрой Королевского флота. На высказанную же впоследствии английским адмиралом претензию по поводу подобного недозволительного шага, нарушавшего условия прохождения проливами установленных еще Парижским мирным договором 1956 года, он сослался на получение соответствующего дозволения от новых хозяев Галлиполийского полуострова — черногорцев. Естественно, с удовольствием послушав ответный скрип зубов со стороны не приемлющего подобного ответа собеседника. Так начался второй акт Марлезонского балета под названием «заключение мирного договора», против чего попытались что-то высказать болгары, как раз активно готовившиеся к штурму Стамбула, но очень быстро сдувшиеся под тяжестью взглядов сильнейших политических игроков мира и прицелом сотен крупнокалиберных орудий корабельной артиллерии.
Что же касалось прибывших с Балтики «кондотьеров», то они заранее исчезли, будто их тут никогда и не было, передав оставшиеся корабли истинным черногорцам, которых едва удалось наскрести на неполные экипажи. И то же самое произошло с бригадой морских пехотинцев. Все они выполнили свою работу на отлично, и теперь правительству предстояло грамотно воспользоваться результатами их ратного труда на закулисных переговорах со своими зарубежными коллегами. Вот уж где предстояла грандиозная драка, так это там! С потрясанием орудийными стволами флота, озвучиванием размеров армий, угрозами экономического удушения и размахиванием многочисленными долговыми расписками.
Глава 7
Подведение промежуточных итогов
Тот цирк с конями, ознаменовавший собой начало процесса дележа шкуры недобитого османского медведя, что начался в Лондоне 30 августа 1912 года и официально именовался мирной конференцией, стал для газетчиков всего мира истинным подарком. Мало того, что вроде как одержавшие верх над Блистательной Портой теперь уже, скорее всего, бывшие союзники принялись цапаться друг с другом за право присоединить к своей стране ту или иную территорию, так еще не на жизнь, а на смерть, сошлись в казуистической дуэли представители великих держав.
С одной стороны баррикад находились Германия, Франция, Великобритания и Австро-Венгрия, с другой же стояла Россия. И вроде как численное превосходство было явно за первой стороной словесной баталии. Однако не все было столь однозначно. Ибо считать по головам в сложившейся ситуации выглядело правильно лишь с точки зрения математики. Дипломатия же ни в коей мере никогда не относилась к точными наукам. Более того, она всегда являлась их антиподом, ведь без двойного толкования, переворачивания фактов с ног на голову и откровенного подлога эта самая дипломатия просто-напросто не могла существовать.
Министры иностранных дел европейских стран все, как один, тыкали пальцем в пункт соответствующих Парижского,
