Любви тернистый путь - Синтия Райт

Маркус сардонически взглянул на нее:

— К вашим услугам, мадам.

Без лишних слов Энн разъяснила ситуацию, сложившуюся между Лайоном и Миген, опустив лишь историю прошлого «служанки». Энн подчеркнула, что главное в этом деле — защита интересов Присциллы.

— Вы можете понять, — завершила Энн, — что после увиденного мной сегодня вечером девица не может оставаться в нашем доме.

— Из этого ясно, что я этому дому подхожу? — спросил Маркус, скрывая за улыбкой свои циничные мысли.

«Энн воистину занятна! — думал Маркус. — Она настолько эгоцентрична, что не способна заметить моего интереса к Присцилле. Считает, что я использую мисс Уэйд только для того, чтобы быть рядом именно с ней, Энн, и буду готов на все, дабы заслужить ее благосклонность!»

Маркус криво улыбнулся:

— Вы должны дать мне время все обдумать.

— Прекрасно. Я полагаюсь на вас. Уверена, что вы найдете решение. Но надо действовать быстро! Мне пора идти, чтобы мое отсутствие никого не встревожило. Уходя, проявите осторожность.

Прежде чем выйти, Энн удостоила Маркуса своей самой очаровательной улыбкой, а Маркус принялся размышлять.

Конечно, меньше всего он хотел бы устранить маленького попугайчика Лайона, ибо Миген оказалась превосходным клином в отношениях между обрученными. Естественно, никакой возможности женитьбы Лайона на девушке нет. Однако их небольшой флирт сделал бы Присциллу весьма уязвимой.

С другой стороны, если удалить служанку, то это расчистит путь для Клариссы, которая до сих пор дуется на Маркуса после пережитого ею на прошлой неделе фиаско.

И последнее. Он не может пойти наперекор Энн, которая была его «пропуском» к Присцилле. Если миссис Бингхэм закроет для Маркуса двери в свой особняк, то даже сам Бог не сможет помочь ему снова проникнуть туда.

Итак, никакого варианта у него не было… Во всяком случае, на данный момент. Но Маркусу не потребовалось много времени, чтобы вспомнить недавний разговор с Генри Гарднером, и он ухмыльнулся волчьей улыбкой при мысли о черноволосой девице в лапах этого джентльмена.

После ухода последних гостей до наступления утра оставалось совсем немного времени. Сияло солнце, и даже в доме можно было слышать хор птиц. Персонал в особняке Бингхэмов был так же занят, как и накануне. Все слуги устраняли беспорядок, и к полудню было невозможно поверить, будто всего несколько часов назад здесь проходил пышный прием.

Миген все казалось тревожно обыденным. Никто не упоминал о вспыхнувшей на лужайке ссоре, будто никто ничего не знал. Правда, Смит как бы между прочим заметила, что Браун нездоров.

— Он, несомненно, чуть-чуть лишнего выпил! — шепотом сообщила она.

Все утро у Миген было много дел, пока Присцилла и Бингхэмы спали. Казалось, что все останется по-прежнему, но в глубине души не утихала тревога, и ей хотелось поскорее узнать, чем закончилась ночная история. Как все было объяснено Присцилле?

В полдень Миген принесла поднос с завтраком в затемненную спальню бывшей подруги. К удивлению, Присцилла не проявила раздражения тем, что предыдущим вечером ее служанка не занималась уборкой. Она увлеченно болтала о приеме, рассказывала о своих беседах с гостями и те раз упомянула об очаровательном Маркусе Римсе. Очевидно, суть эпизода в саду от нее скрыли.

Миген вернулась на кухню, и обрела уверенность, что все в порядке. На собственный завтрак оставалось мало времени, поскольку она должна была подготовить для Присциллы ванну и помочь ей одеться. На плите кипела ароматная перцовая похлебка, и Миген почувствовала, что к ней вернулся аппетит.

— О, как я голодна! Какой восхитительный запах! — сказала она и, поставив серебряный поднос, взяла миску и ложку, но повариха жестом остановила ее:

— Прежде чем вы поедите, я должна передать, что хозяйка хочет поговорить с вами в библиотеке.

У Миген душа ушла в пятки. Возникший несколько минут назад зверский аппетит сменился подступившей тошнотой. И когда по лабиринтам коридоров она шла в библиотеку, ее сердечко сжал страх.

На робкий стук последовало немедленное разрешение войти.

Миген сделала глубокий вдох и открыла дверь. Ее поразили стены книг, вид Энн Бингхэм, которая сидела за секретером красного дерева. Отпивающая маленькими глоточками чай, выпрямившаяся и холодная, хозяйка была похожа на застывшую статую. В кресле напротив нее сидел очень крупный мужчина, которого Миген до сих пор никогда не видела. Он был одет в потрясающий малиновый бархатный сюртук и изумрудно-зеленый шелковый жилет. Натянутые на мясистые икры чулки были украшены богатой вышивкой, а на коротких и толстых пальцах и на тросточке сверкали драгоценности.

— Ну вот, вы наконец пришли! — Он злобно посмотрел на Миген, и его толстое красное лицо расплылось в улыбке, заставившей ее съежиться от страха.

— Не стойте там, — решительно приказала Энн. — Я хочу сказать вам пару слов.

Миген казалось, что она идет на эшафот.

— Это мистер Генри Гарднер, известный торговец ввозимыми из-за границы товарами. Она, майор, — Миген Саут, камеристка мисс Уэйд.

Вблизи майор выглядел еще отвратительнее. Его огромные зубы были в пятнах, глаза выпученными, а красное лицо блестело от пота. Его кресло окутывал неприятный запах, и Миген подумала, что белый парик кажется каким-то затхлым.

— Здравствуйте, — сказала она, присев в реверансе и бросив вопрошающий взгляд на миссис Бингхэм.

— Полагаю, что вас интересует, в чем дело. Тогда я сразу перейду к главному. После случившегося прошлым вечером я не вижу для вас будущего здесь. В интересах всех настоятельно необходимо, чтобы вы покинули наш дом, и я позволила себе обеспечить вас новой работой — у майора Гарднера. Он купил рядом с нами великолепный дом, и ему нужны квалифицированные слуги.

— Да, это действительно так! — охотно подтвердил он, обшаривая налитыми кровью глазами фигуру Миген.

— Миссис Бингхэм, я работаю у мистера Хэмпшира! У вас нет права…

— Я просто освобождаю друга от мелких неприятных дел, мисс Саут, тем более что мистер Хэмпшир уже понял, в чем состоит его долг.

— Я не верю вам!

— Это не имеет значения. Выбора у вас нет. Или вы забыли о вашем положении?..

«О Боже, — подумала Миген, — эта холодная статуя знает…»

Глава 21

Новый дом Генри Гарднера был величественным, и майор очень гордился этим. Даже Миген была восхищена огромной, оправленной в свинцовую раму фрамугой, увенчивающей двустворчатые парадные двери.

Гарднер сопровождал ее сюда лично, подождав в особняке Бингхэмов, пока она собирала свои немногочисленные пожитки.

Энн слащаво пообещала Миген немедленно переслать оставшиеся вещи, даже не разрешив проститься с Присциллой и Смит.