История Бирмы: краткий очерк - Игорь Можейко

Выборы в первый бирманский парламент, который должен был начать работу с апреля 1937 г., состоялись в конце ноября 1936 г. В ходе предвыборной кампании большинство старых партий объединилось в аморфный «Союз пяти цветков». Союз выступал за проведение реформ, однако не помышлял об обострении отношений с администрацией. Союз был сильнее любой другой партии или организации в финансовом отношении (его поддерживали промышленники), однако лидеры его были к этому времени полностью скомпрометированы, а лозунги не пользовались популярностью. Реальными целями Союза было достижение максимального числа министерских и прочих постов.

Остатки ГСБА У Чит Хлайна, выступавшие за статус доминиона и отмену подушного налога, также оказались на позициях вчерашнего дня.

Партия «Синьега» («Бедняк») во главе с энергичным Ба Мо, сохранившая связь с деревней еще со времени выборов 1932 г., выступала с демагогической программой, насыщенной левыми («пролетарскими», по словам Ба Мо) лозунгами, в том числе требованиями бесплатного начального образования, свободного кредита, раздачи земли безземельным. Ба Мо снова прибегнул к способу, принесшему ему успех четыре года назад: обещать как можно больше, лишь бы пробиться в парламент. Следует учесть также, что, как'бы ни приспосабливался Ба Мо к действительности, как бы ни сотрудничал с англичанами, в отличие от воспитанных в Оксфорде политиков он оставался решительным противником английского господства. Пока на горизонте не было видно силы, способной противостоять англичанам, Ба Мо оставался в рядах легальной оп-позиции. Стоило англичанам через несколько лет столкнуться с Японией, и Ба Мо быстро перешел на прояпонские позиции.

Большинство мест в палате представителей досталось «Союзу пяти цветков». 16 мест добыла партия «Синьета», не обладавшая солидной финансовой поддержкой. ГСБА был вынужден довольствоваться 12 местами. Представлявшая такинов партия «Комин-кочин», поздно вступившая в борьбу, добилась трех мест. Но и этого было достаточно на первых порах — была получена трибуна для легальной критики правительства. В основном же «Добама Асиайон» осталась внепарламентской оппозицией, что сослужило ей добрую службу: лидеры такинов на том этапе никак не были связаны с администрацией, ни в какой степени не служили ей.

Во главе правительства, после яростной борьбы и торговли с другими партиями, вновь встал Ба Мо. После этого «Союз пяти цветков» распался, и Ба Мо оставался премьером до 1939 г. Вплоть до начала второй мировой войны парламент Бирмы был ареной драки за власть, за портфели, источником коррупции, интриг и мелких заговоров. Реальная угроза британскому правлению шла извне парламента.

Расцвет деятельности «Добама Асиайон» падает на конец 30-х годов, когда танинам удалось проникнуть в слои общества, ранее не охваченные политической деятельностью (например, к нефтяникам), а также сильно потеснить позиции партии «Синьета» и остатков ГСБА в деревне. Наиболее активной частью такинов оставались го-родская интеллигенция, мелкая буржуазия и, конечно, молодежь. Особенно это касается левых такинов, наиболее известным руководителям которых не исполнилось еще и 30 лет, а избранному в 1938 г. новому генеральному секретарю Аун Сану было всего 23 года.

Успехам такинов немало способствовала экономическая обстановка. С 1937 г. в мировой экономике наблюдался спад, в резгультате чего неустойчивая стабильность в сельском хозяйстве Бирмы нарушилась и обезземеливание крестьян продолжалось весьма интенсивно. В 1938 г. более половины земель в Нижней Бирме принадлежало помещикам, среди которых наиболее сильны были индийские четтьяры. В некоторых округах более 60–70 % земли перешли в их руки. Остальная земля была заложена и обременена долгами. Правительство Ба Мо не могло и не хотело менять сложившуюся систему аренды. Созданная под давлением общественности в 1937 г. комиссия по аграрному вопросу заседала почти до начала войны, однако единственным результатом ее деятельности был закон об аренде 1939 г., в котором содержался призыв к «справедливой ренте». А так как понятия справедливости у крестьян и помещиков разнились, сдвигов в положении крестьян не произошло.

Крестьянство, среди которого, особенно в Верхней Бирме, личность Ба Мо прежде пользовалась популярностью в связи с его шумной избирательной кампанией, ис-пытывало разочарование в премьер-министре. Способствовала этому и деятельность недовольных Ба Мо монахов — основных идеологов деревни, и выступления поли-тических соперников Ба Мо в палате представителей, неустанно разоблачавших деятельность премьера ради того, чтобы занять его место.

Еще большим было разочарование в рабочем классе Бирмы, численность которого только в обрабатывающей промышленности к 1939 г. возросла до 90 тыс. Рабочие Бирмы были разобщены, не охвачены профсоюзами, и условия труда, особенно на мелких предприятиях, были крайне тяжелыми. Трудности для объединения и роста сознательности рабочего класса создавал и его многонациональный характер. В порту и на фабриках больших городов были заняты в основном индийцы, на лесоразработках и в рудниках трудились представители малых народов, индийцы и бирманцы. Такое же положение было на нефтепромыслах, но здесь концентрация рабочих была наибольшей. Именно среди нефтяников условия для агитации тамгаов были наиболее благоприят-ными.

В начале 30-х годов нефтяники Бирмы считались «спокойными». Несмотря на то что на промыслах официально существовал двенадцатичасовой рабочий день и жилищ-ные условия были ужасными, ни забастовок, ни тайных организаций здесь не было, если не считать периодического появления политических агитаторов из Бенгалии, которых арестовывали, или партийных деятелей в период предвыборных кампаний, которые угрозы спокойствию не представляли. Однако, после того как такины завязали связи с наиболее сознательными рабочими, процесс объединения нефтяников совершился крайне быстро. К концу 1937 г. рабочие уже были частично объединены в профсоюзы: Рабочий конгресс в Енанджауне охватывал 1500 рабочих, Рабочий союз насчитывал около 4 тыс. членов. Эти профсоюзы, как и находившаяся под контролем левых такинов Ассоциация служащих нефтепромыслов, считались нелегальными и не признавались администра-цией. Не без помощи такинов рабочие компании «Бирма Ойл» обратились с несколькими письмами к руководству компании, требуя улучшения условий труда. Администрация не ответила на письма рабочих и в качестве ответной меры уволила профсоюзного лидера — такина. В январе 1938 г. на митинге, чуда спешно прибыли из Рангуна руководители такинов, решено было начать забастовку. Помимо требований экономического порядка, забастовщики выдвинули и политические требования — такие, как национализация нефтепромыслов.

Начавшись в Чау — втором по размеру центре нефтедобычи, забастовка перекинулась на другие промыслы, и через несколько дней 95 % рабочих бастовали. При этом забастовка охватила вначале почтя всех рабочих без различия национальности и вероисповедания.

Отказавшись выполнить требования рабочих, администрация, поддержанная не только колониальными властями, но и бирманским правительством Ба Мо, объявила локаут. Начались аресты среди лидеров забастовки и такинов.

Через несколько месяцев примерно половина рабочих, потеряв надежду на успех, вернулась к работе, но остальные продолжали забастовку с помощью местных отделений «Добама Асиайон», организовавших сбор средств. С каждым днем пример бастующих заражал рабочих других отраслей промышленности Бирмы: бастовали текстильщики, водители автобусов, рабочие нефтеперегонного завода. Создавались новые профсоюзы, организовывались крестьянские союзы. В ходе движения 1938 г. возникла новая форма протеста: походы рабочих и крестьян в Рангун для представления петиций правительству. Первыми в такой поход отправились крестьяне Таравади. Готовились и другие походы, которые, по замыслу такинов, должны были стать частью борьбы за права рабочих и крестьян, наглядной агитацией за новые методы борьбы. Собирались отправиться через всю страну и нефтяники, однако, прежде чем их поход начался, в Рангуне произошли события, отвлекшие внимание бирманской общественности от рабочего движения.

Используя общую накаленную обстановку в Бирме, такины направляли недовольство народных масс в область социальных действий, связанных с движением за политическое освобождение страны. Однако в то же время активизировались силы другого порядка. На политической сцене появилась одна из наиболее одиозных фигур в истории Бирмы — У Со. Этот рвавшийся к власти политический деятель явился изобретателем бирманской формы национал-социализма, в которой псевдореволюци-онные лозунги (себя У Со называл «галоном», подчеркивая связь с восстанием Сая Сана) смешивались с шовинистическими идеями типа «Бирма для бирманцев». Политики традиционного толка чурались его воинственных лозунгов и речей, однако с помощью некоторых промышленников и торговцев У Со создал частную армию галонов, которую нетрудно было навербовать из люмпенов большого города и групп молодежи. Определенную роль в партии У Со «Мьочит» («Патриот») играла Шовинистически настроенная часть монашества.