Иларион (Алфеев) Духовный мир преподобного Исаака Сирина - Иларион (Алфеев)

У Исаака термин «созерцание» нередко оказывается синонимом «видения Бога». Исаак говорит о сверхъестественном состоянии души, которое есть «возбуждение к созерцанию сверхсущностного Божества» [820] . В этом состоянии душа «на крыльях веры возносится над видимой тварью и всегда пребывает… в несложном созерцании и невидимом рассматривании божественного Естества» [821] . Вместе с тем Исаак подчеркивает, что праведники не могут видеть сущность Божию: когда человек поднимается до созерцания Бога, он видит не естество Его, но «облако славы Его» [822] . Человек способен созерцать только отражение божественного Естества, хотя это видение и будет полнее в будущем веке: «В истинном веке Бог покажет человеку лик Свой, но не сущность Свою. Ибо насколько ни входили бы праведники в созерцание Его, они видят Его гадательно, наподобие отражения в зеркале [823] , а там они увидят откровение истины» [824] . Впрочем, в других текстах, приведенных ниже, он говорит и о созерцании сущности Божией.

Исаак говорит о разных видах созерцания. Одно — созерцать действия Божии в тварном мире, и другое — созерцать само естество божественного Бытия. Первое естественным образом приходит к нам благодаря впечатлениям из чувственного мира. Второе же не происходит из ума или чего–либо внешнего. Едва ли один из тысячи праведников удостоился этого возвышенного состояния. Из созерцания Божества рождается созерцание Боговоплощения и явления Бога во плоти. Истинное созерцание ангелов также становится доступно человеку благодаря чистоте его души [825] . Термин te'orya используется Исааком как в тринитарном, так и в христологическом контексте. Исаак проводит различие между «созерцанием сущности Божества» и «созерцанием ипостасных различий» в божественном Естестве [826] . Пользуясь терминологией Евагрия, Исаак иакже различает между «вторым естественным созерцанием» [827] и «созерцанием, которое предшествует ему»; одно принадлежит тленным существам, состоящим из души и тела, другое — бесплотным духам [828] . Исаак различает «естественное (kyanayta) созерцание», то есть относящееся к естеству души, и «духовное (ruhanita) созерцание», которое является сверхъестественным даром Божиим. Первое характерно для человека в его естественном состоянии до грехопадения; второе относится к будущему блаженству:

Созерцание, — пишет он, — приближает душу к обнажению ума, что называется нематериальным созерцанием. И это есть духовная добродетель, ибо это возносит мысль от земного, приближает ее к первому созерцанию Духа и сосредотачивает мысль в Боге и в созерцании неизглаголанной славы… Когда умы святых принимают это созерцание, отнимается от них естественное созерцание и грубость тела, и созерцание становится духовным. Естественным созерцанием я называю созерцание первозданного состояния тварного естества; и от этого естественного созерцания человек легко возводится к познанию уединенной жизни, которая, по ясному истолкованию, есть изумление перед Богом. Это есть то высокое состояние при наслаждении будущими благами, которое дается в свободе бессмертной жизни, в жизни после воскресения [829] .

Итак, созерцание Бога является опытом исхода из мира сего и приобщения к будущему веку. Эсхатологический характер созерцания Бога подчеркивается Исааком, когда он говорит, что Царство Небесное есть «духовное созерцание» (teGrya ruhanita) [830] . Опыт этого Царства начинается в земной жизни и продолжается в будущем веке. Однако в земной жизни этого дара удостаиваются немногие — преимущественно подвижники и отшельники, отрекающиеся от мира:

…Духовное созерцание… облечено в светлые мысли. И кто обладает им, тот уже более не интересуется миром сим и не привязан к телу своему… Если бы Бог на малое время даровал людям это истинное созерцание, то в мире сем не стало бы уже преемства [831] . Это созерцание служит узами, перед которыми не может устоять естество… Оно есть благодать Божия, которая… дается именно тем, о ком известно Богу, что им поистине подобает удаляться от мира сего к лучшей жизни… Возрастает же и пребывает эта благодать в них, когда они находятся в своем уединенном и отшельническом жилище. Этого созерцания будем просить в молитвах; ради него будем совершать долгие бдения и со слезами станем умолять Господа, чтобы даровал нам его [832] .

Созерцание, по Исааку, неразрывно связано с безмолвием и молчанием: «Свет созерцания происходит вместе с постоянным умолканием (selyuta) и отсутствием внешних впечатлений. Ибо когда ум пуст, он постоянно пребывает в ожидании, пока созерцание не воссияет в нем» [833] . Созерцание может сопровождаться посещением ангелов:

Когда… бываем мы в изумлении при мысленном созерцании высшего Естества, когда, как говорит святой Евагрий [834] , приближаются к нам ангелы, наполняют нас созерцанием, тогда все противное удаляется, и в то время, пока человек находится в подобном состоянии, продолжается мир и несказанная тишина [835] .

Исаак говорит о «небесных созерцаниях» [836] и об «ангельском созерцании» [837] : оба выражения, не встречающиеся у Евагрия и сирийских предшественников Исаака, указывают на участие ангелов в созерцании.

Нужно отметить, что на учение Исаака о созерцании оказала влияние иерархическая система Дионисия Ареопагита, согласно которой непосредственное созерцание Бога невозможно для людей, однако им доступно частичное созерцание через посредство ангелов. Божественные откровения, согласно Ареопагиту, передаются от Бога ангелам через посредство Иисуса, а от ангелов — людям. Вторя Дионисию, Исаак говорит об иерархическом порядке передачи откровения от Бога к высшим ангелам, от высших к низшим, и от низших к человеку:

Низшие учатся у тех, которые наблюдают за ними и обладают большим светом; и таким образом учатся одни у других, восходя постепенно до той единицы, которая имеет учителем Святую Троицу. И опять самый первый чин утвердительно говорит, что он учится не сам по себе, но имеет учителем посредника Иисуса, от Которого принимает и передает низшим. По моему мнению, ум наш не имеет естественной силы устремиться к божественному созерцанию… Хотя бы мы стали непорочными и чистыми, без посредства существ небесных мы не могли бы приблизиться к откровениям и познаниям, возводящим к тому вечному созерцанию, которое есть поистине откровение тайны; ибо уму нашему недостает такой силы, какая есть у горних сущностей, которые принимают откровения и созерцания непосредственно от Вечного [838] .

В будущем веке святые созерцают Бога лицом к лицу, тогда как в настоящей жизни созерцание возможно только при посредстве ангелов:

От них бывает то, что в уме святых является ощущение откровения какой–нибудь тайны. Если это позволено Богом, откровение передается от чина высшего к низшему, до самого последнего; таким же образом, если, по Божиему мановению, допущено чему–либо дойти до человеческого естества, оно передается теми, кто в высшей степени достоин. Ибо через высшие чины принимают святые свет созерцания, вплоть до славной Присносущности — этой неизучаемой тайны… Но в будущем веке упразднится такой порядок, потому что не один от другого будет принимать тогда откровение славы Божией… но каждому, по мере подвигов, будет дано непосредственно то, что он заслужил [839] .

Видения, откровения, прозрения

К термину «созерцание» тематически примыкают термины «видение» (hzata) и «откровение» (gelyana). Если созерцание характеризуется посредничеством ангелов, видения и откровения часто являются непосредственными соприкосновениями с горним миром. Вместе с тем, как мы увидим, ангелы могут принимать участие в видениях, но их функция здесь не исчерпывается посредничеством между Богом и человеком; скорее, в видениях они выступают в самостоятельной роли вестников божественных тайн.

Исаак определяет «божественное видение» (hzata alahaya) как «сверхчувственное откровение ума» [840] . Термины «видение» и «откровение» часто выступают у Исаака в качестве синонимов. Между ними, однако, существует семантическое различие, на которое указывает Исаак в следующем тексте:

Ученик: Одно ли и то же — видение и откровение — или нет? Учитель: Нет, они различны между собой. Откровением часто называется то и другое. Ибо, так как в обоих обнаруживается сокровенное, то всякое видение называется откровением. Откровение же не называется видением. Слово «откровение» по большей части употребляется о познаваемом — о том, что испытывается и уразумевается умом. Видение же бывает всякими способами, например, в изображениях и образах, как бывало в Ветхом Завете, в глубоком сне или в состоянии бодрствования, и иногда со всей точностью, а иногда как бы призрачно и несколько неявно; поэтому и сам имеющий видение часто не знает, в бодрственном состоянии видит он, или в сонном. Можно и через голос слышать о заступничестве, а иногда видеть какой–либо образ, иногда же видеть яснее — лицом к лицу… И такие видения бывают в местах наиболее пустынных и удаленных от людей, где человек нуждается в них, так как нет у него другой помощи и утешения от самого места. Откровения же, ощущаемые умом, при чистоте принимаются легко и бывают только совершенным и могущим разуметь [841] .