Пятая жизнь - Сергей Дубянский

Юля допускала, что он может обидеться или, наоборот, разозлиться, но колдун смотрел равнодушно, мелкими глотками прихлебывая кофе, будто демонстрировал, насколько не интересна ему гостья. …Так, значит, так, — решила Юля, — ведь даже если я упаду на колени и начну клясться в вере и преданности, мысли-то, в которых колдун чувствует себя, как рыба в воде, непременно выдадут правду. Придется и дальше лечиться цитрамоном…

— Я пойду? — Юля поднялась.

— Наверное. Но учти — твоя история не имеет ничего общего с шуткой, которую я сыграл с твоим мужем. Там ведь руководил шар; это он водил тебя по прошлому, а не я; ты сама все видела и сама рассказывала, поэтому не отбрасывай то, что узнала, иначе упустишь главное и не найдешь его никогда, сколько б жизней тебе ни суждено прожить. Это так, добрый совет…

Юле вдруг расхотелось уходить. Все-таки сказка подкупает, оказываясь красивее и романтичнее реальности, но, видимо, наше сознание не в состоянии воспринять ее в полном объеме — реальность всегда остается ближе и понятнее.

На улицу она вышла задумчивая и потерянная. Все, что еще утром казалось чуть ли не жизненной программой вмиг исчезло, оставив после себя пустоту, еще большую, чем была раньше. …И как начинать теперь новую жизнь?.. Какой она должна стать, ни фига не непонятно; остается одно — вернуться домой и налаживать отношения с Пашкой; доказывать, что я ему не изменяла, а поддавшись настроению, занялась всякими глупостями. Все от обиды… вернее, от безысходности — ведь безысходность уводит нас в несуществующий мистический мир; бредовая фантазия пытается защитить от невзгод… но это плохой путь! Что остается, когда иллюзии рушатся? Ничего! Получается только хуже, потому что к хорошему человек привыкает быстро, а мечта и надежда безусловно самое лучшее из всего… Так что не предвидится никакой новой жизни — будет еще не успевшая забыться старая, с ожиданием блудного мужа. Больше ничего нет и быть не может… проклятый Дарвин!..

Она не заметила, как доехала до дома. В квартире было пусто. …Конечно, Пашка поехал к Кате — там его жизнь, в которой я уже утратила свое место. И что с этим можно поделать? А ничего… Переодевшись, Юля легла на диван и уставилась в потолок; полежала минут десять, но тишина угнетала. …Хоть бы Пашка поскорее вернулся! Конечно, он начнет меня гнобить, а что я могу возразить? Доказывать, что он не прав?.. Или, наоборот, вымаливать прощение за необдуманные слова и глупые поступки?.. Но все равно это будет какая-никакая жизнь — нельзя ж раствориться в полном бездействии… Нет, с тишиной надо что-то делать, иначе можно сойти с ума!.. Юля встала; направилась, было, к телевизору, но передумала, остановившись возле стереосистемы, и сдвинув тумблер в положение «Радио», услышала жизнерадостный голос:

— С вами всегда наше искрометное радио «Танаис»! Только для вас, программа «Встреча с мечтой»! Оставайтесь с нами!

— Уже встречались, — усмехнулась Юля, возвращаясь на диван. Никакой мечты у нее больше не было.

Паша припарковался напротив аптеки. До конца Катиной смены оставалось пятнадцать минут, поэтому торопить ее не имело смысла; наоборот, было даже интересно понаблюдать, с кем она выйдет, куда пойдет. …Может, меня и здесь кидают, а я только бабки стегаю во все стороны?.. — неожиданная мысль возникла сама собой, являясь продолжением размышлений о жене и ее странном любовнике; мысль неприятная, но настолько не укладывающаяся в существующую схему отношений, что даже не вызвала чувства протеста. …Да пусть все они катятся, куда хотят, если уж на то пошло! — лениво подумал Паша, доставая сигарету, — вон, сколько их ходит, только свистни! Все такие же глупые, такие же голодные и неустроенные; заведу новую девку, а Юлька пусть уматывает к своему «китаеведу», и эта… — скептически взглянув на дверь аптеки, он представил, что Кати просто нет. Вот, не знаком он с ней — исчезла она, уехала в другой город!.. И никакого сожаления по этому поводу не почувствовал, — а чем, к примеру, рыженькая у ларька хуже?..

«Рыженькая» сунула в сумочку купленные сигареты и направилась в Пашину сторону. Прошла она совсем близко, едва не вытерши бедром пыльное крыло «Фольксвагена»; Паша отчетливо разглядел ее проплывшую перед окном руку в точечках веснушек, полоску загорелого тела, колечко в пупке, и потом еще долго наблюдал в зеркало, как она переходила улицу, кокетливо стреляя глазками по сторонам. Босоножки на высоком каблуке делали ее ноги длинными, и, вообще, она походила на модели, которые дефилируют на телеэкране перед огромными флаконами шампуня или тюбиками зубной пасты.

Паша вздохнул, потому что девушка скрылась из вида. Ни обиды, ни разочарования не возникло — он всего лишь вернулся в исходную точку, именуемую «поиск смысла». …И что те длинные ноги?.. А, вот, приятно!.. Хотя все равно их раздвигать, так какая разница?.. У киосков уже толпились совсем другие люди и другие девушки, не лучше и не хуже предыдущих. Паша попытался представить среди них ту, по которой бы реально скучал, ловил каждый ее вздох, каждый взгляд, (короче, чтоб все было по классике), и не смог. …Наверное, либо писатели и режиссеры — глупцы, либо я какой-то особенный, а потому не подвержен воздействию чувств, расстраивающих психику, и ничего не дающих взамен…

Из аптеки вышла Катя и тоже направилась к киоскам; не спеша осмотрела витрину, но, видимо, не найдя искомое, перешла к следующей. Паша поймал себя на том, что ему гораздо интереснее наблюдать со стороны, чем находиться рядом и участвовать в выборе какой-нибудь наверняка бесполезной вещи. …Хотя какие «вещи» в ларьке? Если только купит шоколадку, чтоб подсластить сегодняшнее одиночество?.. Но Катя купила зажигалку; пару раз щелкнула ею, отчего над сжатым кулачком взлетел язычок пламени, и удовлетворенно кивнув, направилась в арку, ведшую к скверу, где обычно курили девушки. Настроения догонять ее не было — она ведь наверняка захочет продолжить их последний разговор, но сегодня Паша не чувствовал ораторского запала, а, значит, они поссорятся. …И зачем тратить нервные клетки?.. А на что их тратить? Он принялся строить феерические фантазии, вроде, прогулки по Парижу, океанской яхты или ночи с Анжелиной Джоли, но вдруг понял, что не хочет ничего! На какой-то миг ему стало страшно; показалось, что он уже умер, ведь только после смерти не бывает ни желаний, ни эмоций. …А что бывает?.. Перед мысленным взором, создавая удивительный по своей мрачности коллаж, смешались рушившиеся и рассыпавшиеся в прах кресты; гробы, дождем падавшие с неба; грязный серый снег, воронье карканье и черные крылья, становившиеся все шире, накрывавшие собой видимое пространство. По мере их роста свет мерк; еще секунды и все должно будет погрузиться во тьму — вот это и будет смерть…

…Но я не хочу так!.. — Паша мотнул головой, прогоняя видение, — это не справедливо! Зачем тогда нас поманили вот этим? — под застывшие в ушах вороньи крики он обвел взглядом пеструю улицу с суетливыми прохожими, — тогда все это бессмысленно и лучше вообще не рождаться, чтоб не дразнить себя! А не рождаться, значит, остаться… где?.. Почему мне раньше эта мысль не приходила в голову? Хотя без нее было спокойнее, и жизнь казалась правильной, исполненной смысла. А теперь? Темнота «до», темнота «после». Если люди произошли от обезьяны… — это предположение показалось настолько безупречно абсурдным, что даже смеяться над ним было грешно.

…Ямынь, — вспомнил он, — только не палачи мы, а совсем наоборот… Все-таки здорово, если б наша жизнь действительно плавно перетекала одна в другую и при этом еще в каждой последующей оставался след предыдущей. Тогда б имело смысл жить, а так… — выбросил окурок давно погасшей сигареты, — но, к сожалению, и это такая же чушь, как и наше «обезьянье» происхождение. И остается что — Бог с его раем и адом?.. Паша остановился на этой мысли, так как дальше шла проторенная дорога, которую он считал тупиковой.

Аккуратно вырулив со стоянки, он уступил место черному «Мерседесу», взиравшему на мир удивленными овальными глазами фар, и доехав до светофора, остановился. …Куда ж поехать-то?.. Сейчас везде пробки… Сзади уже сигналили на разные голоса, потому что давно зажегся зеленый, и Паша чисто механически поехал прямо. …Может, все-таки к Катьке? Скажу, что не хочу продолжать дискуссию, и пусть, как всегда, щебечет на отвлеченные темы …

Достал телефон и не гладя, ткнул «быстрый набор».

— Алло, — голос принадлежал не Кате, — алло! Говорите!

Это был голос жены, и Паша удивленно взглянул на дисплей. …Блин, не в ту кнопку ткнул!.. И отключился — разговаривать с Юлей ему было не о чем. …Стоп, я ж набрал домашний! Интересно, чего это она? Собиралась же «гулять» до ночи. Или мой визит сломал им весь кайф? А, может, после того, как я ее вычислил, решила поиграть в пай-девочку? Сейчас будет рыдать, просить прощения… Ох, поиздеваюсь от души! А то понты тут гнала, а как сама обосралась, так сразу хвост поджала; уж и трахаться ей расхотелось… Какие все-таки бабы, дуры! Не совалась бы в мою жизнь, и я б ее не трогал — живем, да и живем…