Мексиканские страсти - Дарья Калинина

Разумеется, Леся никак не могла допустить, чтобы призраки малознакомых молодых людей разорили ее подругу. Поэтому девушки решили, что проведут у Киры только одну ночь. Насыпав Фантику двойную порцию корма и закрыв Лесину квартиру, они направились к Кире.

— Да, только одну ночь, — в который уже раз сказала Леся. — Кстати, у меня есть кое-какой план. Я знаю, как нам добиться правды от Матвея.

Кира молча кивнула. Ей было ужасно страшно, так что она вопреки своему обычному любопытству даже не поинтересовалась, в чем именно заключается Лесин план.

Впрочем, в квартире у Киры все было как обычно. Если призрак Матвея сюда и наведывался, то никакого беспорядка не учинил. Все вещи стояли на своих обычных местах. И только немного покрылись пылью. И все же… Все же подругам было как-то неуютно. По этой причине они избегали гасить свет и старались не терять друг друга из поля зрения.

Сначала они выпили кофе, а потом Леся с заговорщическим видом вытащила из сумки какой-то картонный круг, похожий на циферблат. Только вместо цифр на его краях были буквы.

— Это еще что? — осведомилась Кира.

Раз ты говоришь, что призрак тут, прибегнем к давней методике, — сказала Леся. — Вызовем его и потребуем, чтобы он назвал имя своего убийцы.

—,Это уже вовсе ни в какие ворота! — взвилась Кира. — Нельзя вести расследование, опираясь на сомнительные показания призраков. Да и вообще, может, его здесь нет давно. Может быть, он уже улетел куда-нибудь.

И тут, словно по волшебству, раздался пронзительный звонок в дверь. Девушки вздрогнули и в испуге переглянулись.

— Господи, сколько раз я тебе говорила, поставь другой звонок! — воскликнула Леся. — Как ты живешь с таким звонком? Так ведь не только призраки мерещиться станут — так и от живых людей шарахаться станешь.

Тем не менее подруги отправились к входной двери. Там стояла ближайшая Кирина соседка Клавдия Захаровна. И она улыбалась своей знаменитой сахарной улыбочкой, при одном взгляде на которую всем соседям становилось не по себе. Все знали: улыбалась Клавдия Захаровна только в том случае, когда собиралась сказать или сделать какую-нибудь гадость. Причем крупную гадость.

— Кирочка, — вот и сейчас лицо соседки прямо-таки таяло, словно мед на солнце, — Кирочка, а что это у вас в квартире в последнее время так неспокойно стало?

— Почему неспокойно? — спросила Кира. Она тут же вспомнила про убитого Матвея и решила, что речь сейчас пойдет о нем.

Но нет. Клавдия Захаровна решила копнуть глубже.

— Я ведь понимаю, Кирочка, всякое в нашей жизни случается. Тем более что жизнь теперь такая неспокойная. Вот и молодого человека у вас возле дверей убили. Что же, бывает. Я ведь вас не виню.

— Нет? — удивилась Кира, но вовремя прикусила язык.

Нет, — все так же ласково покачала головой Клавдия Захаровна. — Времена сейчас неспокойные. Возле любой квартиры могло такое случиться. А я тебя, деточка, чуть ли не с пеленок знаю. Девочка ты всегда была хорошая. Что ходили к тебе женихи, так все они — приличные молодые люди. Почти трезвые.

Кира молча смотрела на соседку, пытаясь понять, что же той от нее нужно.

— Но в последние дни — это же просто безобразие какое-то форменное. — Тут Кира поняла, что прелюдия закончилась и теперь начнется настоящий разговор. — Да-да, безобразие. Каждую ночь за стеной чей-то плачь и бормотание какое-то. Вроде бы даже мольбы о помощи. Кира, ты меня знаешь, я так это дело не оставлю. Либо ты примешь меры и угомонишь своего гостя, либо я добьюсь, чтобы на тебя наложили штраф. А если он тебя бьет или обижает, то его самого привлечь можно.

— Не надо! — встревожилась Кира. — Никто меня не обижает!

— Тем более! — воодушевилась Клавдия Захаровна. — Угомони его сама. А если не сможешь, то я добьюсь и административной ответственности для вас обоих. Люди по ночам имеют право спать!

И так как Клавдия Захаровна вполне была в состоянии выполнить свои угрозы, местный участковый трепетал и дрожал при одном упоминании ее имени, Кира подавленно молчала. Клавдия Захаровна окинула ее суровым взглядом. Но Кира выглядела настолько удрученной, что соседка смягчилась и уже повернулась, чтобы идти к себе.

И тут вперед вылезла Леся.

— Простите, — обратилась она к женщине. — А стоны в Кириной квартире, которые вы слышали, они были мужские или женские?

— Что? — ахнула Клавдия Захаровна.

— И когда они начинались? После полуночи или раньше? — не унималась Леся. — И о чем конкретно просили, вы не слышали?

— Кира! — вознегодовала Клавдия Захаровна, при этом ее малиновый с черными разводами халат раздулся словно брюхо у паучихи. — Прошу тебя принять меры и оградить мой покой, а также меня саму от нахальства твоих подружек! Еще издеваться надо мной вздумали! Безобразие!

— Клавдия Захаровна! — отмерла наконец Кира, понимая, что иметь такого врага — дорогое удовольствие. — Простите мою подругу. Она не хотела вас обидеть. Просто у меня в квартире поселилось привидение.

— Что? — возмутилась еще громче женщина. — Кира! Теперь я точно понимаю, что ты надо мной издеваешься! Любому ребенку известно, что привидений нет и быть не может! Что за чушь?!

— Но это…

— И слышать ничего не желаю! — заявила Клавдия Захаровна. — Либо ты угомонишь своих гостей и заставишь их помалкивать, либо я обращаюсь за помощью к участковому и в прочие структуры. Ты у меня еще узнаешь, как посягать на покой граждан.

И, сделав это заявление, она гордо хлопнула за своей спиной дверью, обитой в ярко-малиновый цвет.

— Все просто ужасно! — простонала Кира. — Теперь эта мегера натравит на меня соседей, участкового и прочую общественность. Мне придется съехать, а как съедешь, если в квартире рыдает призрак. Никто такую площадь, как я тебе и говорила, не купит.

И Кира замолчала. Ясное дело, постепенно соседи все же пронюхают, что стоны, плач и рыдания доносятся из ее квартиры даже в те минуты, когда квартира стоит пустой. Поймут, что она не врала насчет призрака. И захотят ее линчевать за приваживание призраков в порядочные дома. И все это из-за какого-то типа, перед которым она почти ни в чем не виновата. Убили его, подумаешь! Многих убивают, что же все к ней шастать после смерти будут?

Ну нет! И девушка решительно посмотрела на подругу.

— Где эта проклятая штука для разговоров с призраками?! — воинственно спросила она у Леси. — Доставай ее! Пусть Матвей объяснится, какого черта он не хочет оставить меня в покое! И почему для своих посещений выбрал именно мою квартиру! Зачем он сюда приходит рыдать, когда меня нет? Других мест ему, что ли, мало!

— Сейчас, сейчас, — заторопилась Леся. — Только, Кира, знаешь, перед сеансом тебе надо немного успокоиться.

— Успокоиться? — взвилась Кира. — Да что ты такое говоришь? Мою квартиру оккупировали призраки! Я думала, что у тебя хоть пересижу. Так нет же! Они и там нашли способ достать меня. Через соседей действовать начали. Ну я уж им скажу! Можешь мне поверить, у меня на душе тоже предостаточно накопилось!

— И все же успокойся, — взмолилась Леся. — В таком состоянии в астрал не ходят.

— А в каком же ходят? — не желала успокаиваться Кира. — Можно подумать, ты много в этот астрал шастала, что теперь мне советы даешь!

Но все же она отправилась на кухню и послушно плеснула себе из пузатой бутылочки дрожащей рукой каких-то капель, не особенно всматриваясь в этикетку. Почему-то ей казалось, что в ее теперешнем положении ей мало что может повредить, равно, как и помочь.

Тем не менее к тому моменту, когда она вернулась в комнату, где Леся уже закончила приготовления к сеансу общения с потусторонним миром, Кира ощутила нечто вроде умиротворения.

К ее возвращению все было готово. На столе, помимо картонного круга с буквами по окружности, находилась еще странная металлическая штука в виде буквы Г. Она стояла в центре картонного круга. И с ее короткого конца свисала вниз тонкая белая нитка. И еще на столе находились две свечи. Одна толстая витая красная, а другая обычная тонкая зеленая.

— А почему свечи разноцветные? — спросила Кира, полагая, что это какой-то особый магический ритуал, малодоступный пониманию простого смертного.

Она даже зауважала Лесю, которая, оказывается, знает о таких вещах и разбирается в них.

— Просто у тебя никаких других свечей в доме не нашлось, — немедленно спустила ее на землю подруга. — Но думаю, что и такие сойдут. В конце концов, свечи — это не главное.

— А что главное? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Кира.

В памяти совершенно некстати всплыли отрывочные воспоминания о кровавых жертвоприношениях козлят и ягнят. И как потом вся сатанинская община плескалась в тазике с еще теплой кровью. А затем они гадали на свежих еще внутренностях. Или внутренности — это уже из другой оперы? Откуда-то из эпохи древних греков? Но, так или иначе, Кира от своих мыслей содрогнулась.