Буря Жнеца - Стивен Эриксон

– По мне, похоже на грязь.

– Даже грязь имеет вкус, – ответил Теол, подползая к висящему над очагом котлу. – Наконец – то мой суп приобретет тонкую пикантность. Аблала Сани, ты можешь поверить? Погляди на меня: я опустился до работы холопа – сам себе еду готовлю! Скажу больше: мой лакей совсем забылся. Лезет выше головы, милейший мой Багг. Не надаешь ему по ушам?

Но ладно! Я не такой бесчувственный, как тебе кажется. Я заметил на твоем довольно-таки туповатом и невыразительном лице крайнее возбуждение. Что стряслось? Вернулась Шерк Элалле?

– Если бы, был бы я здесь? – ответил Аблала. – Нет, Теол Беддикт. Она пропала. Ушла в моря. И все ее пираты – молодые люди. Видите ли, я был слишком большой. Приходилось спать на палубе в любую погоду, а это невесело. Пираты всё пытались привязать ко мне парус и смеялись. Неужели смешно?

– Да ладно, дружище, у пиратов умы недалекие. Пираты – неудачливые матросы; они склонны доводить любую глупость до крайности.

– Это как? У меня новости.

– Свежие?

– Точно.

– Можно услышать?

– А вы хотите?

– Разумеется. Иначе спрашивать не стал бы.

– Реально хотите?

– Слушай, если тебе не интересно рассказывать…

– Нет. Мне интересно. Именно вам. Вот зачем я здесь. Ну, и от вашего супа не откажусь.

– Аблала Сани, я буду рад предложить тебе суп. Но дай сначала выудить тряпку, которую я туда бросил. Чтобы ты не подавился.

– Тряпку? Какую тряпку?

– Гм. Почти квадратную. Я полагаю, ее использовали для вытирания стойки бара. Значит, она впитала множество ароматов пищевых продуктов.

– Теол Беддикт, в город прибыл один из чистокровных.

– Это и есть новость?

Великан торжественно кивнул.

– Чистокровный?

Еще один кивок.

– Итак, некий Тартенал…

– Нет, – оборвал его Аблала. – Чистая кровь. Чище, чем у любого Тартенала. И он носит каменный меч. На лице ужасные наколки, похожие на разбитую плитку. Он покрыт многими рубцами, и за ним вьются бесчисленные призраки…

– Призраки? Ты их увидел?

– Нет, конечно. Но учуял точно.

– Неужели? И чем пахнут привидения? Забудь. Тартенал, который больший Тартенал, чем все Тартеналы, прибыл в город. И чего ему нужно?

– Вы не понимаете, Теол Беддикт. Он поборник. Он приехал бросить вызов Императору.

– Жаль беднягу.

– Да, жаль, хотя он и Тисте Эдур.

Теол Беддикт нахмурился: – Ага, мы говорим о разных беднягах. Слушай, недавно прибыл гонец от Ракет. Похоже, Чешуйчатый Дом обвалился во время землетрясения. Но это не обычное землетрясение – ведь землетрясений у нас никогда не бывало. Аблала Сани, есть другой поборник, и он гораздо страшнее любого чистокровного Тартенала. На Гильдию Крысоловов снизошел великий испуг; кажется, они знают больше, чем рассказывают. Похоже, на этот раз невод Императора притащил смертельно опасный улов.

– Ну, ничего насчет того не знаю, – задумчиво протянул Аблала, почесывая заросший подбородок. – А чистокровный носит каменный меч, обколотый, как те каменные наконечники копий, что продают на Нижнем Рынке. Он почти в его рост, а он выше меня. Я видел как он схватил летерийского стражника и бросил.

– Бросил?

– Как мешочек с грибами… или еще чем.

– Да, его темперамент похуже твоего.

– Чистая кровь не ведает страха.

– Верно. А откуда ты узнал про чистую кровь?

– Серегалы. Наши боги, те, которых я помогал убивать… они были чистокровные, но падшие. Изгнанные.

– Итак, прибывший равен вашим богам, Аблала? Прошу, не говори, что ты планируешь его убивать. То есть у него каменный меч и всё такое…

– Убивать? Нет, вы не поняли. Этот чистокровный, он достоин настоящего поклонения. Не такого, как мы поклонялись Серегалам – прося их держаться подальше. Ждите, следите – увидите, что случится. Мой род соберется, едва пролетит слово. Все соберутся.

– А что, если император его убьет?

Аблала Сани молча покачал головой.

Тут оба оглянулись: в дверях появился Багг, на руках он нес тело нагой женщины.

– Скажу прямо, – буркнул Теол, – котелок слишком маленький. Да, я голоден, но во всяком аппетите есть некая грань. Поедать академиков…

Слуга нахмурил лоб: – Вы узнали эту женщину?

– Да. Она из прошлой жизни, наполненной суровыми наставниками и, по временам, невинными школярскими шалостями. Увы, время ее не украсило. Я слышал, что ученый мир безжалостно истерзан. Интересно, какой нюанс в дебатах стал тому причиной?

Багг положил женщину на свой лежак.

Едва слуга выпрямился, Аблала шагнул к нему и заехал кулаком в ухо столь сильно, что старик ударился о стену.

– Стой! – заорал Теол. – Хватит!

Потирая висок, Багг воззрился на Аблалу. – И к чему это было? – требовательно спросил он.

– Теол сказал…

– Неважно, что я сказал, Аблала. Это была мимолетная мысль, лишенное всяких оснований предположение, безответственный намек без всякой связи с физическим воплощением. Я никогда не…

– Вы сказали надавать ему по ушам, Теол Беддикт. Вы просили меня, потому что он лезет выше какой-то головы и его нужно осадить. По мне, он и так ниже всех. Но вы так сказали. Сказали, он забылся и…

– Я говорил не «забылся», а «заблудился». Я имел в виду… мы имели… не смотри на меня так. Я просто высказал жалобу на некоторые неудобства домашнего хозяйствования. Кто подозревал, что Аблала Сани поймет всё буквально?

– Хозяин, это же Аблала Сани.

– Знаю, знаю. Похоже, мой острозаточенный интеллект в последнее время порядком затупился. – Тут он просветлел: – Но теперь у меня есть наставница!

– Жертва истопатов, – сказал Багг, косо поглядывая на Аблалу. Он подошел к очагу, нагнулся… – Клянусь Бездной, хозяин! Это скорее похоже на грязную воду!

– Да. Увы, мне жутко необходима твоя кулинарная магия. Патриоты? Ты вырвал ее из темницы?

– Можно и так сказать. Я не думаю, что они обыщут весь город, охотясь на одного человека. Она из тех, что должны были тихо исчезнуть.

Аблала засмеялся: – Если будет охота на человека, ее никогда не найдут.

Господин и слуга уставились на него.

Полукровка показал рукой на очевидное: – Не человек, а женщина. Смотрите, у нее и груди и что пониже.

Багг тихо сказал Теолу: – Ей нужно бережное исцеление, хозяин. И покой.

– Ну что ж, нет лучшего убежища от ужасов мира, нежели жилище Теола Беддикта.

– Охота на человека. – Аблала снова засмеялся, мотая головой. – Истопаты – идиоты.

Глава 8

Когда камень – вода, время – лед. Когда все заморожено, судьбы упадают вниз талыми потоками.Лик мой открыт в том камне, что есть вода. Рябь, намертво застывшая в странной форме.Века сокроются, когда камень – вода.Циклы привязаны к глубинам, и они – неудавшиеся иллюзии, нарушающие цельность потока.Когда камень – вода, время – лед. Когда все заморожено, наши жизни – камни в потоке.Мы стекаем вниз, стекаем вниз, как вода по камню, при каждом взмахе нашей руки.

Вода и Камень,Старейший Фент

«В Королевстве Теней есть множество ужасных мест, но ни одно не сравнится с ужасом теней, упавших на душу». Котиллион уже несколько дней кряду не может избавиться от подобных мыслей. Сейчас он стоит на склоне; внизу находится спокойное озеро. В сорока шагах слева виден сооруженный на скорую руку лагерь – длинный барак, по сторонам его полуземлянки, а также хлев и курятник. Всё это (по счастью, почти не использовавшееся и населенное только дюжиной куриц, петухом, сердитым грачом со сломанной лапой и двумя коровами молочной породы) было похищено из другого мира вследствие случайности, каприза или даже нарушения неких неведомых законов природы. Такое периодически случается с Королевством Теней в его непрестанных перемещениях.

Непонятно, когда всё это появилось; но Темный Трон узнал своевременно и отрядил духов занять здание и окрестные постройки, защитить от набегов демонов или Гончих.

После побоища у Первого Трона горстка выживших была доставлена сюда. Чтобы бродить и удивляться странным артефактам, оставленным предыдущими обитателями: покрытые сложными извивами узоров выгнутые носы ладей, служащие коньками крыши; загадочные тотемные украшения из серебра, а также янтаря; куски тканей грубых и тонких; деревянные кубки; чаши из кованой бронзы… Бродить, бредить с пустотой во взорах…

Оправляться.

Как будто после такого можно оправиться.

Справа от него одиноко возвышался человек, закутанный в плащ с капюшоном. Он был неподвижен и, казалось, смотрел на пустынную гладь озера. Котиллион знал: озеро это совершенно особенное, хотя предстающий глазам пейзаж кажется вполне мирным. Вот только отсутствие птиц… а также моллюсков, раков, насекомых и любых форм жизни…