Шесть масок Владимира Путина - Фиона Хилл

Экономическая головоломка Путина

Отношение Владимира Путина к рыночной экономике часто удивляет и иногда сбивает с толку западных наблюдателей. То, с какой страстью он защищал ее в споре с депутатами от коммунистической партии российской Думы в апреле 2012 года, заявив, что плановая экономика «менее эффективна, чем рыночная», и продолжив словами о том, что в национализации нет «ничего хорошего», привлекло внимание международных средств массовой информации[343]. В начале первого президентского срока Путина русское правительство провело ряд реформ, которые можно считать прогрессивными. Например, русскую систему линейного налогообложения в 2001 году даже хвалили яростные апологеты свободного рынка из американского Heritage Foundation[344]. Благодаря этим реформам сложилась легенда про раннего, «либерального» Путина, который позже был заменен криптокоммунистическим Путиным, когда дальнейших реформ не последовало[345]. После начала глобального кризиса образ Путина снова претерпел изменения. Наблюдатели не могли не заметить, что он, говоря об этом кризисе, сменил тон на лекторский с весьма провокационными нотками вроде «Это-я-так-сказал». В своей заметке о появлении Путина в начале 2009 года на международном экономическом форуме в Давосе колумнист газеты Washington Post Дэвид Игнатиус описывал Путина так: «Он говорил, как новообращенный капиталист, что Россия уже сталкивалась с тем, что чрезмерный контроль государства в экономике приносит много вреда и что возврата к политике, принятой в Советском Союзе, не будет!» «Бывший коммунист, – писал Игнатиус, – стал искренним адептом учения о свободном рынке»[346].

Однако, с другой стороны, вместо того чтобы воспринимать господина Путина как коммуниста, перекинувшегося в капиталиста и обратно, когда ему понадобилось защитить идею государственного контроля в экономике, следует обратить внимание на последовательность его в своих взглядах на экономику – по крайней мере, на протяжении сроков его пребывания на постах президента и руководителя правительства. Путин всегда проповедовал ортодоксальную версию фискальной политики. Двенадцать лет он поддерживал и защищал одного из наиболее консервативных в мире с этой точки зрения министров финансов, своего близкого соратника Алексея Кудрина. Что важнее, несмотря на имевшиеся возможности вернуть в собственность государства критически важные предприятия, Путин не изменил направление приватизационного процесса, начавшегося в 90-е. Процесс, обеспечивший переход большей части государственной собственности в частные руки, так называемые залоговые аукционы, уже упомянутые в книге, огромным большинством россиян считается незаконным. Эти сделки, породившие ненавистных олигархов, проводились правительством Ельцина. Путин мог получить огромные политические дивиденды, если бы отменил эту схему[347].

На счет Путина можно отнести и другое его не менее важное решение, когда в разгар глобального кризиса 2008–2009 годов он сделал выбор в пользу частных предпринимателей. Он заявил, что некоторые олигархи пришли к нему и умоляли выкупить их собственность. Он отказался. В свете того, что Путин является ярым защитником государственной собственности, стоит подробно процитировать его мнение по этому вопросу. Так, встречаясь с олигархами в апреле 2011-го, он сказал следующее:

«Некоторые коллеги, в том числе и те, которые в этом зале сейчас находятся, в условиях острого кризиса фактически ставили вопрос о том, чтобы полностью передать свой бизнес государству, были готовы и даже сами это предлагали.

Я обращаю ваше внимание, уважаемые коллеги, – мы по этому пути не пошли. Мы выбрали другой путь: оказали поддержку частному предпринимателю, подставили плечо, кредитами обеспечили, вас переаккредитовали из западных банков, вывели оттуда залоговую массу, перегрузили ее во Внешэкономбанк – целую систему государственной поддержки выстроили! Но не пошли по пути огосударствления нашей экономики. Это принципиальный выбор правительства: мы не стремимся к созданию системы государственного капитализма – мы хотим создать систему социально ориентированной рыночной экономики и, безусловно, будем к этому стремиться, в том числе используя инструменты приватизации. Здесь мы должны будем действовать аккуратно, но по этому пути будем идти.

… Легко было тогда взять (даже по дешевке), забрать частный бизнес. Сложнее было поддержать…»[348]

Факт, что Владимир Путин не обратил вспять прорыночные реформы 90-х, для многих людей – настоящая загадка. Есть несколько объяснений, почему он этого не сделал, и каждое происходит от одного из «образов», рассмотренных нами в этой книге. Во-первых, как человек, изучавший русскую и советскую историю, Путин видел, что советская система управления в экономической сфере дала сбой. В 80-х, когда он служил в КГБ, еще до коллапса Советского Союза, Путин понял, что это приводит к большому отставанию СССР от других стран. Во многих случаях, включая спор с депутатами Думы от коммунистической партии в апреле 2012-го, Путин признавал, что индустриализация сталинской эпохи, начавшаяся в конце 1920-х и заложившая основу современного Советского Союза, была исторически оправдана. Но он также подчеркивал, и в том самом споре в Думе тоже, что давно назрела необходимость реформирования этой системы.

Второе объяснение – господин Путин, как «Государственник» с явными нотками «Специалиста по выживанию», сконцентрирован на защите русского государства. Как «Чужак» в доминирующей системе, он способен отбросить груз идеологии и оценить, что работает, а что – нет. Таким образом, наиболее успешным в экономической политике Владимира Путина является то, что можно назвать «разумным прагматизмом». Вместо того чтобы придерживаться (или не придерживаться) либеральных принципов в экономике, Путин занимается макроэкономикой и налоговой дисциплиной, поскольку это дает уверенность в выживании государства. Цели вроде построения государства (с эффективным сбором налогов) и его защиты (за счет уменьшения государственного долга и накопления резервов) совершенно не похожи на либерализм в экономике. Пожалуй, лучшим подтверждением этого тезиса будет то, что до Владимира Путина самым рьяным сторонником подобной макроэкономической политики был не кто иной, как Иосиф Сталин. В своем докладе на XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 года он доказывал необходимость сбалансированного бюджета, поддержания стабильной валюты, снижения инфляции, накопления финансовых резервов, недопустимость зависимости от западных кредитов[349]. К тому же введение плоской шкалы налогообложения, что явилось частью налоговой реформы Путина, имело гораздо меньшее значение, чем то, что он доказал свою способность обеспечить сбор налогов. Эти путинские нововведения 2001 года случились после десятилетия, когда уклонение от налогов было обычным для всех слоев населения и для всех отраслей экономики. Путин собирал налоги с помощью угроз и силы, включая штурмы штаб-квартир крупных корпораций оперативниками в масках с «калашниковыми» в руках с целью захвата финансовых документов[350].