Баопу-Цзы - Гэ Хун

И еще конфуцианцы-обыватели говорят: "Если совершенные мудрецы чего-то не могли, то другие люди тем более не смогут". Народ данов живет в воде[27], лянская матушка превратилась в огонь[28], Бо-цзы выдерживал крайнюю степень жара[29], Чжун-ду терпел самый жестокий мороз[30], Цзо Цы совершил освобождение от трупа посредством меча и обрел бессмертие[31], Гань Ши целый год воздерживался от пищи[32], Фань И ударили топором, но не причинили ему никакого вреда[33], Бе Лин трупом плыл по реке, но воскрес[34], Шао-цянь держал в повиновении сотню демонов[35], Чан-фан сокращал расстояния во время своих странствий[36], Чжун-фу умел прикинуться дикой уткой[37], а Чжан Кай одним выдохом создал облака и туман[38]. Но никто не слышал, чтобы Чжоу-гун и Конфуций могли сделать что-либо подобное".

Некий обыватель сказал: "Чжоу-гун и Конфуций могли сделать все это, но не делали, вот и все".

Я сказал ему в ответ: "Об этом не найти ничего в мудрых сочинениях, но можно узнать из пустой болтовни. Ведь и я могу взять и сказать, что Чжоу-гун и Конфуций умели летать, паря в небесной выси, что они могли облететь все восемь пределов мироздания или же что они могли изливать дождь из облаков, передвигать горы, чтобы вырыть колодцы, да, что они были способны на все это, но просто этого не делали. Каков же, по-вашему, порог достоверности, если мы отказываемся считать ее критерием факты, сообщенные в авторитетных текстах? Так ведь и я могу заявить, что Чжоу-гун и Конфуций стали бессмертными и вознеслись на небо. Но я думаю, что это не способ для наставления мира. Я боюсь, что если все люди будут твердо знать, что бессмертие можно обрести, то они перестанут заботиться о пропитании, откажутся служить государству и отправятся жить среди горных пиков и глубоких потоков, чтобы там совершенствоваться в практике этого пути; боюсь, что в таком случае семьи лишатся сыновей и внуков, а государство — чиновников и министров, преданность и сыновняя почтительность будут забыты и великие принципы морали спутаны. Поэтому, могу я сказать, Чжоу-гун и Конфуций и скрыли то, что они стали бессмертными, ничего не сказав об этом людям. Они сделали вид, что умерли, а на самом деле вознеслись ввысь как бессмертные. Если я начну заявлять такое, то каким образом вы сможете опровергнуть меня? А ведь в этом нет ничего невероятного!

В "Каноне Духовной Драгоценности"[39] есть три главы, называющиеся "Истинный механизм", "Равновесие" и "Передача способа летящей черепахи". Все они посвящены искусствам бессмертных. Когда в скале вырубали камни на строительство дворца царя государства У[40], то за одним из камней обнаружили золотые таблички с текстом пурпурного цвета, который никто не мог прочитать. Тогда их передали гонцу, которого отправили к Чжун-ни, Конфуцию. Гонец, однако, обманул Чжун-ни, сказав ему: "Царь У на досуге отдыхал во дворце. Вдруг в покое появилась красная птица[41], державшая в клюве эту книгу, а потом она улетела, оставив текст царю. Государь не понял ее содержания и послал меня в дальнюю дорогу, чтобы просить вас объяснить, что к чему". Конфуций взглянул на текст и сказал: "Это способы одухотворенной драгоценности и методы продления жизни. Ее скрыл от любопытных взоров великий Юй, который отшельничал в местности, где много разных вод. Он по своему возрасту сравнялся с Небом и Землей, и тогда его призвали к небесному двору в Пурпурный Дворец. Юй преобразился в бессмертного и спрятал этот текст, запечатав его камнем в славных горах. Ныне красная птица принесла его, что, видимо, означает, что Небо даровало ее вам'.

Если порассуждать об этих словах, то нам станет понятно, что сяский[42] Юй обрел бессмертие и что Конфуций знал об этом. Как знать, не совершенствовался ли тайно и сам Конфуций в практике этого пути? Если в связи с этим мы вернемся к вашему утверждению, что совершенномудрые не делали ничего такого, то мы уже не сможем сказать, что они поступали так из-за недейственности. То, что люди любят или ненавидят, отличается в зависимости от личности человека: одному нравится одно, другому — другое, но когда нечто предъявляют людям прямо в лицо, то как им не поверить в это? Если некая идея соответствует представлениям человека, то он охотно принимает ее, сколь бы ничтожной она ни была. Если же идея не соответствует духу человека, то он не станет изучать ее, сколь бы великой она ни была. Ведь бывают даже люди, которые любят горькое и терпеть не могут сладкого, а уж число тех, кто ради выгоды отбрасывает долг, вообще неизмеримо. „С точки зрения совершенных мудрецов, драгоценностью является высокое положение, но подавляющее большинство простых людей назовут самым ценным богатство". И еще говорится: "Богатство и знатность — вот чего желают люди"[43], А вот в древности цари и императоры передавали престол посторонним, и те отказывались принять его, предлагали людям величайшие сокровища среди четырех морей, и они не брали их, а уж тех, кто отказывался от должностей трех герцогов и девяти министров или поворачивался спиной к нефриту и шелку, предпочитая уединение в горной выси или лесной глуши или простые радости жизни рыбака, и вообще не счесть. И еще говорится: "Мужчины, женщина, еда, питье — вот в чем заключаются великие желания рода человеческого"[44]. А значит, если удовлетворены плотские влечения, то люди не будут поносить власти, а если они получат вкусную еду, то забудут все невзгоды. Но ведь трудно перечислить и все до одного имена тех, кто отказался от сладкой еды и прекрасных вещей, отверг услады с женами и наложницами, предпочитая удалиться в уединение, пестовать свою безбрежную мысль[45], находить радость в созерцании собственной тени и, забывая об изысканных вкусах, наслаждаться бегом прозрачных потоков. Человеческие чувства стремятся к румяным лицам и смазливой внешности, легким и мягким женским телам и статным фигурам, но император Хуан-ди взял в жены уродливую Мо-му, а чэньский маркиз пожалел презираемую Дунь-ся[46].

Поскольку все люди ценят благоуханные запахи, то они считают драгоценностями благовонную серу, благоухающее золото, грибную орхидею, сапотовое дерево, темную желчь, су-цзяо, цзян-ли, цзе-чэ, бледную весеннюю орхидею и осеннюю орхидею[47]. Эти вещества и растения ценятся людьми наравне с нефритом и яшмой, но женщины, живущие в приморских землях, обожают своих провонявших мужей и никогда не стремятся расстаться с ними. Чжоуский Вэнь-ван любил непритязательные сушеные овощи и не соглашался заменить их на изысканный вкус мясных блюд. Вэйский император Мин-ди любил звук молотков и резцов и не собирался менять их на гармоничную мелодию инструментов из нитей и бамбука. У каждого человека свои вкусы и пристрастия, и разве можно найти нечто, относительно чего все люди были бы едины в их мнении?

Случилось так, что Чжоу-гун и Конфуций не верили в путь бессмертных. Но ведь и солнце с луной освещают не все, и даже для совершенномудрых остается нечто неизвестное. Так разве из того, что совершенномудрые чего-то не делали, можно заключать, что в Поднебесной нет бессмертных! Ведь это все равно что обвинять солнце, луну и звезды в том, что они не могут осветить место под опрокинутой плошкой!"

Глава 13

Предельные речи

Некто спросил: "Что касается бессмертных древности, то они достигали бессмертия благодаря обучению или благодаря тому, что обладали особой пневмой?"

Баопу-цзы сказал в ответ: "И почему только вам приходит в голову говорить такое? Никто из них не отказывался от того, чтобы нести на спине груз из книг, следуя за учителем. Все они усердно трудились, страдая от инея в стужу, обдуваемые ветрами и орошаемые дождями. Все они исчерпывали свои силы, самостоятельно трудясь над овладением искусства бессмертных, начиная свои подвиги с веры и заканчивая их в опасностях и невзгодах. Когда же их природная сущность твердо устанавливалась на стезе добродетели, а их сердца освобождались от сомнений и страха, им позволялось входить в жилище учителя и уединяться в келье для созерцания.

Однако некоторые начинали лениться и утомляться, останавливаясь на полпути, другие же начинали испытывать разочарование и неудовлетворенность, отступая назад. Третьи соблазнялись славой и выгодой и возвращались к делам обывателей, кое-кто был совращен лжеучениями, теряя незапятнанную чистоту и пресноту своей воли, иные утром начинали заниматься практикой, а вечером уже ждали результата или же, сидя, занимались практикой, а вставая, забывали о пользе совершенствования. И на все множество мужей, начинавших практиковать методы обретения бессмертия, были, самое большее, только единицы таких, которые глядели бы на богатство или красивых женщин — и их сердце не совращалось, слушали бы речи обывателей — и их воля оставалась непоколебимой. Начавших практику было столько же, сколько шерстинок на теле коровы, а закончивших столько, сколько рогов у единорога.