Не сахарные (СИ) - Аделина Роуз

ничего не может быть легко! Все как всегда! И поэтому с плохим настроением я пошла в школу, если бы на выходе из ларька я не встретила заходящую Злату.

— Привет, — первая поздоровалась я. — Слышала, что ларек закрывают? — тут же спрашиваю у нее, не дождавшись ответа. Я совершенно не думаю о том, что несколько дней назад мы поссорились. Это все совершенно неважно по сравнению с такой глобальной проблемой.

— Как закрывают? Ты сейчас шутишь? — удивленно интересуется она. Я же говорю: это коснется всех наших жизней. Без жвачек наша жизнь будет слишком скучная. Нужно что-то придумать! Мы не может оставить это просто так!

— Нет, — киваю я головой в сторону окошка, где сидит продавщицы. — Мне тетя Катя сказала сейчас. Можешь у нее сама спросить.

— И что здесь тогда будет?

— Бургерная!

— Главное чтобы жвачки там продавались, а остальное не важно, — отвечает Злата и покупает себе жвачку со вкусом манго.

Я выхожу из ларька и остаюсь ждать ее на улице. А пока тем временем разворачиваю и начинаю жевать жвачку.

— Так значит, наша традиция уже не будет традицией? — спрашивает Злата, подходя ко мне сзади.

— Не знаю, — пожимаю плечами, а сама чувствую, как мятный вкус окутывает меня. Мозги застывают от мяты, хотя кажется она довольно сладкой.

— Как бы там не было — это уже давно не наша традиция, — уверенно говорит она, и я оборачиваюсь посмотреть на нее. — Мы не общаемся, и нашего святого места уже не будет. От традиции уже ничего не останется.

— Мы должны что-нибудь придумать! Я не хочу покупать жвачки, в какой-то бургерной! — честно говорю я. — Предлагаю найти, кто выкупил его! Мы должны с ним поговорить и объяснить, что на нас держится весь магазин. В бургерную заходить никто и не будет.

— Эля, свались уже с луны на землю, ничего прежде уже не будет.

— Если я так буду думать, то моя жизнь превратиться в одно уныние.

— Зато может, начнешь смотреть на нее без розовых очков. А то твой постоянный оптимизм напрягает. К тому ты уже точно здесь ничего не сделаешь. Все решили без нас. Знаешь, это как знак свыше, чтобы мы не занимались этой ерундой со жвачками.

— Жвачки ты называешь ерундой? — довольно грубо спрашиваю я. Я много слышала отзывов об этой традиции, но чтобы от Златы, с человеком кем была она создана.

— Судьба только об этом и говорит.

— И давно ты стала верить в судьбу? — уточняю я. — Если кто и верил в нее это я. А ты все время отмахивалась, что всему есть логическое объяснение.

— Я и сейчас так думаю, — произносит Злата. — Но пора уже забыть об этом. И Антон прав — это глупо.

— А так вот оно что! А я-то думаю, кто это сказал. Знаешь, как ты с ним связалась, так все испортилось. Не боишься, что он навел на тебя порчу? Хотя скорее он просто оказывает на тебя ужасное дурное влияние.

— Ну, уж не хуже, чем твоя Таська на тебя. По крайней мере, он меня всегда поддержит, а в ее силах я не уверена. Наверное, стоит закончить этот бессмысленный разговор. К тому же уже несколько минут на нас пялится твоя подружка, — кивает она чуть дальше. — Если у нее случится нервный срыв, могу посоветовать таблетки. Можешь дать много, а то я уже вижу, как ее глаза удваиваются.

Злата отходит от меня и идет в сторону школы, проходя мимо Таськи. Я тяжело вздыхаю и тоже направляюсь в стороны своей подруги. Но она, не дождавшись меня, разворачивается и идет в школу.

— Эй, Тась, — кричу я ей, переходя на бег, чтобы догнать. — Ты куда побежала то?

— А чего мне ждать? — говорит она, как только я ее догнала и поравнялась с ней. — Ты же теперь, похоже, помирилась с ней, да еще и меня обсуждаете.

— Никто ни с кем не помирился. Хватит ерунду говорить.

— Я говорю факты, — не останавливаясь, идет она в школу.

— Тась, ну не ревнуй, мы просто разговаривали, что наш ларек закрывают, — говорю я и приоткрываю дверь в главный вход школы. Подруга заходит первей меня.

— То есть он еще и ваш? — удивляется она, и я начинаю копаться, пытаясь отыскать в своем рюкзаке карточку. Как обычно, она затерялась, и Таська не дождавшись меня, ушла в раздевалку. Вот же класс!

Пришлось подходить к охраннику и просить, чтобы он меня пропустил, потому что карточку я так и не смогла найти. Теперь еще и классному руководителю доложат. Чтобы успеть догнать Таську я прибавила шаг.

— И чего ты убежала? — в раздевалке набрасываюсь я на нее. — Я карточку потеряла. Могла бы, и пропустить меня. Теперь вместо ларька поставят бургерную, а если я не смогу покупать жвачки, то я буду невероятно злой.

— Я даже не сомневаюсь в этом, — отзывается она, вешая куртку на крючок под номером «16».

— Подожди меня, я быстро, — говорю я и достаю свою вторую обувь, начинаю переобуваться. Таська на удивление остается меня ждать.

— Значит, вы не помирились?

— А я тебе, о чем говорю! Последнее время ты меня пугаешь! Мы не помиримся с ней, выкинь уже эти мысли из головы.

— Просто вы так общались и еще посматривали в мою сторону.

— Могла бы, и подойти, — говорю я, запихивая кроссовки в пакет. — Мы ничего особо не обсуждали. К тому же это касается и тебя!

— Я не покупаю там жвачки, — произносит Таська, и я вспоминаю, что действительно она никогда не покупает жвачки. — Если ты забыла я, вообще не покупаю жвачки.

— А стоило бы. Если в этой бургерной они будут дорого стоить, мои карманные расходы этого не потянут.

— Уверена, твой брат над тобой сжалится, — усмехается Таська и, повесив куртку на крючок вместе с обувью мы начинаем идти в кабинет географии. Но я думаю лишь о том, что кажется, пронесло! А то Таська и правда же могла обидеться! И с кем мне тогда общаться? Не с Антоновым же?!

Глава 17

Тест или мои тысячи проблем.

В конце октября на улице была пасмурная погода, постоянно лили дожди солнце все реже выходило. Похолодало резко. Мне даже пришлось залазить на антресоль за своей теплой курткой. К счастью я не упала, но кофтой зацепила зацепку об гвоздь. За последнее время столько неприятностей, что мне кажется, на меня кто-то явно навел порчу. Ну не может быть столько неприятностей сразу. К примеру, ларек все-таки тогда закрыли. Казалось хуже ничего быть не