И в аду есть герои - Вадим Панов

– Так точно, – кивнул заместитель. – Они еще говорили, что убитый прыгал на несколько этажей вверх…

– Значит, заодно проверишь их на употребление наркотиков и алкоголя!

– Но эксперты говорят, что характер повреждений…

– Не морочь мне голову!

За всю свою жизнь Хомяку нечасто доводилось быть в центре пристального внимания такого количества заинтересованных персон. Правильнее сказать – никогда не доводилось. И даже в последнее время, когда он был подопытным на фабрике «ЦентрМедПереработки», за ним одновременно наблюдали не более двух-трех специалистов, а сейчас вокруг Хомяка суетились не менее восьми фигур. Чем не повод для гордости?

К сожалению, беглец не мог оценить ситуацию и в полной мере насладиться ею, он вообще ничего не мог. Он лежал на операционном столе, под общим наркозом, и жизнь медленно покидала его израненное тело.

– Вы сможете вытащить пациента? – спросил Сантьяга, не спуская черных глаз с Хомяка.

– Не мешайте, комиссар, – сквозь зубы процедил брат Ляпсус. – Вы же видите, я занят.

Ловкость и точность, с которой хирург проводил операцию, не могла не вызывать восхищение: каждое движение продумано, выверено до миллиметра и в то же время – стремительно. Искусство врачевания оттачивалось эрлийцами на протяжении тысячелетий, и правильно держать скальпель брат Ляпсус умел еще в утробе матери. Но Сантьяга не мог себе позволить просто любоваться работой эрлийца:

– Мне нужно знать точно. Когда вы скажете, что пациент потерян, будет слишком поздно.

– Вам нужна его память? – осведомился брат Ляпсус после небольшой паузы.

– Да. Я должен обязательно допросить его.

Когда осы принесли в Цитадель умирающего чела, комиссару хватило одного взгляда, чтобы понять, что остававшаяся в Хомяке магическая энергия не имеет ничего общего с продукцией действующих в Тайном Городе Источников. Зато благодаря выработанной у всех навов способности Сантьяга уловил следы Золотого Корня и немедленно вызвал в штаб-квартиру лучшую бригаду эрлийских хирургов. Комиссар был уверен, что нащупал ключ, данный князю Дегунинским Оракулом, и был обязан извлечь из головы найденыша все подробности. Извлечь любым способом.

Брат Ляпсус бросил в ванночку окровавленный скальпель и кивнул своим помощникам. В тело Хомяка вонзилось несколько капельниц с зеленоватой жидкостью.

– Вам лучше приступить к допросу, комиссар, – глухо произнес хирург. – Мы не сможем его спасти.

– Сколько у меня времени?

– Не более шести минут. – Брат Ляпсус начал стягивать тончайшие перчатки. – Если бы в нем не было магической энергии, этот чел умер бы в момент получения ран. А так у него был шанс… – Эрлиец скривился. – Но мы приехали слишком поздно. За шесть минут я ручаюсь, столько времени мы сможем поддерживать в пациенте жизнь.

– Немедленно проведите анализы крови, я хочу точно знать природу магической силы этого чела, – распорядился Сантьяга и склонился над головой умирающего.

– А что проверять? – пожал плечами Ляпсус. – Он наверняка был клиентом Великого Дома Людь.

Все знали, что челы, не имеющие собственного Источника магической энергии, пользовались услугами генетически близких к ним людов.

– Пожалуйста, немедленно проведите анализы, – с нажимом повторил нав. – И не мешайте мне.

Семья Эрли входила в состав Темного Двора не одну тысячу лет, и ее представители прекрасно знали, когда можно спорить с навами, а когда нет. Ляпсус кивнул своим подчиненным, отошел в сторону и взял предложенный ассистентом бокал с красным вином.

Комиссар легко провел по лбу Хомяка кончиками пальцев и негромко начал произносить заклинание на древнем навском языке:

– Эльяр алдык урган кектоай…

Потоки магической энергии опутали чела, грубо заставляя умирающий мозг делиться накопленной информацией. Сантьяга использовал «иглу инквизитора», самое жесткое заклинание сканирования памяти, гарантирующее стопроцентный результат получения нужных сведений. В обычном случае жертвы этого заклинания становились полными идиотами – «игла» безжалостно рвала все нейронные связи, – поэтому ее использовали крайне редко. Сейчас можно было не церемониться.

– Урум, – продолжал Сантьяга, – цитай…

Брат Ляпсус поджал губы и отвернулся к окну. Эрлийцу было безразлично, что делает комиссар с умирающим, его недовольство вызывала ущемленная профессиональная гордость – он не смог спасти пациента.

Хомяк отрывисто застонал.

Князь появился в операционной почти сразу после того, как потирающий виски Сантьяга отошел от безжизненного тела. Едва высокая фигура, плотно закутанная в черный плащ с низко опущенным капюшоном, оказалась в комнате, эрлийцы, собиравшие свои инструменты, дружно склонили головы и, повинуясь легкому жесту комиссара, быстро и тихо оставили высших иерархов Темного Двора наедине.

Повелитель Великого Дома Навь медленно обошел стол, на котором лежал Хомяк, и остановился у изголовья.

– Твоя догадка подтвердилась?

Сантьяга кивнул:

– Последние несколько недель этот чел принимал Золотой Корень.

– Ты выяснил, откуда он его брал?

– Увы, нет! – Комиссар поправил галстук. – Но эрлийцы провели предварительный анализ и уверяют, что чел использовал не натуральный Золотой Корень.

Капюшон дернулся.

– Я знал, что вам будет интересно, – улыбнулся Сантьяга. – Речь идет об искусственном наркотике. Кто-то сумел синтезировать Золотой Корень.

– Камень, обещанный Оракулом, оказался неприятно большим, – после паузы произнес князь.

– Это повлияет на наши планы?

– Не думаю, что есть необходимость их корректировать. Мы приняли решение и используем ситуацию в своих целях.

– Когда на тебя падают камни, не следует искать среди них алмазы, – небрежно протянул Сантьяга. – Синтез Золотого Корня таит в себе неприятности для всех Великих Домов.

– Мне приятно, что ты использовал именно навскую поговорку, – ответил князь. – Но в твоем подходе слишком много альтруизма. Мы отвечаем за вполне конкретный Великий Дом, так что, будь добр, сосредоточься на его проблемах.

– Хорошо, – вздохнул комиссар и набросил на мертвое тело простыню. – Сыграем Золотой Корень. Хочу только заметить, что из нас двоих авантюрным должен быть я.

– Значит, ты не справляешься, – проворчал повелитель Темного Двора. – Расскажи, что ты еще сумел выяснить.

– К сожалению, этот чел был рядовым испытуемым, – сообщил комиссар. – Подопытной крысой. Я сумел извлечь из его памяти только название наркотика и образ предполагаемого разработчика. Где находится лаборатория, он не знал.