Тайны далекой звезды - Джон Джейкс

– Возьми это, – Саймон передал свой фонарь дочери. – Держитесь от меня на таком расстоянии, чтобы излучение от эмптсов на вас не действовало.

– Эмптинг не навредит тебе, а, папа? – обеспокоенно спросила Линдси.

– Нет. Сложенная вместе радиация от двух детенышей, по всей вероятности, не такая сильная, как была у того эмптса, которого Роб поймал тогда в Тчерчилле. Тот эмптс лишил Роба сознания, помните? Но такие тяжелые случаи бывают очень редко. Малыши повлияли на тебя, Линдси. Однако повлияют ли они… Впрочем, хватит разговоров, давайте действовать.

Тяжело ступая сапогами по сырому песку, Саймон снова поднимался по склону. Роб старался держать фонарь устойчиво. Это было совсем не легко. От усталости его рука дрожала.

Саймон вошел в нишу и наклонился. Подняв обоих эмптсов с земли, он устроил их по одному на согнутых в локте руках.

Один малыш вдруг выставил две ложноножки, но затем быстро их спрятал, удобно устроился на новом месте и пропищал чи-ви.

Повернувшись лицом к Робу и Линдси, командир неожиданно замер на месте и начал внимательно вглядываться в них. Его лицо стало безмятежным и успокоенным.

– Продолжайте идти, командир, – крикнул ему Роб. – Спускайтесь с ними вниз.

Саймон, не двигаясь, как бы взвешивал приказания. Его испачканное лицо выражало почти детскую невинность. Роба охватил страх – ничего из их затеи не получится!

Наконец, Саймон переступил через скорлупки от розовых яиц и начал спускаться, бережно неся с собой молодых эмптсов.

Не произнося ни слова, командир проследовал за Линдси и Робом к тому месту, где лежал Безродный.

Несмотря на холодный воздух в пещере, Роб от волнения весь взмок. Все решится буквально через несколько минут. Абсолютно все.

– Положите эмптсов на землю, командир.

Движения Саймона были замедленными, осторожными и неосознанными. Но он выполнил требование Роба – нежно опустил детенышей к своим ногам.

– Теперь развяжите руки этому бородатому человеку.

Через минуту Саймон снял пластмассовый ремень с запястий Безродного, как-то странно посмотрел на оказавшийся у него в руках кусок пластика и отшвырнул его в сторону, пожав плечами.

– Поверните его на спину.

Саймон проделал и это.

– Трясите его так, чтобы он проснулся. Вот так. Сильнее, сэр.

Линдси сжала руку Роба.

– Он приходит в себя.

– Хорошо, командир. Положите эмптсов ему на грудь и отходите в сторону.

– Я здесь в полной безопасности, – ответил Линг. – Нет никакой необходимости…

– Выполняйте, командир! Эмптсов – на грудь этого человека. Потом прочь от него!

Бессознательно повинуясь Робу, Саймон поднял с земли одного малыша, начавшего пронзительно пищать, и поместил его на грудь Безродного.

Бородач вдруг начал громко чихать. Грудь его несколько раз содрогнулась – и маленький эмптс свалился в песок. Его круглое тело упало панцирем вниз. Малыш быстро выдвинул вверх три псевдоножки, перевернулся, слегка погрузил свои ножки в песок и пустился наутек.

– Ловите его, командир! – от сильного напряжения голос Роба захрипел. – Держите эмптса!

Саймон протянул руки и схватил его как раз в тот момент, когда он чуть не скрылся в темноте.

Выполняя указания Роба, Саймон успокоил эмптса, прошептав ему какие-то убаюкивающие слова.

Безродный к тому времени почти проснулся. Он начал двигать руками и стонать. Потом открыл глаза. По его глазам было видно, что к нему возвращается память.

– Клади эмптсов на его грудь, папа! – закричала Линдси.

Быстро отреагировав, Саймон водрузил одного малыша на рубашку Безродного перед самым его подбородком. Потом сгреб в руку второго эмптса и расположил его рядом с первым.

Безродный попытался сесть. Граненые глаза эмптса горели, как желтые алмазы. Зверьки все время пищали. Но взгляд Безродного прошел мимо них и остановился на Робе. Роб в ужасе вздрогнул – ему показалось, что отшельник узнал его…

«Чи-ви, чи-ви». Эти звуки отвлекли внимание бородача. Он начал рассматривать сидящих у него на груди эмптсов. Рука с задубевшей кожей дотронулась до панциря меньшего зверька. Голубые глаза Безродного все больше и больше затуманивались.

– Скотинки, – в спутанных волосах на его лице блеснули белые зубы. – Скотинки.

– Отойди от него, папа, – шепотом сказала Линдси.

Роб произнес команду более требовательным голосом:

– Идите к нам, сэр! Быстро!

Саймон подошел к Робу и дочери шатающейся, запинающейся походкой и стал между ними, переводя лишенный осмысленного выражения, неуверенный взгляд с одного на другого.

Но вскоре глаза Линга прояснились.

Саймон крепко прижал ладони к глазам, тряхнул головой и все вспомнил. Он быстро повернулся к Безродному, который радостно хихикал и что-то мурлыкал вновь приобретенным любимцам, сидевшим у него на животе и изредка попискивавшим.

Командир очень тихо окликнул его:

– Безродный?

Бородач обернулся на голос и изменился в лице.

– Я знаю вас, сударь.

Линдси обхватила руку отца повыше локтя и крепко прижалась к нему. Роб прилагал немало усилий, чтобы ровно держать фонарь. Саймон Линг громко вдохнул воздух и продолжал говорить тихим, серьезным голосом.

– Конечно, ты знаешь меня, Безродный. Я командир конпэтов.

– Вы не сделаете мне больно? Не сделаете мне больно, командир сударь?

– Ты же знаешь, что нет. Но мне нужна твоя помощь, Безродный. Похоже на то, что мы заблудились в этих пещерах.

Роб удивился тому, как Саймону удается сохранять спокойствие в такой тяжелой ситуации.

– Ты можешь помочь нам найти выход отсюда, Безродный? – спросил Саймон.

Отшельник снова сделал попытку подняться. Оба эмптса начали сваливаться с него. Одного он успел задержать, а другой упал на песок.

Безродный подобрал его, ласково ему что-то пропел и погладил своей бородой. Держа в каждой руке по эмптсу, Безродный поднялся на ноги и опять нахмурился. Взгляд его голубых глаз миновал командира и остановился на Робе.

Роб затаил дыхание. Он был уверен, что Безродный вспомнил его и все остальное – все, что было с этим человеком в прошлом.

Безродный громко забормотал:

– Тот сударь. Молодой сударь. В его лице что-то плохое. Заставляет меня думать о плохих вещах. Здесь происходит что-то плохое.

Он поднял голову к потолку, пытаясь, вероятно, высоко в темноте отыскать глазами корпус «Маджестики». К счастью, его не было видно.

– Его имя Эдисон сударь, да? – сквозь зубы спросил Безродный. – Эдисон сударь плохой!

– Нет, – возразил Саймон. – Не думай так. Он твой друг.

– Хочу вспомнить, почему этот сударь очень плохой, – стоял на своем Безродный.